Когда Семью выбирают
Шрифт:
– Наверно, еще и денег просил, чтобы поиски ускорить?
– Да, просил. И я давал. Я на все был готов, лишь бы вернуть сына. Я бы никогда не подумал, что он причастен к похищению, если бы лично не услышал это от Дзапа. Ты почему не пьешь?
– Да мне ехать еще через всю Москву.
– Да пей, чего ты боишься? Хочешь, денег на ментов дам? А то одному бухать не хочется, как алкаш какой-то, получается.
– Ладно. Но только символически, чтобы поддержать компанию, – Влад взял стоящий на столе стакан и придвинул его к Газданову. Он налил ему четверть.
– Пойми, Владислав, мне все надоело. Я пережил 90-е,
– Неужели ты думаешь, если закрыть эту тему, боль уйдет?
– Ты о чем?
– Когда ты летел в Москву, ты же думал, что прилетишь и застрелишь того, кто украл твоего сына, так?
– Было такое, – сказал Газданов, откинувшись на спинку высокого кресла.
– Но ты не смог. И это нормально. Потому что ты обычный человек. Ты не убийца. И даже когда все закончится, все равно вокруг тебя будут Дзапы, Генуевы. Они как вороны будут слетаться на твои деньги.
– И что делать?
– Ты же большую часть времени проживаешь сейчас в Америке? Там бизнес строишь?
– Да пытаюсь. Здесь я больше не хочу что-то развивать. Все берут взятки, а делают, в лучшем случае, только половину того, что обещают. По понятиям люди честнее жили в 90-е, чем сейчас.
– Я тебе так советую. Забирай жену, детей, продавай весь свой бизнес и уезжай на постоянное место жительство в Америку или еще куда-нибудь. Тем более там игровой бизнес в законе.
– Спасибо за совет. Я серьезно подумаю насчет этого. Я слишком устал от России и ее законов жизни.
Влад просил Газданова поесть немного, но тот так и не притронулся к еде. За вечер Газданов почти выпил пол-литровую бутылку виски Maccelan. Влад лишь пригублял свой бокал.
Большинство «братьев» к этому моменту уже разъехались. Во дворе Влад встретил лишь курящего Старого. Вид у него был мрачный и задумчивый.
– Как дела, Старый? Брат здесь? – спросил Влад, прикуривая у него сигарету.
– Брат уехал, его Советник повез.
– А дела?
– Дела у прокурора, а у нас проблемы. Вот вечером наслаждаюсь. Хочу воздухом подышать. Видишь, какое небо ясное. Под утро самый дубак будет, – он посмотрел на звездное небо, выпустил струю дыма, перемешанного с паром.
– Так какие проблемы?
– Никаких. Разделывают уже голубчиков после интервью-то. Солдат с Крепышом орудуют. Брат так приказал. Влад решил пока покурить, им помощь не нужна. Целый день не курил, чтоб Брата не раздражать. Да и не хотелось, а сейчас вот что-то пробрало.
– Что значит «разделывают после интервью»? Он что, не один был?
– Неа. Двоих взяли, двоих и замочили. Советник и Удав допрашивали Дзапа в одной из комнат на первом этаже. Они записывали его признание в похищении людей на видеокамеру. Для убедительности его просили несколько раз повторить свое признание, для уточнения ряда деталей. Потом Удав и Солдат надели им на головы целлофановые пакеты.
– Зачем
пакеты?– Так удобно же. Сразу и душишь и упаковываешь. После того как они перестали дергаться, отрубили им топором дурные их бошки. Головы, кстати, рубил Солдат. Он еще хвастался, что может срубить голову одним ударом. И вправду, с первого удара снес. Топор у него еще такой, с обоюдоострой заточкой, на секиру похож. Где такое дикое рубило взяли, в музее ужасов разве только что, – Старый попытался улыбнуться, но улыбка получилась вымученной и зловещей в свете фонаря.
– Ты выглядишь уставшим, – сказал Влад, прикуривая следующую сигарету.
– Спать хочется. Надо быстрей здесь заканчивать и ехать спать. Запарился я уже. Что ни день, то суета. А возраст уже дает о себе знать. Пару ночей не поспал – и все, амба.
– Они еще там? – спросил Влад, начиная обдумывать все происходящее. Никотин и свежий воздух прочистили голову.
– Да, куда ж они денутся. Солдат любит расчлененку. Подходит к делу как художник. Мазок за мазком, знаешь ли. Топорик фить-фить, как кистью орудует, – сделал Старый соответствующие движения в воздухе свободной рукой.
– Да уж, мастер.
– Иной раз мне кажется, что даже Крепыш не такой мясник, как Солдат. Я тоже не святой. На мне тоже крови много. В Чечне, бывало, после зачисток комбез выжимать от крови можно было. От гранат людей так разбрызгивало, мама не горюй. Тот еще натюрморт. О многом я стараюсь забыть. Только не мое это все, тошно что-то. Молодой был, как-то по хрену было. Да и в бою смерть по-другому выглядит. А тут, не знаю…Они в бане лежат, иди посмотри, если хочешь. Я сейчас докурю и подойду. Нужно заканчивать.
Влад зашел в баню и увидел два трупа без голов. На них уже не было одежды. Они лежали на кафельном полу. Запах свежей крови в сочетании с запахом сауны превращался в страшную композицию, которая сначала вызывала тошноту, но, немного принюхавшись, ты привыкал и старался вдыхать больше запах из парилки, чем с пола. Над трупами стоял Солдат, одетый в брезентовый костюм. Он, весело помахивая большим окровавленным топором, примеривался то к одной, то к другой части трупа. Присмотревшись, Влад увидел, что у трупов также уже были отрублены ступни. Солдат явно оттягивал самый главный момент. Ему нравилось все происходящее. Это было видно по всему его виду: бешеным глазам, ухмылке на лице, веселой песенке, которую он насвистывал себе под нос. Это была детская считалка. Крепыш, одетый в такой же костюм, на улице разговаривал по телефону. Влад видел его через приоткрытую дверь.
– Я Брату отзвонился. Он сказал отвезти пакеты подальше в область, – Крепыш зашел в сауну через минуту.– Влад, поможешь нам быстрей закончить, окей? Брат всех распустил, а тут еще делов немного, но есть.
– Хорошо. Что делать? – Влад с трудом поборол отвращение, но понимал, что нельзя отворачиваться от Семьи, иначе Семья отвернется от тебя.
Влад подошел к открытой парилке и втянул воздух полной грудью, стало легче. Запах пихтового масла перебивал тошнотворный запах крови. Он «задушил» совесть и начал готовить пакеты для частей тел – Крепыш заблаговременно позаботился об упаковочном материале. Влад решил отнестись ко всему происходящему философски:должен помочь «братьям», и он это сделает, не задумываясь.