Когда случается невозможное
Шрифт:
— Договор? Ну-ка, давай посмотрим, что у тебя за договор, — весело предложил он, а я закивала. — Повторяй за мной, — он сделал несколько жестов и сказал: — nirm"e ten[2].
Я повторила, и с пятого раза передо мной возник договор.
Сорок семь листов с таким трудом выверенного текста стали ни на что не годны. Договор был аннулирован. Я застонала от собственной глупости. Следующий раз если кто-то скажет, что событие «абсолютно невероятно», то я хорошенько к нему подготовлюсь.
— Он аннулирован, — обречённо сказала я.
— Вижу. Значит, ты больше не невеста императора. Итак, моё предложение: я научу тебя некоторым базовым заклинаниям,
— И где здесь ближайшее жильё? — спросила я, откровенно паникуя.
Эльф на вид был, конечно, очень даже ничего, но не так я представляла свой первый раз.
— Дня два пути или около того.
— А порталом куда-то? — слова выговаривались с трудом.
— Я в этом мире ничего не знаю, а портал между мирами в одиночку открыть не смогу. Хотя даже если и открыть, он тоже попадёт в случайное место. Зимний лес — не самый худший вариант. Итак, твоё решение? — очаровательно улыбнулся он.
— А мы можем как-то без этого обойтись?
Эльф ещё раз окинул меня взглядом.
— Нет, я слишком изголодался по женской ласке, а ты слишком обнажена и красива, чтобы я смог к тебе не приставать.
— Что будет, если я откажусь?
— Ничего, разойдёмся каждый своей дорогой, — насмешливо ответил он, прекрасно понимая, что одной мне не выжить.
— Хорошо, я согласна, — обречённо ответила я.
Всё-таки секс с эльфом — это лучше, чем смерть. Лучше же, да?
Тем временем эльф подошёл и отвёл мои руки в стороны, открывая себе вид на моё тело. Я смутилась, но вырываться не стала.
— Как тебя зовут? — спросил он.
— Екатерина. Катя, — голос дрожал, — а тебя?
— Танарил. Я буду звать тебя Ката, Катарина. Так мне нравится больше, — он притянул меня к себе и притиснул к телу.
От ощущения обжигающе горячей кожи я отпрянула, а затем сама прижалась за новой порцией тепла. Катарина — действительно звучало как-то более утончённо.
Всё было неправильно. Всё было настолько неправильно, что мозг перестал это даже осознавать. Итак, минут двадцать назад я была в родном городе, стояла в очереди в портал, смотрела, как Тавервель накладывал на нас какое-то заклинание, отчего все становились брюнетками. Сама я была от природы русой и сероглазой, а другие девушки с похожей внешностью сильно потемнели после его колдовства. Видимо, я тоже, но без зеркала сказать сложно. В портал заходила четвёртой по счёту, а вывалилась из него в лесу одна, и мой договор был аннулирован. Значит, вмешались боги.
И теперь я стою по колено в сугробе абсолютно голая и обнимаюсь с симпатичным наглым эльфом. Без договора, еды, одежды, каких-либо гарантий и перспектив. Но с магией, которую я совершенно не знаю, а вот эльф с ней прекрасно знаком. И может меня обучить. Значит, если я хочу выжить, то должна держаться его и впитывать знания по максимуму. Придётся расстаться с невинностью, но я не особо ею дорожила. Для покойной бабушки она была гораздо большим сокровищем. Через месяц мне исполнится двадцать один год, и признаваться кому-то, что у меня до сих пор не было никаких отношений, уже становилось неловко. Почему-то на мою девственность клевали исключительно неприятные мужики за тридцать пять с замашками домашних тиранов. А хорошие парни сторонились, стоило рассказать о моей невинности.
— Танарил? Я… у меня… — замялась я, — я не… я даже…
— Заикаешься? —
удивлённо спросил он.— Девственница, — с трудом признала я и посмотрела в его невероятные зелёные глаза.
— Ну да, естественно, невеста же, — хмыкнул он. — Ничего, я не привередливый.
— И что, мы прямо так? Тут? В снегу? — разволновалась я.
— Ну почему в снегу? Cemen lauca[3], — приказал он, и снег вокруг нас начал таять, обнажая лесную подстилку из опавших листьев бордового цвета, — Heca[4]!
Насекомые, спящие в листьях, дружно расползлись в стороны. Удивляться сил уже не было, поэтому просто отметила для себя, что «хека» — это разогнать насекомых. Хорошее заклинание, пригодится. Если что, буду по крестьянским амбарам подрабатывать. Есть же тут амбары?
Тем временем ложе было готово. Поверх листьев он раскидал листки с моим договором, а затем приказал:
— Ostimi minna lann"e [5]!
Листья и листки слились, переплелись между собой, образуя широченное покрывало тёмно-бордового цвета. Прижав к себе обеими руками, эльф уложил меня на импровизированное ложе, сам лёг на бок рядом и стал меня разглядывать. Именно так, как Славик Вику, — жадно, вожделенно, с нескрываемым мужским интересом.
Было странно, страшно, любопытно, неловко и приятно одновременно.
— Танарил? Как ты сюда попал? — спросила я, ловя его взгляд.
— Захотел уйти из своего мира, — ответил он, проводя пальцами по груди и рождая во мне смятение и интерес.
Его прикосновения были волнующими и пугающими одновременно.
— Почему ты захотел уйти?
— Потому что меня предали моя невеста и мой брат. Я застал их в весьма недвусмысленной позе. После чего полгода размышлял о том, чего я хочу, а затем случайным образом отправился в этот мир. Здесь встретил и захотел тебя. Всё просто.
— И что будет дальше? — судорожно сглотнула я.
— Если ты о ближайшей паре часов, то тебе будет приятно. Если о более отдалённом будущем, то понятия не имею.
Видимо, разговоры ему надоели, и он накрыл мой рот поцелуем. Потрясающим, горячим, страстным поцелуем. Я сама не заметила, как обвила его шею руками и пробежала пальцами по толстой косе. Ох, какая длинная! Спина широкая и тренированная, но не перекаченная. Фигура гармоничная и поджарая. Размах плеч тоже был внушительный, а на животе — кубики. В обычной жизни я бы такого красавчика не заинтересовала, даже на одну ночь. А здесь я чувствовала, что он буквально горит от желания.
Его руки тем временем гладили моё тело. Сначала легко, едва касаясь, затем нежно, а потом требовательно и даже властно.
— Танарил? — спросила я, когда он опустился к шее, лаская горячим влажным дыханием тонкую кожу, — Есть какое-то заклинание, чтобы не было больно?
Он перевёл на меня взгляд умопомрачительных зелёных глаз и сказал:
— Расслабься, ни крови, ни боли не будет.
Я ему поверила, и с меня словно спали оковы настороженности, неуверенности в себе и боязни что-то сделать не так. Стыдно тоже не было. Он мог не спрашивать и не уговаривать, а взять силой. Или даже подчинить каким-то заклинанием. Конечно, он мог бы предложить мне покровительство и защиту просто так. Это было бы благороднее. Но что, если я действительно ему просто очень сильно понравилась? В бедро упиралось недвусмысленное свидетельство его желания. В конце концов, он ничем мне не обязан. Опять же, откуда я знаю, какие законы благородства в его мире? Может, он как раз и поступает очень даже по-джентельменски?