Когда возвращается радуга. Книга 3
Шрифт:
– Отставку твою не принимаю. Не хочешь жениться – сам тяни флот Хромца через океан, как хочешь. Мне нужны его корабли у наших берегов. Ещё раз надерзишь – будешь долго думать, как выкрутиться, но уже в Бастилии, понял? Иди.
– Сир…
– Я сказал – не дерзить! И не попадайся мне под горячую руку!
…Великих трудов стоило Аннет промолчать – и не броситься в защиту строптивца. Лишь успокаивающее поглаживание по плечу сдерживало её на месте.
Выждав, когда звук шагов отдалится, Старый Герцог пробормотал:
– Вот так и верш-ш-шится межгосударственная политика… Сударыня, как вам это нравитс-с-ся?
– Никак! – сердито прошипела Аннет. – И
– Что вы, что вы, мне нис-с-сколько не интерес-с-сны ваши откровения, тем более, что час-с-сть из кое-чьих приз-с-с-снаний я слышал… У меня, зс-с-снаете ли, очень чуткий слух, и иногда я так же, как сегодня, брожу ночами по парку, правда, в одиночес-с-стве… Оттого и столь ос-с-сведомлен, и не только в делах с-с-сердечных.
Аннет так и вспыхнула, герцог же, будто не замечая её смущения, продолжал:
– Вопрос-с-с только в том, что нам с этим зс-с-снанием делать? Не кажетс-с-ся ли вам, что наша милая восточная фея не зас-с-служила подобного отнош-ш-шения? Даже этого гордеца де Камилле проняло, наконец, а нашему Анри хоть кол на голове теш-ш-ши!
– Возмутительно! – горячо поддержала Аннет, уже не сдерживаясь. – Мерзко! И почему нельзя просто-напросто договориться с Османией напрямую о поддержке флотом и о торговле с Новым Светом? У нас же и без того Договор о сотрудничестве и связях!
– А-а, маркиза, тут замешана больш-ш-шая политика… Ес-с-сли Европа воз-с-с-смутится пронырливостью Хромца – наш Гос-с-сударь может выс-с-сказать неудовольс-с-ствие, но сослаться на то, что де Камилле и де Ш-ш-шамплен сговорились зс-с-с-а его спиной, Хромец же ис-с-спользовал родственные с-с-связи, а корабли пос-с-слал лишь в защиту интересов племянницы.
– Кто такой Шамплен?
– Самюэль де Шамплен, дядя нашего героя, путешественник, дворянин-гидрограф, а ныне первый человек в наших заморских колониях. И верно служш-ш-шит короне.
– Понятно… Но ведь всем будет ясно, что их так называемый сговор – просто пустяшные отговорки!
– Это политика, маркиза, а политики час-с-сто, подобно малым детям, верят в с-с-сказочные ис-с-стории, делая вид, что не зс-с-снают, кто их сочинил. Однако, вернёмс-с-ся к нашей фее. Хотите ей помочь?
– Да, да! Меня саму однажды чуть вот так не… использовали, и я никому не желаю такой же судьбы. Но что я могу?
– Что мы можем, с-с-сударыня? Да хотя бы пос-с-ставить девочку в извес-с-стность о том, в какое положш-ш-шение она попала. Вам, как хорошей подруге, она поверит быс-с-стрее. А потом уже с-с-совместно решим, что можно с-с-сделать. Ведь, может статься, что граф ей не безразличен, как вы думаете?
– Нужен-то он ей! – с негодованием фыркнула Аннет. – Этот сухарь, эта ледышка! Да у него сургуч вместо сердца!
– Моя дорогая маркизс-с-са…
Арман д’Эстре негромко засмеялся.
– А вам не показалос-с-сь странным, отчего с-с-сухарь и ледышка грудью вс-с-стаёт на защиту нашей феи? Кому, как ни ему, ес-с-сть, что терять при проигрыше! Королевское благоволение, титул, возс-с-сможно – и с-с-собственную свободу… Впрочем, это крайняя мера, Генрих не любит показс-с-сательных расправ. Но то, что нынче граф едва изс-с-сбежал каземата, очевидно.
