Когда Волга текла кровью
Шрифт:
Чем меньше становился котел, тем труднее, наверное, становилось тыловым частям. Те из нас, кто дрался на передовой, почти ничего не знали об этом.
Нам повезло, что мы получили людей из тыловых эшелонов. Они заменили павших бойцов. Костяк составили немногие солдаты с боевым опытом. Они были постоянно действующим фактором и служили примером для новичков.
Естественно, солдатский язык был грубым, и каждый день была слышна сплошная ругань, но она была справедливой и ни в коем случае не вызывающей. Даже я, бывало, выражался с грубостью «ландзерско-го жаргона». Это был клапан безопасности, который был нужен, чтобы не сойти с ума. Это была бессильная ярость на обстоятельства, которыми мы сами не могли управлять.
Положение со снабжением
9 граммов алкогольных напитков и 1 сигареты. Однако солдаты обычно всего этого не получали: полевая кухня объединяла рационы, чтобы сварить горячую еду на всех, обычно суп. — Прим. зарубежного издателя.) Суп состоял только из талой воды и конины, пропущенной через мясорубку. Муки и других загустителей похлебки, кажется, больше не клали. Теперь я знал, что такое фатализм. Ты стараешься не думать, что принесет завтрашний или послезавтрашний день.
Мне повезло, что я не курил. Если удавалось достать несколько сигарет — что происходило все реже, — заядлые курильщики с религиозной истовостью присасывались к этим окуркам. Сигарета передавалась и докуривалась до самого конца, почти обжигая пальцы. Дым вдыхался и удерживался в легких как можно дольше. Большинство курильщиков делали это с закрытыми глазами. Наконец, дым со вздохом выдыхался.
11 января 1943 г.
Огонь и атаки противника продолжились и 11 января. Противник пробивался все ближе и ближе к линии обороны левого соседа. Он занял «лисьи норки», перебив хозяев. Та же тактика использовалась и 12 января. Ситуация становилась все более угрожающей.
Штаб XI АК: суточная сводка от 11 января 1943 г.
16-я ТД: несмотря на высокие потери в предшествующий день, с 06.30 русские возобновили атаки вдоль всего фронта дивизии. У [высоты] 0,6 и юго-западнее [высоты] 139,7 атаки поддерживало около
10 танков. Вначале противник не смог прорвать главную линию обороны. Везде он был отброшен с высокими потерями. К полудню давление противника выросло, особенно перед западным склоном [высоты] 147,6 (граница между правой и центральной боевыми группами) перед ориентиром 422. Блиндаж 422, временно захваченный противником, отбит контратакой. При тяжелейшей артиллерийской и минометной подготовке противник смог прорваться в районе к западу от [высоты] 147,6 шириной прорыва 300 метров и глубиной 250 метров. Ликвидация прорыва производится танками и спешно собранными стрелками. В ходе контратаки северный рукав Каменной балки очищен от войск противника. Существующие прорывы ликвидированы.
В 13.50 противник произвел атаку силами не менее батальона с 5 танками против правого крыла группы Дёрнеман. Ширина и глубина прорыва уточняются. Меры противодействия принимаются.
12 января 1943 г.
В ночь на 13 января немногие оставшиеся солдаты с левого фланга и центра были выведены на линию железной дороги Спартаковка — Гумрак. Теперь у нас остается только высота 147,6. Нам повезло, что русские не заметили и нерешительно продвинулись следом. .
Новую линию обороны, состоящую из блиндажей (построенных румынами в 1,5 км за старой линией), заняли наши товарищи слева.
Мы оставались на позициях и ждали новых атак на — для нас это так и было — роковую высоту 147,6.
Штаб XI АК: суточная сводка в штаб группы Зейд-лиц от 12 января 1943 г.
16-я ТД: с утра дивизия находится под давлением мощных беспорядочных атак противника по всему фронту. До сих пор они отбиваются в ожесточенных боях с жестокими потерями противника. Центром атак являются высоты 145,1, 147,6 и южная часть [высоты] 0,6. Атаки поддержаны танками. Из трех танков, пробившихся южнее [высоты] 0,6, два почти наверняка уничтожены.
Последняя мощная атака в 14.30 на северную часть [высот] 147,6, 145,1 и южную часть [высоты] 139,7 захлебнулась в оборонительном огне всех видов оружия. Наши потери высоки...
14 января 1943 г.
Противник теперь понял, что мы делаем. Он сосредоточил огонь на высоте 147,6, обстреливая наши позиции с почти западного направления. Эта тактика дорого нам обошлась, потому что левый фланг дивизии больше не опирался на старые позиции и его нужно было загнуть. Огонь был почти фланкирующим. Как мы могли продолжать сопротивление?
В дивизии быстро поняли ситуацию: мы получили приказ оттянуться на новую линию обороны. Было много ругани, что я полностью понимал. Весь труд последних дней ушел впустую. Мы знали, что мы для себя здесь построили. Но что ждало нас на новой позиции? Если бы только не этот ужасный холод.
Мы оттянулись в ночь на 15 января. Мы практически ничего не оставили — не считая пустых ящиков от снарядов. Сменяясь, мы несли два пулемета и два ящика патронов. Наша перегруженная измученная банда с трудом пробивала себе дорогу в снегу. Я приказал, чтобы отстающих не было. Люди должны были разбиться на пары и приглядывать друг за другом. Первые признаки обморожения — побелевшие нос и щеки — могли заметить у себя далеко не все. В этом случае кровь разгоняло лишь растирание снегом. (Прим. зарубежного издателя: как ни странно, за предшествующие два месяца зимних боев на обморожение жаловалось сравнительно малое число солдат, но по мере того, как немецкие войска слабели от недостатка пищи и были выбиты на открытый воздух из окопов и блиндажей, дисциплина ослабла и число обморожений выросло. Обморожение можно предотвратить, вовремя заметив, но это зависело в основном от того, следили ли за этим командиры частей.)
Я закончил словами: «Товарищи, держитесь вместе. Идти недалеко. Отстающих придется бросить, они замерзнут насмерть».
Солдаты поняли. Я вздохнул с облегчением. Ответственность была высока: они все мне верили. Просто нужно не дать им упасть духом!
Когда такая жалкая толпа — выглядящая уже не как воинская часть — с неимоверными трудностями двинулась вперед, каждый метр был пыткой, а полтора километра — вечностью. Но мы их прошли!
Самые сильные были назначены в дозор. Неподалеку собрались остатки моих старых солдат, и лейтенант Аугст снова стал ядром части.
От духа, вдохновлявшего нас в прошедшие недели, и воодушевления, с которым мы хотели завоевать этот город Сталина, ничего не осталось. Мы исполняли свои обязанности, как машины. Мы чувствовали смутный страх, потому что надвигалось нечто неизвестное и мы не могли его спокойно принять. Когда на нас нападали, мы стреляли и дрались в ответ, как смертельно раненное животное, загнанное в угол и защищающееся до конца, пуская в ход все силы.
Штаб XI АК: суточная сводка от 14 января 1943 г.
16-я ТД: в 08.00 атака противника силами 50-60 человек с [высоты] 0,6 к югу все еще сдерживается огнем пехоты. Разведывательные части и штурмовые группы противника, выдвигающиеся к востоку от [высоты] 147,6, также отбиты. Утром наблюдались отдельные танки противника, движущиеся к востоку от [высоты] 0,6. В 12.30 особенно сильный артиллерийский огонь противника по всему сектору Райниш. С 13.45 сильная атака противника из района [высот]
141,0 и 0,6 в южном и юго-западном направлениях. Оборона производится.