Когда пришла чума
Шрифт:
– Меня достали! – снова голос Мики, а потом в зеленке, метрах в тридцати от меня, раздался взрыв ручной гранаты.
– В лес! Уходим в лес! – это уже с дороги кричат.
Я притаился, выглянул из-за древесного ствола и разглядел, как с дороги прямо на меня бегут два мужика в камуфляже и с автоматами. Раз я их не знаю, следовательно, они враги. Посторонних здесь быть не может, тем более с оружием, и я не сомневался.
Мужики вломились в кустарник и, продираясь через него, попытались скрыться в лесу. Но им не повезло, и они оказались у меня на прицеле.
Прижав приклад к плечу, длинной очередью я свалил беглецов, и они упали. Однако приближаться к ним я не
Все спокойно. Можно выходить. Но я продолжал оставаться на месте. Почему? Трудно сказать. Ноги, словно приросли к месту, и я чувствовал, что меня ищет чей-то взгляд. Может, беглецы не совсем мертвые? От них опасности нет. У одного череп пробит, а у другого в теле не менее пяти пуль. Или сказывается нервное напряжение? Это уже ближе к истине и я хотел выйти из укрытия, когда снова услышал Мику:
– Валик, ты где!?
– Здесь! – отозвался он.
– Помоги! Меня осколками посекло и в ноге пуля!
– Сейчас, братан!
Валик двинулся к Мике и тут невдалеке громко хрустнул сучок, а потом я услышал характерный звук передергиваемого затвора. Оба-на! Все-таки уцелел кто-то из охранников.
Автоматная очередь разорвала тишину, охранник открыл огонь в сторону Мики, а потом закричал:
– На те, суки! Получайте!
Осторожно, стараясь не шуметь, я выбрался из-за дерева, которое меня прикрывало, и увидел противника. В левой руке автомат, а в правой граната. Он выдернул чеку и собрался ее бросить. Однако не успел.
Мой автомат выплюнул короткую очередь и пули вошли в спину охранника, который упал лицом в кустарник и выронил гранату. Я припал к земле, хотя был уверен, что меня осколки не достанут, и она взорвалась.
Бах! Над головой посвист осколков и на шею упала тонкая веточка. А потом тишина и опять голос Мики:
– Кто там!?
– Иван! – я поднялся и, на всякий случай, опять спрятался за дерево.
– Ты с кем там воюешь!?
– Недобитка свалил!
– Так это он в нас стрелял!?
– Да! Где Валик!?
– Нет Валика! Рядом валяется! Этот гад его достал! Половину черепа другану снес!
– Погоди! Сейчас помогу тебе!
Перезарядив автомат, я переступил через мертвеца и подошел к Мике. Привалившись спиной к дереву, он обеими ладонями зажимал бедро, и снизу вверх смотрел на меня.
– Жгут есть? – спросил он.
– Имеется.
Я стал снимать с приклада жгут, а Мика, сквозь зубы, прошипел:
– Неправильно делаешь… Жгут нельзя на прикладе таскать… Рассыхается… Зар-ра-за…
– Знаю. У меня еще один в разгрузке есть. А этот на время рейда, запасной.
Мика промолчал и я, быстро перетянув ему бедро, позвал на помощь Сапсана, местного проводника. Он подбежал, и мы вдвоем вытащили раненого на дорогу. После чего я вернулся обратно и стал собирать трофеи.
Что у Валика, то не мое и все придется сдать. А кто уж будет распоряжаться его имуществом, Наемник, Мика с Морозом, еще одним телохранителем нашего командира группы, или Кораблев, без разницы. Впрочем, взять с него особо нечего. Старый потертый АКМ, рваная разгрузка, штык-нож и одна РГД-5, а в кармане три запечатанные карточные колоды, мятая пачка сигарет, жевательная резинка, зажигалка и потертый паспорт на имя Валентина Марьина.
Другое дело охранники, которых я завалил. По договору с полковником все, что взяли в бою, наше. И у них кое-что имелось. Это Валик нищеброд,
а у этих и снаряжение хорошее, и стволы приличные. Я обобрал всех троих и вот что вышло. Три АКМС, один «макаров», три «сплавовские» разгрузки, наколенники и налокотники, тактические перчатки и одна кевларовая каска, шесть гранат Ф-1 и четыре РГН, один РД, три отличных кинжала и одна реплика НР-43 «Вишня», два армейских сухпайка, плащ-палатка, три китайские УКВ-радиостанции, бинокль и аптечка. Еще были практически новые ботинки, и я подумал, что прапор может их взять на обмен. Однако снимать с мертвецов обувь побрезговал. В конце концов, мы еще не скатились в пропасть, и я могу себе позволить не брать чужую обувь.– Как ты тут, мародер? – услышал я веселый окрик дядька, который вместе с лайкой подошел к зеленке.
– Нормально, - я кивнул на трофеи, которые скинул на плащ-палатку, а потом кивнул на собаку: - Как она?
Андрей Иванович сразу понял, что я имел ввиду, и тоже кивнул:
– Болезни нет. Кровь собачку, правда, нервирует. Но это мелочь, привыкнет.
– Ясно. А что в грузовиках?
– Продукты. Консервы и макароны.
– Неплохо. Машины все на ходу?
– Да. Вот только двух водителей шлепнули.
– Бывает… - протянул я.
– Конечно, бывает. Только у нас один «двухсотый» и два «триста». Вот и считай. Два человека в БТР. Один «газель» поведет. На сопровождение «камазов», чтобы в кабинах сидеть, остается четыре бойца. Мало нас.
– Выкрутимся.
Пару минут мы, молча, разглядывали и перебирали трофеи, а затем распределили груз и выбрались обратно на трассу. После чего получили новую вводную от Наемника. Нас мало, а с водителями должен кто-то ехать. Так что распределяемся по машинам и выдвигаемся в следующем порядке. Впереди БТР. Потом грузовики и в трех водители остаются без присмотра, поэтому они в центре. В конце «газель», которую придется вести мне. Радиочастота, на которой общаемся, прежняя. Вопросы? Нет вопросов. Поехали.
33
До территорий, которые контролировались бойцами полковника Кораблева, добирались двое суток, и это было не самое лучшее время. Дорог мало и не знаю, в каком состоянии они были раньше, а сейчас просто ужас. Как накрыл страну апокалипсис, начались хаотичные передвижения миллионов людей и техники. Никто и ничего сохранять и беречь не собирался. Поэтому вся транспортная инфраструктура быстро приходила в негодность. Яма на яме. Колдобина на колдобине. Я уж не говорю про ветхие мосты через многочисленные речки и ручьи. А «газель», которую мне доверили, сначала шла за грузовиками, и мой зад прочувствовал каждую кочку. Хотя потом, после первого большого привала, я переместился в авангард, и стало немного легче.
В общем, все вымотались. Но колонна все-таки добралась до блокпоста и нас встретили, словно спасителей.
Пока мы отсутствовали, к общине прибилось еще больше тысячи человек. В основном, обычные беженцы из городов. Кто посильней, тот сам прожить может. И себя прокормит, и семью, если таковая имеется. А слабые всегда ищут спасения в толпе. Это понятно любому человеку, кто успел повидать жизнь с разных сторон. И еще понятно, что вся эта толпа хочет кушать, а запасов мало. Местные уроженцы еще ничего, держались и обеспечивали себя самостоятельно, а некоторые даже ушли в леса. А приезжих кормить надо, раз уж полковник взял на себя ответственность за их судьбу. Но тут и он пасовал, ибо рыбы и грибов, при всем окрестном изобилии, не хватало, а дичь распугали.