– О! – в изумлении сказала Аннет. – Так вы полагаете…
– Я полагаю, маркизс-с-са, что он отс-с-стаивает любимую женщину. И как зс-с-снать, не ответно ли его чувс-с-ство? Прежде, чем предлагать помощь, недурно было бы поинтерес-с-соваться,
а не лиш-ш-шняя ли она?– Ох, не знаю…
Аннет лихорадочно размышляла.
На её памяти, Ирис не проявляла к Филиппу особого интереса. Но прошло столько времени с её отъезда, а путешествовали они с графом вместе. Кто знает, что могло между ними случиться в дороге?
– Я должна её увидеть. Вы мне поможете?
– Непременно. Дайте мне время на подготовку – и я домчу вас-с-с до Лютеции за два час-с-са.
В животе у Аннет что-то ёкнуло.
– Э-это как?
– Ну, ну, не бес-с-спокойтесь, мне приходилос-с-сь возить на собственной спине и королев, и будущих матерей, и никто не жаловалс-с-ся. Увы, в нашем случае иного способа незаметно отлучитьс-с-ся из Гайярда я не вижу. Чтобы покинуть его официально, вам придётся с-с-слишком долго объясняться, а что вы скажете герцогу, который решительно настроен беречь и охранять вас? Рас-с-скроете государственную тайну? Не заставляйте моего с-с-сына выбрать между долгом гос-с-сударю и состраданием; мы всё провернём за его спиной. Обернёмс-с-ся за ночь. Дайте только время узнать, где сейчас обитает Ирис Рыжекудрая: я с-с-слышал, она собирается переезжш-ш-шать.
Глава 3
Скорее всего, по беспечности своей и в стремлении помочь новому другу Назар натворил бы много лишнего, и ничем хорошим оно бы не кончилось – не перехвати его вовремя наставник. Брат Тук, наконец, покончил со своими загадочными делами – «не со всеми, конечно, дети мои, да ведь их за всю жизнь не перелопатишь! Мы помрём – дела останутся!» – как охотно пояснял встречающим; и занялся воспитанником вплотную.
Начал с того, что силком извлёк его из медитации-молитвы, в которую Назару на третий день упорных занятий почти получилось погрузиться. Никак не получалось снова увидеть пропавшую девушку, и теперь в усиленной молитве и сосредоточении он пытался черпануть новых сил. Но едва, наконец, поймал состояние «растворения», когда тело не ощутимо, и душа вот-вот выпрыгнет наружу, как из кокона – громоподобный хлопок над самым ухом выдернул его из транса.
Брат Тук рассматривал его хмуро и неодобрительно.
– Никуда не годится, сын мой. Вставай. Идём.
И даже вздёрнул за шиворот, помогая подняться.
На заплетающихся ногах Назар кое-как побрёл вслед за ним во внутренний двор небольшого замка, занимаемого Инквизицией. На ходу он то и дело умудрялся запинаться башмаками, отчего-то неимоверно тяжелыми, то за выступ половицы, то за пороги, а во дворе, вымощенном булыжником, ему вообще показалось, что каждый камень считает долгом встать на ребро и отбить ему пальцы. Словно не замечая его полусонного состояния, наставник вёл его куда-то в дальний угол двора. Назар лишь на миг прикрыл глаза от яркого света, успел услышать: «Ну-ка, дети мои, окатите-ка его живой водой!» – и задохнулся. На него обрушился водопад. Ледяной!
– Х-х-х-р… – только и прохрипел он сквозь зубы.
– Ещё пару вёдер, ребятушки, – прозвучал голос наставника.
Возвращённая, хоть и непрошено, бодрость как-то разом прояснила мозги, и Назар, сообразивший, что издевательство сейчас повторится, дёрнулся в сторону, но опоздал, и был заново окачен с головы до ног животворной водицей.
– Хо-ро-шо, – задумчиво протянул брат Тук. – Спасибо, братцы.
– Рады стараться, брат! – дружно рявкнули двое послушников, хмыкнули, и перед тем, как снова взяться за ворот колодца и бадьи для лошадиных поилок, подмигнули мокрому, как мышь, парню. – Водица у нас и впрямь живая. Что, чуть не выгорел, брат?