Когда сбываются мечты

Я предположила, что, если капитан Рой Стидженс ступил на палубу «Марианны» в 1710 году, ему следовало умереть задолго до революции, но не сказала об этом вслух. Детей околдовала эта история, и, честно говоря, меня тоже. Я погрузилась в фантазии, которые так умело создавал Броди. Успокаивающий тембр его голоса, — более глубокий, когда он говорил за капитана, мягкий и заманчивый, когда выступал от имени рассказчика, — просто очаровал меня. Этому очарованию поддался даже Джонни. Когда Броди нарисовал образ Пруденс Купер и рассказал о любви Роя Стидженса к этой невинной девушке, умершей от скарлатины. Беспощадный пират не смог вынести мысли, что ему придется жить там, где жила она, и вернулся к той пещере в скале, куда давным-давно запрятал свои сокровища. Именно эта пещера, — сказал Броди, — из моего окна кажется маленькой черной точкой на далеком берегу. Джонни положил локоть на колено Броди и слушал также внимательно, как и Кикит.

Потом Броди терпеливо отвечал на вопросы: да, капитан хранил свои сокровища для этой невинной девушки; нет, спрятанные золотые слитки никто не нашел; да, невинная девушка собиралась прогуляться по обрыву в ту ночь; нет, капитан Рой не слышал прогноза погоды.

К тому времени, как он закончил рассказ, мы уже сильно опаздывали. Я обещала Дэнису привезти детей к девяти, а часы показывали начало одиннадцатого.

Сначала я хотела позвонить Дэнису и спросить, не могут ли дети остаться со мной до утра. Потом заметила, как занервничал Джонни, и решила доставить их домой как можно быстрее.

Денис встретил нас в дверях с грозным видом. Я подняла руку в успокаивающем жесте и поспешила как можно быстрее проскользнуть с детьми мимо него, но как только я шагнула по направлению к лестнице, он преградил мне дорогу.

— Поднимайтесь наверх, — сказала я Кикит и Джонни. — Я зайду поцеловать вас и пожелать спокойной ночи.

Как только они скрылись из виду, Дэнис воскликнул:

— Мы же договорились, что вы вернетесь в девять. Ты нарушила договоренность.

— Мне жаль. Мы совершенно забыли о времени.

Он разгневанно фыркнул.

— А ты знаешь, именно поэтому все так и происходит. Ты забываешь о времени. Забываешь о детях. Забываешь о лекарствах Кикит. Черт бы тебя побрал, у меня тоже были планы.

— Какие планы?

— Я хотел кое-чем заняться с детьми.

— В девять часов вечера? Ты хотел куда-то пойти с ними?

— Мы можем заниматься и дома.

— Чем? — спросила я и только потом почувствовала запах. Бросив любопытный взгляд на Дэниса, я прошла через холл на кухню. Там царил беспорядок. Дэнис пытался печь. Несмотря на то что плоды его старания немного подгорели по краям, в них легко узнавалось шоколадное печенье. А в сторонке на столе лежала видеокассета с фильмом, на который Дэнис так долго обещал сводить детей, что за это время фильм уже успел сойти с экранов кинотеатров.

Я застыла на месте, пораженная.

— Прости. Если бы я знала, что ты тут готовишь, я бы более внимательно следила за временем. Тебе следовало сказать мне.

— Я ничего не должен тебе говорить. Я законный опекун детей. А вот ты ходишь по тонкому льду. И то, что ты возвращаешь детей домой на полтора часа позже назначенного времени, говорит о твоей необязательности.

Мои теплые чувства к нему после этой тирады испарились полностью. Я опять вернулась в холл.

— Сегодня суббота. Дети могут лечь попозже. Иди позанимайся с ними сейчас.

Дэнис приблизился ко мне.

— Ты забываешься.

— Нет, это ты забываешься, — возразила я. — Дети довольны, счастливы и защищены. Если ты волновался, мог нам позвонить. — Я положила руку на перила и посмотрела на него. — Я опоздала и извинилась. Но это очень сложно, Дэнис. Мне необходимо больше времени проводить с ними. Эти ограниченные визиты несправедливы, ты же прекрасно понимаешь. Неужели ты действительно честно и искренне считаешь меня безответственной матерью? И ты веришь, что я хоть раз причинила им вред?

— Откуда ты узнала о «Питни»?

— Ты меняешь тему.

— Нет. Это конфиденциальная информация. И если ты ее разузнала, то это низкий и подлый поступок. И он о многом говорит.

Я уставилась на него. Потом резко оборвала:

— Подлый? А возбуждать дело против меня, полностью основанное на лжи, не подло? А показывать Дженовицу конфиденциальные медицинские записи не подло? Я уж молчу об истории с Адриенн.

Дэнис взял меня за руку и попытался подтолкнуть к двери.

Я резко выдернула руку и отскочила от него.

— И если за той историей стояло что-то еще, то вся правда все равно станет известна. И на суде тоже, если дело дойдет до него. Я найду эту правду, чего бы мне это ни стоило. И еще, Дэнис. Я пойду на что угодно, чтобы вернуть детей.

— Ты мстительная сучка.

После этих слов у меня перехватило дыхание. Я отразила удар так быстро, как могла:

— Это называется самозащита. Не я зачинщик. Не я решила воскресить прошлое. Это все сделал ты, Дэнис, и, клянусь жизнью, я до сих пор так и не поняла зачем. Что такого ужасного было в нашем браке, что заставило тебя завершить его подобным образом?

Я услышала какой-то шорох наверху. Подняв голову, я увидела, как над перилами промелькнула голова Джонни.

Я пошла наверх. Дэнис окликнул меня, но я проигнорировала его. Услышав его шаги за спиной, я побежала. Я ворвалась в комнату Джонни как раз в тот момент, когда он лихорадочно искал, куда бы спрятаться.

Я схватила сына и изо всех сил прижала к себе. Сердце билось у меня где-то в горле. Я попыталась отдышаться, а потом как можно мягче попросила:

— Поговори со мной, Джонни. Скажи мне, что тебя так сильно волнует.

Он вырывался из моих рук, но я не давала ему уйти.

Прижавшись щекой к его волосам, я ждала, пока он успокоится.

— Я знаю, тебе тяжело сейчас. И мне тоже тяжело.

— Пусти меня, — приглушенно пробормотал он.

— Не отпущу, пока мы не поговорим. У нас никак не получается сделать это. То кто-нибудь крутится вокруг, то ты делаешь уроки, но я хочу поговорить с тобой, Джонни, мне необходимо с тобой поговорить. Мы же всегда так делали.

— Тогда мы жили вместе, — возразил он со злобой.

— Многое изменилось. Порой я готова сделать что угодно, лишь бы повернуть время.

— Почему же ты не сделаешь это?

— Потому что не могу.

— Но почему не можешь?

— Потому что сюда вовлечены правовые органы. Это серьезная проблема, поверь.

Я еще крепче прижала его к себе, и Джонни закричал:

— Если эта проблема такая серьезная, то почему она вообще появилась?

Хороший вопрос. Я могла сколько угодно размахивать руками, пытаясь что-то кому-то доказать, но правда заключалась в том, что я допустила в своей жизни большую ошибку. Я всегда сама решала, что нужно моей семье, лишая Дэниса права голоса. И была не права.