Когда сбываются мечты

– А, Гвидо! Ciao, ciao. [9]

Имя Гвидо было ей знакомо: это был один из многочисленных родственников. Гвидо работал юристом в банке Бонетти. А еще он был свидетелем на их с Сандро свадьбе.

Гвидо не обладал ни потрясающей мужской харизмой Сандро, ни такой финансовой властью, однако был очень приятным молодым человеком. И он симпатизировал Джоанне. Все в семье Бонетти были готовы полюбить женщину, которую их драгоценный Сандро выбрал в жены.

Даже мать Сандро тепло приветствовала вступление Джоанны в их семью. Джоанна вспомнила хрупкую темноволосую женщину, которая была с ней очень добра. Отец Сандро умер, и мать посвятила всю свою жизнь единственному сыну. Все, чего хотел Сандро, хотела для него и мать. «Теперь ты – моя дочь, – сказала она Джоанне. – Сделай моего сына счастливым, и я буду твоим другом всю жизнь».

9

Привет, привет (итал.).

Но Джоанна не слишком преуспела в этом.

– Si, si, – громко сказал в трубку Сандро, и внимание Джоанны вновь было привлечено к нему.

Она увидела улыбку на его лице, и он вновь разразился итальянской скороговоркой.

С тех пор как они снова встретились, Джоанна еще не видела его таким непосредственным. Она не видела такой теплой улыбки на его лице, не слышала таких счастливых ноток в его чувственном низком голосе.

Сейчас, глядя, как он улыбается, она захотела знать, о чем они говорят. Ей стало жаль, что она не удосужилась выучить его родной язык. А что, если бы тогда и ей удалось вызвать такую улыбку на его лице?

Но было время, когда ей не нужен был итальянский язык, чтобы заставить его улыбнуться. Стоило ей лишь захотеть, и она легко могла сделать его счастливым…

Прекрасная вилла его «околдовала». Джоанна вновь взглянула на брошюру. Она видела на его лице явное желание обладать таким поместьем.

– Ну, так мне покупать или нет?

Она чуть не захлопала глазами от удивления, не сразу поняв, что он закончил телефонный разговор и обращается к ней.

– Ты же у нас эксперт по капиталовложениям, – ответила она, отдавая ему брошюру и заметив, что он снова нахмурился.

– Тебе не понравилось?

– Оно прекрасно, я же сказала.

– Слава богу, потому что я только что согласился на сделку, через Гвидо, – объявил он, снова улыбаясь. – Так что, cara, если оно тебе приглянулось, то уже завтра мы сможем поехать в наш новый дом.

Джоанна замерла.

– Я не понимаю, – прошептала она.

– Ты все понимаешь. – Он говорил мягко, но от его тона у нее пробежали мурашки вдоль позвоночника. – Завтра будет третий день твоей новой жизни.

Он ясно давал понять, кто тут хозяин.

– Третий день начнется с переезда из Рима в Орвието. Там будем только ты и я. Мы возродим наш брак.

– Нет. – Протест был чисто инстинктивным.

Сандро положил руку ей на плечо.

– Больше ты не сможешь убегать от того, чего не хочешь признавать, Джоанна, – предостерег он.

– У меня что же, нет права голоса? – она пыталась говорить гневно, но голос выдавал только отчаяние.

– Нет, пока ты пытаешься бороться со мной, – признал он. – Видишь ли, проблема мне ясна, и я намерен решить ее.

«Проблема». Проблемой было ее отвращение к сексу! Но он не знал истинной проблемы – и вполовину не представлял себе всей ее серьезности!

– Я пошла, – она попыталась уйти.

– Нет, – он снова остановил ее, обхватив обеими ладонями тонкую талию, и она получила возможность вблизи изучить запрет, написанный на его лице.

Его глаза были не злы, но крайне мрачны. А это большая разница, потому что его гнев давал ей силы вспыхнуть ответным гневом. А его мрачность вызывала в ней лишь желание расплакаться.

– Я не желаю, чтобы ты трогал меня! – воскликнула Джоанна, избегая его взгляда.

Сандро не отвечал, он просто держал ее в объятиях и любовался ее еще чуть влажными после душа рыжими волосами, вспыхивающими золотом в лучах солнца, ее смятенным лицом, всей ее фигуркой.

Теперь Джоанна пожалела, что зря теряла драгоценное время, размышляя, чья одежда висит в шкафу, вместо того чтобы бежать по римским улицам сломя голову.

– Знаешь, – неожиданно заметил он, – у тебя лучшие ножки из всех, что я видел. А эти джинсы меня здорово впечатлили…

Его хрипловатый, чувственный голос словно возвращал ее в те времена, когда он постоянно говорил ей такие вещи. До того, как она запретила себе слушать.

– Пожалуйста, перестань, – пробормотала Джоанна.

Ее хрупкое внутреннее равновесие угрожающе пошатнулось. Новые чувства заставили вибрировать нервные окончания, мешали держать себя в руках.

Но он лишь покачал головой и еще крепче притянул ее к себе, прижав ее бедра к своим мускулистым длинным ногам. У нее перехватило дыхание.

– Ты пахнешь мною, – мягко проговорил Сандро, – это так волнует…

Боже мой, взмолилась Джоанна, пусть он прекратит это.

– Почему ты думаешь, что на этот раз все будет не так, как всегда? – спросила она.

– Почему ты проиграла эти деньги? – последовал неожиданный вопрос.

При чем здесь деньги?

– Я же тебе объяснила, – Джоанна безуспешно пыталась высвободиться из пленивших ее объятий. – Да перестань же!

– Твой мистер Бейтс сказал, что ты намеренно запуталась в долгах.

– И ты поверил ему?! – при одном упоминании этого имени ей стало дурно. – Кому, как не тебе, знать, что за лжец этот человек!

– Это другое. Но я никогда не встречал человека, который так же легко может заставить любую женщину звать на помощь.

Ее глаза широко раскрылись. Так вот к чему он клонит!

– Ты считаешь, что я специально устроила себе такие неприятности, чтобы иметь повод обратиться к тебе за помощью?

– Тебе ведь нужен был повод. Или же ты действовала подсознательно? – его глаза сузились, превратившись в два прожигающих луча. – Мистер Бейтс или я напоминаем тебе того, кто напал на тебя, cara!

Джоанна побелела. На несколько мгновений все в ней окаменело, и лишь затем до нее дошел смысл его «догадок». А потом пришли слова. Они вырвались из самых тайных глубин ее подсознания.

– Тех двоих. Меня изнасиловали двое, caro! [10] – Ее издевательские слова хлестали, словно плеть. – И произошло это в лифте, чтобы уж все было тебе ясно.

Она сбросила с себя его оцепеневшие руки, резко отвернулась и зашагала обратно в дом, чувствуя, что мир ее разлетелся на куски, и желая лишь одного: навсегда скрыться от всего, что заставляет ее вновь и вновь переживать прошлое.

10

Дорогой (итал.).