Когда соблазняет женщина
Шрифт:
– А ты откуда знаешь?
– В прежние времена строителей после таких потайных работ обычно убивали, – усмехнулась Мариша. – И делалось это из элементарной предосторожности. Для того чтобы строители не могли уже никому и никогда выдать тайну своего творения.
– Было такое.
– Читали.
– Знаем.
– Но сейчас нравы иные, – скромно продолжила Мариша. – Так что я смоталась в проектное бюро, архитектор которого планировал дом Сергея Юльевича. И тот мне признался, что в доме есть потайные помещения, о которых известно лишь самому хозяину дома.
Глава 19
На этом месте откровения Мариши были прерваны шумом на крыльце и появлением следователя Суслова. Выглядел он задумчивым и мрачным одновременно. При виде его все моментально забыли про Маришу и переключили свое внимание на следователя. Его окружили плотным кольцом и буквально засыпали вопросами.
– Нашли преступника?
– Узнали, кто поджег дом?
– Как папа?
– Он поправляется?
Суслов мрачно покачал головой и, сказав первую фразу, помрачнел еще больше.
– Увы, – произнес он, напоминая грозовую тучу. – У меня для вас плохие новости. Ваш отец скончался.
На некоторое время в комнате стало очень тихо. А потом Мария Леопольдовна прошептала:
– Надеюсь, вы шутите?
– Папа снова притворяется?
– Да, да! Не смотрите на нас так! Мы все знаем!
– И во второй раз эта шутка у него не пройдет!
Суслов развел руками:
– К сожалению, на этот раз Сергей Юльевич умер по-настоящему. Сердце не выдержало. Врачи констатировали его смерть.
– Мы вам не верим.
– Дело ваше, – сухо ответил следователь. – Можете верить, а можете – нет. Только у меня полно других дел.
– Каких, например?
– Я намерен арестовать убийц.
Все замерли. Тот факт, что следователь произнес слово «убийц» во множественном числе, откровенно пугало. Все как-то свыклись с мыслью, что действует один человек, тот самый, который убил Сергея Юльевича, а потом взялся устранять свидетелей. И вдруг «убийц»!
– Их что, несколько? – пискнула Ольга.
– Полагаю, что вам, сердечная вы наша, это известно лучше остальных.
– Мне?
– Именно вам.
– Но я…
– Ваш отец рассказал все, – предостерег ее следователь.
– Все?
– Ну, почти все.
– Что он вам рассказал?
– Он видел, как вы сыпали яд в желтую пластиковую банку с надписью «Чай» на ней. Помните этот эпизод, унесший с собой жизнь вашего брата?
Ольга молчала. Зато Алена громко ахнула:
– Но в этой банке было какао, которое мы с Маришей хотели выпить!
– Верно, – кивнула Мариша. – Но его по ошибке взял Сергей и…
– И по ошибке же отравился, – закончил ее мысль следователь. – Ольга хотела отравить вас, а вместо этого пострадал ее родной брат.
Все потрясенно уставились на Ольгу.
– Так это ты?
– Ольга, как ты могла?
– Моя дочь – убийца!
– Никогда бы на нее не подумала!
– Не верю!
Ольга обвела всех растерянным взглядом.
– Оля, сестричка, так это сделала ты?
И так как Ольга молчала, то Владимир повысил голос:
– Говори!
Глаза Ольги наполнились слезами, и она залепетала:
– Простите меня. Но я прямо не знаю, что на меня нашло. Ну да, я хотела убить Алену! А почему все досталось ей?! Это же несправедливо! Я тоже дочь своего отца! И деньги должны были достаться мне!
– Нам, дорогая, – мягко поправила ее Мария Леопольдовна. – Или ты и нас собиралась спровадить на тот свет?
– Мама! Как ты можешь снова говорить такое? Я же вас люблю! Вы не представляете, что я пережила, когда узнала, что по ошибке отравился Сергей. Думала, руки на себя наложу!
– Так ты и пыталась.
– Да, да, – закивала головой Ольга. – Пыталась. Муки совести замучили. Я ведь любила Сергея. Вы мне верите? Он был мой брат!
– Катерину застрелила тоже ты? – холодно спросила у дочери Кротова. – И в меня… – тут голос у нее прервался, – в меня стреляла… тоже ты?
– Мама! Что ты!
– А кто?
– Не знаю! Но это была не я!
И, в слезах посмотрев на следователя, она крикнула ему:
– Ну что вы молчите? Скажите! Скажите им! У меня и оружия-то нет! Мама, как ты могла такое подумать?
– Ольга ни в кого не стреляла, – произнес Суслов. – И вам, Мария Леопольдовна, должно быть стыдно терзать девочку. Вам-то имя второго преступника известно лучше, чем всем остальным.
– Мне? Почему это именно мне?
– Да потому, что именно вы застрелили бедную повариху. Вот только не знаю, застрелили вы ее, полагая, что перед вами Алена? Или застрелили, прекрасно сознавая в тот момент, кого и за что вы убиваете?
– И за что же мне было убивать девчонку? – холодно поинтересовалась у следователя мадам Кротова, ничуть не растерявшая своей обычной невозмутимости.
– Эта девчонка пыталась отбить у вас мужа. Мужа и деньги. А деньги вы любили и любите превыше всего. Так что Катерину вы ненавидели люто. Но, умело скрывая свои чувства и пряча их под маской напускного равнодушия, вам до поры до времени удавалось сдерживать свою ненависть. Все видели в отношении Катерины лишь вашу легкую неприязнь и раздражение. Ничего более.
– Ничего более и не было! Да кто она такая, чтобы я ее ненавидела? Повариха! Знаете, сколько у моего мужа побывало таких вот Катерин? Целая армия! Если бы я из-за каждой сходила с ума, то давно бы уже оказалась в сумасшедшем доме!
– Прекрасно. Значит, с этим мы разобрались. Катерину вы застрелили по ошибке.
– Я не стреляла в нее!
– Перед смертью Сергей Юльевич рассказал мне все, что ему удалось узнать, – предостерег ее от лжи следователь. – Он был в саду и видел, как вы стреляли в Катерину.
– Чушь! У меня даже оружия не было!
– Было.
– Откуда? Если вам не изменяет память, Катерину застрелили из браунинга! Из того самого браунинга, из которого стреляли и в меня! Или вы полагаете, что и в себя я выстрелила сама?