Когда ты рядом

— А я тебя знаю. Ничего, что на «ты»? — и получив вместо ответа кивок, продолжает. — Ты- та самая загадочная Зая, о которой так часто говорит Фил.

— На самом деле меня зовут Мишель.

— Мишель? Хм, красивое имя. А я просто Аня, а это Дима. — Касается Анна его вздымающейся груди и удивлённо косится на его лицо, не понимая причины его столь бурной реакции.

— Мы с Мишей знакомы, Анют. — Его голос садится, в горле першит.

— Очень приятно, Аня. — Произносят они с Димой одновременно и улыбаются.

— Так, слышу вы уже познакомились, отлично. Теперь пойдёмте за мной, я нашёл нам отличный столик. — Фил, с деловым видом, берёт Мишу за руку и тащит за собой в левое крыло, где никого пока ещё нет.

— Здесь очень уютно, — озираясь по сторонам, говорит Анна, присаживаясь в мягкое кресло.

— Да, здОрово. Я вообще люблю природу и живую музыку. — Поддерживает Миша, закидывая ногу на ногу.

— А ещё Зая и сама отлично поёт. — Фил с нежностью и толикой гордости проводит рукой ей по спине.

— Правда? А мне медведь на ухо наступил, но я тоже очень люблю петь.

— Правда? — пришёл черёд Димы удивляться. За всю жизнь он ни разу не слышал, чтобы она это делала.

— Это потому, что я тебя щажу. — Засмеялась Аня, порозовев.

— Добрый вечер. Я могу предложить вам что-нибудь выпить?

— Нам два по 100 виски со льдом, а девочкам… вино?

— Нет. Я сегодня по коктейлям, — мягко улыбнулась Миша, — Ань, ты как? Со мной?

— Я даже не знаю… — посмотрев на всех по очереди, она тоже улыбнулась и махнула рукой. — А, давай! На твой вкус. Я всё равно в них не разбираюсь.

— Отлично. Тогда нам два мохито для начала.

— Я так и не спросил…, а когда это вы двое успели познакомиться? — ткнув в Диму с Мишей пальцем, шутливо прищурился Бес.

Дима, нахмурившись, посмотрел на Мишу. К этому вопросу он был не готов. Ему-то без разницы, но не хотелось ставить Мишу в неловкое положение.

— А Дима нас с Ленкой как-то спас от назойливого поклонника. — Небрежно бросила она. «Неужели всё ещё злится?!»

— Аааа… так это он из-за вас решил, что он супермен… — заржал Фил, а Дима состроил гримасу. «Сколько можно?!» — а ты, видимо, та самая цыганка… — ещё громче заржал он, откидываясь на кресле.

— Цыганка?

— А почему ты мне ничего не рассказывал? — поджав губы, тихо спросила Аня.

— А что тут рассказывать? Ну, поговорил с отморозком…, что здесь интересного? — не рассказывать же им о том, как он её целовал, как она ему отвечала, о том, как изменилась его жизнь с тех самых пор. И, не выдержав, мучительно посмотрел на Мишу.

Их взгляды встретились и ему потребовалось всё его самообладание, чтобы не прикоснуться к ней, потому что скучал. Как же сильно он по ней скучал. И снова эти её ямочки..., как же ему хотелось обхватить её подбородок, чтобы накрыть их пальцами одной руки, и вот так, удерживая, притянуть к себе для поцелуя.

Сжал пальцы в кулаки и спрятал их, от греха подальше, на колени, а потом, для верности, и вовсе засунул в карманы. «Господи! Какая же она красивая! Отвернись! Остынь и отвернись, придурок!»

— Ваши напитки. — Как нельзя вовремя подошёл официант.

На белой скатерти появились запотевшие стаканы с напитками, после чего официант зажёг, стоящие на столе свечи. Ветер подхватил язычки пламени и закружил их в танце, окутывая всё вокруг мягким золотистым свечением и вместе с праздничными фонариками, развешенными на деревьях, получилось просто волшебно.

— Как красиво!

— Выпьем же за знакомство!

— О, ребят! Как хорошо, что вы здесь. — Лавируя между столиками, к ним приближался Игорь. — Не возражаете, если я с вами, а то тут всё занято….

— Конечно, присаживайся.

— Что мы сегодня пьём?

— Как всегда. Виски со льдом.

— Отлично! Я в теме.

— Выпьем за хороший день? — предложил Игорь, подняв, принесенный ему стакан с виски.

— Ребят, привет! Слушайте, как вам удалось найти столик? Здесь всё забронировано под завязку! — подтянулась ещё парочка знакомых.

— Падайте. В тесноте, да не в обиде. Мы сегодня выпьем наконец-то? А то у меня уже всё слиплось во рту!

Часа через два за их столиком, рассчитанном на четверых, сидело уже двенадцать человек. Правда, все девочки в основном танцевали, поэтому сидеть за столом было относительно просторно

Эдакая сборная солянка из трёх издательств. Рассеянным взглядом из-под полуприкрытых век Дима медленно скользил по лицам собравшихся. Он не запомнил всех имён, но его это совсем не волновало.

Он уже достаточно много выпил, чтобы париться о предосторожности и перевёл взгляд с пьющих мужиков на танцующих девушек, получив при этом чисто эстетический оргазм. Да, это было красиво. Брюнетки, блондинки, рыженькие, высокие, низкие, худенькие и не очень…, на любой вкус.

Но только одна из них сияла ярче всех.

Белая майка со сложным переплетением на плоском животике, открытая спина, и белые шорты, идеально контрастирующие с загорелой кожей. Видимо, шорты- её любимая одежда, отметил он про себя. Да, они ей очень идут, подчёркивая невероятной красоты ноги.

Его зацикленность на ней пугала и будоражила одновременно. Давненько с ним такого не было.

Почему-то в памяти всплыла Зиновьева. Юная и недоступная студентка журфака. Вспомнил, как пожирал её жадными взглядами, когда она проходила по коридорам универа с высоко вздёрнутым подбородком, не обращая ни на кого внимания.

Как он мечтал с ней просто поговорить и, как при этом, отчаянно стучало его сердце где-то в горле. Тук-тук-тук. Выйдет- не выйдет. И как подкосились колени, когда всё-таки вышло. И вроде даже не любовь это была. Так, юношеское увлечение плюс взбесившиеся гормоны с всеобщим помешательством вокруг неё. Но как же сладко внутри всё замирало. Никогда потом такого не было. Даже с Анной.

А вот сейчас почему-то всё вдруг повторилось и пробрало до самого нутра. Это, наверное, из-за поцелуя того дурацкого.

Когда тебе за тридцать, случайные связи и знакомства становятся настоящим испытанием. Не то, что в семнадцать. Да и секс.… Нет, Дима любил секс, но с годами, его предвкушение, как и сам процесс, подёрнулись некой циничной дымкой и налётом чего-то обязательного. Обычная необходимость, элементарная физиология. Как бриться. Не совсем удачный пример, потому что бриться он ненавидел, хоть и делал это ежедневно. Может, ему пора отпустить бороду?