Когда прошлое молчит

Управляющая подошла к бару, а я привычно сварила ей эспрессо, ставя перед ней белоснежную кружечку:

— Лидия Владимировна, у вас случайно не найдется номера Виктора?

— А тебе зачем?

— Кое-что вспомнила про Свету, может это было бы важно для расследования, но я не уверена…

— Скину тебе сейчас, наберешь…

— Так, коллектив! — Оля положила телефон на стойку и оглядела нас. — Никто не знает, куда запропастилась Анна?

Глава 8. Виктор. Другой путь

Мой отец редко мне звонил. Еще реже он наносил мне светские визиты, считая их пустой тратой времени, а его время дорого стоило. Такой важный ресурс как время, он не считал нужным выделять собственному сыну. Наше общение сводилось к вежливому обмену новостями, прозрачными намеками на то, что мне стоит сменить профессию и вернуться к семейному бизнесу или хотя бы просто перестать заниматься чепухой. С его стороны, моя работа выглядела как затяжной подростковый бунт, несмотря на то, что мне уже давно стукнуло Чуть больше тридцати.

Я всегда гордился отцом и уважал его. Он всегда оставался невозмутимым и спокойным, в какие бы ситуации не заносило меня. Казалось, если бы сейчас объявили конец света или тотальную эвакуацию — он бы поправил свитер, заправил рубашку и поинтересовался, сколько это продлится?

Именно сейчас, сидя на кухне у убитой девушки и поедая холодные голубцы в компании флиртующего Анатолия и Анфисы, я понял, что, если отец звонит мне посреди дня в середине рабочей неделе — что-то случилось.

— Я на минутку, — я встал со стула и ушел в спальню. — Да, отец.

— Слышал, у вас проблемы в «Мусорке».

— Ничего страшного, просто журналисты нагнетают.

— Они могут нагнетать сколько угодно, но не упоминая название бара, — в голосе отца резанула сталь. — Что я тебе говорил о репутации?

— Трудно заработать, но легко потерять, — я растрепал волосы. — Пап, я не обещал управлять местом, я лишь приглядываю…

— Тогда тебе стоит проверить зрение, там явно проблемы, если у тебя под носом пьяные менты машут пушками, а ты лишь просиживаешь дни за бумажками.

— Все было не так, — я повысил голос, словно импульсивный подросток. — Я не могу сейчас это обсуждать, работа ждет.

— Еще одни должностная записка требует твоего внимания? — насмешка в голосе отца была настолько явна, что я начал злиться.

— Отец, мне дали дело.

— Я бы это прокомментировал, но у меня нет на это время. Надеюсь, эти ваши преступники не вырежут полгорода, пока ты свои стикеры с заметками по ежедневникам клеишь и диаграммы яркими фломастерами разукрашиваешь. Соберись и задумайся наконец о том, что действительно важно. Вернись в семью. Мы с твоим братом ждем тебя.

Телефон резко замолчал. Я нервно дернул плечом и вернулся на кухню. Не нужно злиться, повторял я себе, он так воспитан, и он так видит, тут ничего не поделаешь.

Мать погибла, когда я только стал совершеннолетним и самостоятельным. Вместо выпускного мы устраивали пышные похороны и многочисленные поминки. Я плакал, корил себя за резкость, которую позволял по отношению к матери, повторяя за своим идолом — отцом. Но папа… Он словно замер в прыжке, готовясь к новым вершинам после ее смерти. Казалось, что он не скорбящий вдовец, а хищник, которого выпустили в лес. Стоило гробу опуститься в землю, а кутье закончиться, как он решил начать обучать меня семейному бизнесу. Сеть баров и ресторанов по городу, пару линеек напитков и один единственный зоомагазин, который стал символом семейного бизнеса, закрывшись спустя неделю после открытия.

Меня отправили в институт, попутно выдав бумаги для ознакомления, хоровод курсов по менеджменту и управлению, но я не оценил такую заботу. Годы учебы прошли в пьяном угаре и чувстве свободы, а после… Меня словно привязали к властной руке и заставили вникать в то, что никогда не было мне интересно с точки зрения управленца. Изо дня в день, неделю за неделей мы ездили по форумам, ресторанам, выставкам. А по вечерам отец водил меня по кабакам и комментировал происходящее в них. Словно извращая все понятия о любви и симпатии, он выставлял любые попытки мужчин ухаживать за девушками за грязные домогательства, а женский флирт — в погоню за деньгами.

— Что-то случилось? — Анфиса озабоченно смотрела всматривалась в мое лицо. — Ты весь побледнел…

— Нет, все в порядке. Анатолий, мы же здесь закончили?

— Да, осталась только ванная на осмотр, да и все, в принципе, — Толя вытер руки салфеткой и внимательно оглядел меня. — Тебе нужно идти?

— Я бы хотел еще сегодня успеть в ту клинику.

— Иди, я закончу без тебя, но перед Эдуардом прикрывать не буду, имей ввиду…

Я ощутил, что он пытается прогнать меня и оставить его в компании очаровательной домовладелицы. Ну хоть кто-то сегодня развлечется, ехидно подумал я, покидая квартиру. Найдя на картах адрес клиники, я устало вздохнул. Другой конец города, а моя машина дома. Прикинув, решил поехать на метро, все равно по такой грязи встану в пробку однозначно. Я в очередной раз с надеждой обыскал карманы, но ничего не нашел. Ну что ж, здоровее буду.

Звонок отца немного выбил меня из колеи. Пусть многие и говорят, что поддержка и одобрения не важны в жизни, особенно со стороны родителей, но для меня это всегда становилось тем, что откидывало назад. Сейчас все стараются выглядеть самодостаточными, делать вид, что им никто не нужен. Но это так не работает. Все эти одиночки по вечерам приползают домой, смотря в пустоту и загибаются от нехватки тепла. Общество старается оторваться от ценностей, старых устоев. А потом плачут горькими слезами, от безысходности и недостатка веры в себя.

Каждый смешок отца, каждое слово о том, что мне здесь не место — превращало меня в маленького мальчика, который просто хотел увидеть гордость в глазах папы. Я честно пытался. Пытался вникнуть в дела, научиться. Но, видимо для меня был предначертан совершенно другой путь. В одиночестве. Как там говорят? «Мы рождаемся с мыслью: любите меня, хвалите»?

Ну так вот. Меня не хвалили.

***

Зайдя в клинику, я на секунду замер. Меня всегда поражала эта любовь к вычурным дизайнам в частных клиниках. Словно не здоровье поправить решил человек — а посетить место, где чувствуешь себя лишним. Я виновато натянул бахилы на грязные ботинки под пристальным взглядом девочки на ресепшн. Обтянутые кожей диваны, вычурные картины и обилие цветов. Если это отвечало за душевное равновесие пациентов в гинекологии, то у меня вопросов не имелось. Но я, как мужчина, в таких условия бы подсчитывал какой процент от обстановки клиники добавляется в цену осмотра.

— Вы что-то хотели? Добро пожаловать, — девушка за стойкой вышла из ступора, пристально смотря на меня.

— Я, да, здравствуйте! — прочистив горло, я ступил на мраморные плиты. — Следственный отдел, мне нужно поговорить с лечащим врачом Светланы Самойловой.

Настя, как было написано на бейджике, выпучила глаза и принялась настойчиво куда-то звонить. Я заглянул в книгу отметок посещений, лежащей перед работницей. На удивление, все строки были заполнены.