Когда тебя нет

Дотянувшись до устройства рукой, я вытаскиваю его наружу. Он, точнее – она, Алекса, тот самый виртуальный помощник, которым хвастался Трон в одной из последних наших бесед, искусственный интеллект, заключенный в круглый черный цилиндр из матового пластика на длинном шнурке. Я хочу положить штуковину в карман, но прибор оказался включенным в розетку. Что будет, если ее обесточить? Этого я не знаю. Она может перезагрузиться или запросить пароль.

– Алекса, ты слушаешь все, что происходит в доме?

– Да, мой микрофон работает постоянно, – говорит голос из голубого круга.

– Алекса, ты записываешь все, что слышишь?

– Нет, я записываю только команды, которые звучат после слова, которое меня активирует. Я отправляю их на сервер.

Трон говорил, что она помогает ему не забыть о разных важных вещах. Значит, она может что-то знать, надо только правильно ее спросить. Я вспоминаю статью, которую читал о чудо-ассистенте после нашего разговора с Троном, – она не умеет распознавать голоса. Значит, она думает, что я – это он.

– Алекса, какие у меня планы на сегодня?

– У меня нет никаких сохраненных напоминаний на 20 февраля.

– Алекса, какие у меня планы на завтра?

Я не свожу глаз с мерцающего голубого круга.

– Рейс номер 1148 «Эйр Франс». 23.00 Марселла, каррер да Сан Пау 65. Не забудь оплатить «Плакс».

– Алекса, в какой город я лечу?

– К сожалению, у меня нет такой информации.

Черт, я опять неправильно спрашиваю.

– Алекса, в какой город летит рейс 1148 «Эйр Франс».

Голубой круг завибрировал, будто задумался.

– Рейс номер 1148 «Эйр Франс» следует семь дней в неделю из Парижа в Барселону. Протяженность полета составляет…

– Алекса, стоп.

Снаружи слышится шелест колес по мокрой траве и звук мотора. Хлопок двери. Голоса.

Дернув изо всех сил, я вытаскиваю Алексу из розетки, сую ее в карман куртки и бегом вылетаю вон из комнаты. Я уже где-то на середине лестницы, когда слышится скрип отворившейся двери. По полу на кухне пляшут лучи фонариков. Одним скачком перемахнув через все ступеньки вниз, я выскальзываю через приоткрытое окно веранды и, на бегу подхватив свои кеды, босиком лечу к калитке в дальнем углу живой изгороди. Дальше я почти на ощупь кидаюсь вниз по ступенькам, ведущим к воде, пару раз чуть не перелетев через голову, споткнувшись об острые края камней.

Я торможу и синхронизирую свой спуск с лучом маяка, делаю следующий шаг только тогда, когда мне под ноги падает его сияние, каждый раз замирая, как животное в свете фар.

Наконец, все девятнадцать ступенек оказываются позади. Мои зубы оглушительно стучат от холода. Присев на песок у самой стены, я дышу, глубоко и часто, затем стягиваю мокрые носки и надеваю кеды на босу ногу. Кажется, за мной никто не гонится, но на всякий случай я выжидаю час или около того, прежде чем вернуться в гостиницу. Когда я ложусь в кровать и укутываюсь в тонкий верблюжий плед, над деревней уже поднимается заря. Я никак не могу заснуть, все думаю и думаю о фразе, которую Алекса успела сказать мне до того, как я ее обесточил:

– Не забудь оплатить «Плакс».

Я знаю это название. «Плакс» – это черный хостинг, защищенное хранилище информации, излюбленное теми, кому есть что скрывать.

Бретань, 20 февраля

Девять утра, но небо такое низкое и серое, будто сейчас почти закат. Молодой коп уже ждет меня на пороге полицейского участка. Завидев его, я выкидываю стакан из-под кофе в мусорный бак и спешу к дверям.

– Месье Веролайнен, – говорит он, протягивая мне свою маленькую волосатую руку с никотиновым пятном на указательном пальце. Я не поправляю его, мое имя не имеет значения, тем более это и не мое имя вовсе. – Спасибо, что зашли.

Он жестом показывает мне следовать за ним. Я ожидал увидеть голую комнату с зеркалом вместо стены, стол серого цвета, прикрученный к полу, диктофон с магнитной катушкой, как в кино, но он проводит меня в большой зал, где стоят пять столов с компьютерами и аккуратными пачками бумажных документов в разноцветных папках, совсем как в офисе у страхового агента.

– Удалось что-то выяснить? – спрашиваю я, опустившись на потертый стул у стола молодого инспектора.

– Расскажите еще раз: откуда вы знаете месье Гордона? – спрашивает он, проигнорировав мой вопрос.

Я в последний момент успеваю распознать и подавить в себе импульс закатить глаза. Эти ребята либо ленятся записывать ответы, либо у них слишком непонятные почерки, чтобы потом их разобрать.

– Он мой друг из… Интернета.

Правая бровь копа ползет вверх.

– Какого рода была эта ваша… дружба?

– В основном мы играли в онлайн-стрелялки.

– Стре-лял-ки. И все?

– Все.

Он хмыкает и снова что-то записывает. Я хочу заглянуть и посмотреть, что такое он там конспектирует, но снова ловлю импульс, прежде чем он берет верх.

– А вы были знакомы… в реальной жизни?

Мне становится понятно, к чему он клонит. Я едва ухмыляюсь уголком рта.

Ну да, это странновато выглядит со стороны – двадцативосьмилетний мужчина преодолевает сотни километров, чтобы проверить, почему его друг по играм-стрелялкам не выходит в сеть.

Я гляжу в лицо копу и представляю, как буду объяснять ему, каким способом нашел Трона и скольким людям наврал по пути. Я представляю себе, как брови-гусеницы инспектора ползут все выше и выше вверх после каждого моего слова, пока не уползают на затылок.

– Нет, мы общались только в сети, – произношу я, глядя, как он медленно, двумя пальцами, печатает мои показания. Так медленно, что мне хочется предложить ему набрать текст самому. Все же я рад, что он отложил свой дурацкий блокнот.

– Откуда у вас его адрес?

– Он сам дал мне его.

– М-мм.

Щелк-щелк-щелк пальцы по клавишам.

Я пытаюсь проследить, на какие клавиши он нажимает, чтобы понять, допечатывает он то, что я уже сказал ему, или это что-то новое. Но это французский, и все безнадежно.

– Офицер, а сколько он так вот пролежал?

– Коронер сказал, от шести до двенадцати часов до того, как поступил ваш звонок. А сколько дней он уже не выходит онлайн?

– Пятнадцать дней.

Я сглатываю комок и медленно подсчитываю в голове. Я прилетел в три часа. В четыре пятнадцать сел в прокатный «Ситроен». Дорога была долгой из-за тумана и отсутствия практики вождения. Я был в Плугерну в районе шести тридцати. Трон не открыл, и я уснул в своей машине. Сколько я спал?

– Во сколько приземлился ваш рейс, месье Виноланен?