Когда вместе тесно

Долгожданная дочь у Кати и Славы появилась пятнадцатого декабря, в день рождения последнего, за что и была названа счастливым отцом, Дарьей.

А потом незаметно наступил Новый Год, который они не отмечали, ограничившись наряженной елкой и тихим семейным ужином. А после того как старшие дети улеглись спать, гадая какие подарки найдут они завтра под новогодним деревцем, Слава тихо прошел в зал и замер на пороге, прислонившись плечом к стене.

Катя сидела в кресле рядом с елкой и кормила Дашку. Кормила не так как до этого сыновей — дочке повезло больше. В комнате был полумрак, источником света был тихо работающий телевизор, да гирлянды на елке. Было тихо и спокойно.

Катя, склонившись над дочкой, нежно улыбалась ей. А Слава смотрел на ее лицо, отмечая, что видит в нем что-то новое. Какое-то чувство сквозило и в улыбке и в глазах жены, выражение, которого он никогда не видел в ней раньше.

Он подошел и присел рядом, посмотрел на довольное личико дочки.

— Пацанов ты такого удовольствия когда-то лишила. Обоих. — Он сунул свой палец в маленькую ладошку Дарьи. Девочка тут же сжала его.

— Потому что я дура была, Слав. Ничего не понимала.

— Ты… такая сейчас, Кать… не могу объяснить — слов не хватает.

Дарья тем временем насытилась и уснула на материнских руках. Тогда Слава осторожно взял ее и унес в колыбельку. Вернувшись, они с Катей принялись доставать из разных шкафчиков подарки детям и друг другу и складывать их под елку.

Закончив, Слава, усевшись тут же на полу, потянул жену в свои объятия.

— Кать? — Он обнял ее сзади за талию и устроил подбородок на ее плече.

— Что?

— А ты помнишь тот наш Новый Год? И как ты мне кольцо надела, помнишь?

— Помню. — Жена улыбнулась и завела руку назад, лаская его щеку.

— И я все время этот момент вспоминаю, Кать… Спасибо тебе.

— За что?

— За все. За детей, за нас… За то, что ты тогда заварила всю эту кашу.

Катя, повернувшись, подставила губы для поцелуя, который незамедлительно последовал. Слава уронил жену на пушистый ковер и целовал ее, и знал, что большего нельзя и остановиться не мог. А потом тишину и очарование момента нарушил детский плач, раздавшийся из спальни.

— Просил дочь? — Катя хитро улыбнулась мужу. — Вот иди и успокаивай.

Слава, поджав губы, без споров поднялся и пошел в спальню. Катя, проводив его глазами, улыбнулась и направилась следом.