Когда смерть разлучит нас…

Когда Кэри поняла, что хочет услышать в своих мыслях «да», она раздосадовано зашвырнула тряпку в ведро. Какое ей дело до «раньше»? Не лучше ли подумать о катастрофическом «сейчас»?

Разрывая ее злость и тишину, зазвенел мобильный, который Кэри поспешно достала из кармана тренировочных штанов.

Миранда, естественно. И странное дело, но она была рада ее слышать. Голос жены мистера Эохайда — это куда лучше напоминалки.

— Ты уже приехала? — Догадалась Каролайн, на что Миранда ответила в извечно развязной манере, что гостила у предков и что они жутко ее достали. Ни черта ее не понимают и вообще ведут себя как ископаемые.

— Ясно. — Подвела черту под всем этим Кэри.

— Я собираюсь завтра оттянуться в клубе. Пойдешь со мной?

Кэри огляделась по сторонам.

— Э-э-э… вряд ли. Я занята. На неделю вперед.

— И чем же? — Ее голос звучал возмущенно, отказываясь верить, что в жизни может быть что-то важнее ее планов.

— Нужно привести в порядок… — Дом. Мысли. Чувства. — …дела.

— Приведешь потом.

— Нет. Не могу.

— Ну и черт с тобой. Я и одна отлично проведу время. — Ответила с надменной усмешкой Миранда, завершая разговор протяжным «пи-пи-пи».

Что сказать, разговаривать с Мирандой — одно, а смотреть ей в глаза — совсем другое. Она не может находится рядом с законной супругой мужчины, вид которого заставляет ее думать о непозволительных вещах… непозволительно желанных. Боже, когда ты стала такой дурой, Кэри, детка? Ведь кроме того, что Эохайд чужой, он, что важнее, такой же мужчина. В том смысле, что один из этого племени уже успел в свое время показать ей все «прелести» физической любви. И Каролайн не слишком торопилась давать этому опыту второй шанс.

Отстирав груду белья, вынеся еще больше мусора, отвезя в ближайшую химчистку ковер, Кэри в итоге легла на вымытый пол в своей комнате. Кровать с некоторых пор была осквернена безудержным сексом какой-то сплетенной страстью триады. И Кэри теперь смущенно отворачивалась от своей постели, словно ту до сих пор сотрясала бешенная скачка.

Непривычное спокойствие, которое было ярким контрастом вчерашней вакханалии, нарушил звонок телефона. Очередной. Лениво вытащив мобильник, Каролайн глянула на экран, после чего устало вздохнула.

— Миранда?

— Каролайн.

Низкий, богатый, мужской голос заставил кровь в ее венах застыть. Звонит ей. Думает о ней. Прямо сейчас. Кэри захотелось отодвинуть трубку подальше, дабы мужчине не стало известно, как радо слышать его ее сердце.

— Сэр. — Читай: все что было вчера — нелепый кошмар. Который не повторится. Ни в коем, мать его, случае.

— Миранда звонила тебе…

— Ага.

— Это правда, что ты не сможешь найти завтра время? Мне было бы намного спокойнее, если бы я знал, что рядом с ней будет кто-то… мыслящий.

Ох, вот оно как. Кто-то мыслящий. Ясно.

— Я знаю, что не должен просить тебя об этом. Однако я не могу пойти с ней сам, а мне важно знать, что с ней все будет в порядке.

— Без проблем. — Ответила Кэри хрипло, едва слышно. — Конечно, я… побуду с вашей женой.

Он долго молчал, давая простор воображению: о чем может в эту самую секунду думать мужчина?

— Спасибо.

— Не за что.

Она сбросила первой, накрывая глаза предплечьем. Холодность ламината в этот момент была настоящим благословением.

* * *

Каролайн Атолл, видимо, никогда не училась на своих ошибках, потому и в этот вечер потратила несколько часов на выбор наряда. Она примеряла юбки, прохаживаясь возле зеркала. Добавляла к ним блузки, майки, футболки… ни один цвет, казалось, не шел ей. Она брала в руки платья, прикладывая к себе, пытаясь представить себя со стороны… Боже, ну если такие счастливицы, которые могут сразу определиться!

В конце концов, два часа словно угодили в черную дыру, утраченные безвозвратно и в пустую: Кэри надела свой повседневный костюм — черные джинсы и клетчатую рубашку. Единственно — волосы распустила, что на самом деле, уже было вольностью. Потому что с некоторых пор Каролайн не знала, что для мужчин не является «пригласительным жестом».

Яркий цвет помады. Любопытный взгляд. Короткая юбка. Может быть, даже распущенные волосы. Да, после озвученного пьяным Джеем «ты же сама напрашиваешься», было трудно ужиться в невероятно узких рамках благопристойности. Ведь, с его слов, любой женщине нужно носить исключительно монашескую рясу, дабы не провоцировать несчастных мужчин.

Когда Кэри вышла из дома, предварительно предупредив брата о возможности ее задержки на неопределенный срок, Миранда еще не подъехала к месту встречи. Что дало возможность наполнить голову пустотой и прохладой октябрьского воздуха.

Прошло несколько спокойных минут, после которых выяснилось что Миранда сегодня остановилась на красном. Машина, платье, туфли, побрякушки. И нет, это было не запрещающим сигналом светофора, скорее, тряпкой для быка. Или… быков? Ведь, бог свидетель, в списке важных дел на этот вечер у Миранды не числилось «подумать о приличиях».

Похоже воспитательная беседа с родителями не дала плодов, но, как говорится, не сейте на камне…

— Чего это ты передумала? — Спросила Мира, когда Кэри расположилась рядом в ее порше с откидным верхом.

Что ж, было логичным предположить, что мистер Эохайд решил не сообщать своей жене о том, что тайком поставил к ней сторожевую мыслящую собаку.

— Дома тоска смертная. — Озвучила Кэри первое что пришло в голову.

Миранда покивала, обведя свою попутчицу сканирующим взглядом, выдавая эпикриз:

— Наряд — отстой.

— Спасибо.

— И мелирование давно не в моде.

— Что тут скажешь. — Каролайн отвернулась, заправляя седую прядь за ухо.

— В любом случае, шмотки — не самое главное. — Авторитетно заявила Миранда. — Главное — улыбайся и чаще хлопай глазками.

— Запомню. Спасибо.

— Да. Учись, пока я жива. — И роковая женщина заливисто расхохоталась.

Вела машину Мира так же, как и жила: стремительно, с размахом, плюя на все правила разом. А Кэри все время поездки смотрела отчего-то на нервные, короткие женские пальцы, впившиеся в руль, как утопающий в спасательный круг. Что наталкивало на мысль: почему Миранда и мистер Эохайд, столь непохожие в одинаковых ситуациях, по жизни смотрящие в разные стороны, решили, что им по пути? Хотя вряд ли этому есть математическое объяснение, которое она сможет принять за аксиому.