Когда приходит тьма

При других обстоятельствах Эбби содрогнулась бы от отвращения, но после пережитого восприятие у нее притупилось.

— Не судите людей по себе. Даже худший из наркоманов лучше, чем вы.

Ее злые слова явно задели Данте за живое. Он нахмурился:

— Зачем вы пытаетесь оскорбить человека, который, возможно, спас вам жизнь?

— Человека?! Это вы-то человек?

— Что вы сказали? — с искаженным лицом спросил Данте, и его пальцы впились в плечи Эбби.

Кажется, ей не следовало злить Данте. Это было неразумно.

Тем не менее ей хотелось узнать правду. Неведение, конечно, блаженное, но чертовски опасное состояние.

— Я видела вас… во сне. Вы были закованы в цепи. Какие-то женщины произносили заклинания… А ваши клыки… — Она осеклась.

— Эбби, сядьте, и я вам все объясню.

Она замотала головой:

— Нет! Что вы собираетесь сделать со мной?

Губы Данте скривились в усмешке.

— Хотя мне в голову приходит множество соблазнительных идей, сейчас я намерен всего лишь поговорить с вами. Вы можете наконец успокоиться и выслушать меня?

Тот факт, что он не высмеял ее и не назвал сумасшедшей, испугал Эбби еще больше. Значит, он знал о ее сновидении.

Пытаясь скрыть охвативший ее страх, Эбби притворилась покорной.

— Разве у меня есть выбор? — смиренно промолвила она.

— Вообще-то нет.

— Вот именно.

Данте подвел ее к кровати. Решив, что она усыпила его бдительность, Эбби толкнула Данте, и тот, потеряв равновесие, упал на матрас.

Эбби бросилась к двери. Она всегда быстро бегала. Тот, кто вырос вместе с пятью старшими братьями, знает, что бег — единственное средство спасения от подзатыльников. Но сейчас Эбби не помог даже огромный опыт.

Не успела она пробежать и нескольких шагов, как Данте настиг ее и поднял на руки.

Вскрикнув, Эбби одной рукой вцепилась в его шелковистые волосы, а ногти другой руки вонзились в лицо.

— Черт подери… — пробормотал Данте и ослабил хватку.

Воспользовавшись этим, Эбби вырвалась и ударила Данте в пах. Она знала, что этот прием остудит пыл любого мужчины. Данте, задохнувшись от боли, согнулся в три погибели. Не тратя времени на то, чтобы полюбоваться своей работой, Эбби бросилась к двери.

На этот раз она не успела даже коснуться ручки, как Данте оттащил ее назад, к кровати. Эбби вскрикнула, когда он бросил ее на продавленный матрас, а затем навалился всем телом, чтобы помешать ей вскочить на ноги.

Эбби оцепенела от ужаса, глядя в его бледное лицо неземной красоты. Он придавил ее к матрасу всей тяжестью своего тела, и Эбби знала, что полностью находится в его власти.

Что он собирается сделать с ней?

Данте криво усмехнулся.

— У вас целый арсенал великолепных приемов, любовь моя, — промолвил он. — Вам часто приходится прибегать к ним?

Его ирония подействовала на Эбби успокаивающе. Если бы он действительно собирался выпить из нее кровь, то вряд ли пустился бы в длинные разговоры.

Впрочем, возможно, вампиры любят поболтать перед обедом, кто знает?

— У меня пять старших братьев, — задыхаясь под тяжестью его тела, процедила она сквозь зубы.

— Тогда все понятно. Выживает сильнейший или тот, у кого самые подлые приемы борьбы.

— Отпустите меня!

— Нет уж, я не хочу становиться евнухом. Мы закончим наш разговор спокойно, без потасовок, выдирания волос и других подлых приемов.

— Нам не о чем говорить.

— Да уж, не о чем! Вы забыли о том, что ваша хозяйка превратилась в обгорелую головешку? Что я вампир? Скажу больше, из-за вашей глупости теперь за вами охотятся все демоны в округе.

Это уже слишком! Оказывается, за ней охотятся демоны! Эбби зажмурилась, чувствуя, как от страха сжимается сердце.

— Это какой-то кошмар, — простонала она. — Я не удивлюсь, если в дверь сейчас войдет Фредди Крюгер.

— Это не кошмар, Эбби, это реальность.

Она открыла глаза и вгляделась в бледное лицо Данте:

— Вы действительно вампир?

Данте поморщился:

— Это вас сейчас должно беспокоить меньше всего.

Эбби нервно сглотнула, чувствуя, что у нее вот-вот начнется истерика.

— А Селена знала?

— О том, что я вампир? О да, конечно. Иначе она не взяла бы меня к себе на службу.

Эбби нахмурилась:

— Значит, она тоже была вампиром?

— Нет. — Данте сделал паузу, подбирая слова. Странно, но даже если бы он сейчас сказал, что Селена была Вельзевулом, на лице Эбби не дрогнул бы ни один мускул. Она согрелась и расслабилась в его объятиях. — Она была… Чашей.

— Чашей? — Эбби похолодела, вспомнив корчившуюся на каменном полу женщину из своего сна и яркий огонь. — Фениксом…

Данте свел брови на переносице:

— Откуда вы это знаете?

— Все это я видела во сне. Я была в замке, в темнице. Там на каменном полу лежала женщина. Вокруг нее жрицы совершали какой-то ритуал.

— Должно быть, Селена передала вам часть своих воспоминаний, — пробормотал Данте. — Это единственное объяснение.

— Но это невозможно! — воскликнула Эбби.

Данте усмехнулся:

— Что же здесь невозможного?

Он прав. С некоторых пор Эбби находилась в странном мире, где возможно было все. Она ощущала себя Алисой в Зазеркалье. Только вместо исчезающих котов и белых кроликов здесь обитали вампиры, таинственные Чаши и бог знает что еще.

— А что делали жрицы с Селеной?

— Они превращали ее в Чашу. В живой сосуд, вместилище великой сущности.

— Значит, эти жрицы были ведьмами?

— За неимением лучшего определения можно сказать итак.

— И они наложили на Селену заклятие?

Серебристые глаза Данте таинственно сияли в полутьме.

— Они произносили заклинания, вызывая дух Феникса, который должен был вселиться в тело Селены.

Эбби живо вспомнила яркое пламя, вошедшее в плоть женщины, и содрогнулась от ужаса.

— Неудивительно, что она так громко кричала. А кто такой этот Феникс?

— Это… барьер.

— Барьер? Против чего?

— Против тьмы.

Данте произнес это таким тоном, как будто его слова все объясняли. Эбби нетерпеливо заерзала под ним. И слишком поздно поняла, что этого делать не следовало. Она вдруг ощутила опаляющий жар, исходивший от тела Данте.