Когда уходит Осень

— Что?

— Что ты увидишь меня. Люди обычно не видят.

— Правда? — Самодовольная улыбка едва заметно пробежала по его губам. — Ну и почему, по-твоему, я тебя вижу?

— Не знаю. Вряд ли кто-нибудь понимает, как это все получается. Как правило, я прохожу везде незамеченной. Я думала, вот посмотрю на тебя, просто так, и успокоюсь.

Она опустила голову и уставилась на свои ступни, чувствуя себя непростительной дурой.

— В общем, все не так получилось, как я хотела. Вот надо было попросить прощения и уйти. А теперь я и вправду похожа на какую-нибудь фанатку.

— Послушай, — засмеялся он, — есть вещи похуже, чем выдерживать натиск прекрасной девушки, которая к тому же умеет в любой момент выходить из собственного тела. А что еще ты умеешь делать, а, Сильви?

Вопрос повис в воздухе. Странно, кажется, он говорит не о духовных вещах, а о чем-то совсем другом. У нее было отчетливое впечатление, что он пытается с ней заигрывать.

— Ты разве не хочешь, чтоб я ушла? Я тебе еще не надоела? — спросила она.

Он снова рассмеялся, совершенно успокоенный. Ах, ей бы сейчас его спокойствие.

— Послушай, я действительно не люблю, когда нарушают мое одиночество, — сказал он. — Но тут совсем другое дело… в тебе есть что-то такое… особенное. Бредовая мысль, конечно, но, может быть, я тебя вижу, потому что мне почему-то надо видеть тебя.

Сильви не знала, что сказать.

— Расскажи что-нибудь о себе, кто ты, откуда… — попросил Каллум.

— Мне только семнадцать лет, я и сама пока про себя не очень знаю, — неохотно ответила она.

— Семнадцать? Черт! Этого только не хватало. Ты выглядишь старше.

— Через месяц будет восемнадцать. Но этим летом скончалась моя мама, и мне кажется, на меня это сильно подействовало.

Каллум снова сел на кровать, и Сильви тоже присела, но так, чтобы смотреть ему в лицо.

— Моя мама тоже погибла, когда мне было двенадцать лет. В автомобильной катастрофе. А твоя как?

— Понимаешь… — Неужели она сейчас станет раскрывать перед ним душу? — В двух словах не расскажешь.

Они говорили очень долго. У Сильви было такое чувство, будто она знает его целую вечность. А почему бы и нет? Много лет она жила с его музыкой, словами его песен. Но она смотрела на человека, сидящего перед ней, и видела обычного парня: в меру забавен, остроумен, и еще эта странная манера делать вид, что не ценит себя ни на грош, но вместе с тем какое самолюбие! Впрочем, он не корчил из себя примадонну, не говорил только о себе, не требовал постоянного внимания, не ждал бесконечных похвал, и это ее удивило. В общем, он ей очень понравился. Он бы понравился ей, если б и не был рок-звездой, ей даже захотелось, чтобы так оно и было. Тогда все было бы гораздо проще.

Ночь была удивительная, и если б Сильви с ним больше никогда не встретилась, воспоминание поддерживало бы ее всю оставшуюся жизнь, служило бы образцом того, какой силой обладает вера. Но разумеется, она надеялась, что эта встреча не последняя. Душа душой, а она ведь живой человек, из плоти и крови.

— Можно встретиться с тобой по-настоящему? — спросил Каллум перед ее уходом. — Если все это не сон. Можно тебе позвонить или еще как-то связаться?

Всего секунду Сильви боролась с искушением уйти, не оставив после себя ничего. Ночь была волшебная, вряд ли такое повторится еще раз. Вдруг в своем натуральном виде она разочарует его? Но потом выбранила себя. Идиоткой будет, если не даст свой телефон самому крутому парню на свете только потому, что боится! Она продиктовала цифры, и он аккуратно их записал. Потом подарила ему одну из своих самых соблазнительных улыбок — и была такова.

Сильви пришла в себя, успокоенная и отдохнувшая. Как плыла обратно, как снова вернулась в свое тело, она не помнила, и ей, как и Каллуму, казалось, уж не приснилось ли ей все это. Свеча почти догорела.

«Какая я безответственная, — виновато подумала она. — Не хватало только дом спалить».

Было раннее утро, скоро надо вставать и идти в школу. Но сначала разбудить отца и сестру. Может быть, не сразу. Пожалуй, стоит посидеть немного в саду и рассказать все маме. Интересно, где она сейчас? Но где бы ни была, рассказ ей наверняка понравился бы, а еще больше понравилось бы оживленное лицо дочери, ее интонации.

Сильви встала и потянулась, потом бросила быстрый взгляд на телефон возле кровати. Придет время, и он обязательно позвонит.

Она накинула на плечи халат, спустилась вниз и вышла на свежий воздух.

В тот день Отам открыла дверь и увидела на крыльце Сайбан Шигеру: та стояла, подняв вверх кулачок, и собиралась постучать.

— Заходи, милая моя, — сказала Отам и взяла в руку маленькую ладошку девочки. — Ты, наверное, проголодалась. Сейчас приготовлю перекусить.

— Нет, не надо, — ответила Сайбан. — Мне надо поскорей идти домой делать уроки. Я просто хотела дать вам вот это. — И она протянула тонкую пачечку: подшитый документ, по-детски аккуратно, с любовью распечатанный на радужной бумаге.

Но Отам уже ввела Сайбан за руку в дом.

— Я только что испекла овсяное печенье в шоколаде.

— Мое любимое, — сказала Сайбан и больше не упиралась.

Отам сразу догадалась: вот почему ей захотелось сегодня испечь именно это печенье.

Усадив девочку за кухонный стол и поставив перед ней наполненную тарелку, Отам перешла к делу:

— Так это красивое эссе означает, что ты решила принять участие в моем конкурсе, я правильно поняла?

— Да, — ответила Сайбан с набитым ртом.

— Я очень этому рада.

Сайбан сощурила на нее глазки, как бы взвешивая в уме: сказать или не сказать?

— Только тут есть одно обстоятельство.

— Твоя сестра?

Сайбан энергично кивнула.

— Я совсем не хочу… ну, понимаете… соперничать с ней. Просто… Я же знаю, что она уже давно к вам ходит, и, понимаете, она уже знает, что у нее есть особые способности. Ну вот я и подумала, что, может быть… если это, ну, проявилось у нас в семье, то, может быть, я тоже подучусь и у меня что-нибудь тоже проявится. Вот, подумала я, ну, стоит попробовать.

Она умолкла, но, когда подняла голову от тарелки, глаза ее ярко сверкали.

— Пробовать нужно всегда, Сайбан.

Отам поразил жар, пылающий во взгляде девочки. Сайбан, возможно, в отличие от сестры, не сразу раскроется, но в том, что раскроется, сомнений быть не может.

— И еще… — Сайбан положила недоеденное печенье и горячим взглядом заглянула Отам в глаза. — Ведь это поможет мне когда-нибудь встретиться с моей мамой, это правда? Если я приму участие в конкурсе? Это поможет мне попасть туда, где она сейчас?.. Мне очень хочется с ней увидеться…

Отам так и задрожала, словно по комнате прошел невидимый ток: в словах Сайбан она услышала страсть настоящей пророчицы. Да, эта девочка со временем еще покажет свою силу.

— Не могу сказать наверняка. Пока я не знаю ответа на твой вопрос.