Когда врут учебники истории. Прошлое, которого не было

Субэдэй разделил свою армию на четыре орды по три тумена [378] в каждой. Первая – командовал ею хан Кайду, внук Угедея – должна была прикрывать северный фланг. Прикрывать южный – вторгшись с юга в Венгрию, через Трансильванию и долину Дуная, – должен был хан Кадан, сын Угедея. Две остальные орды – под командованием Батыя и самого Субэдэя – должны были параллельными, судя по всему, маршрутами наступать через Центральные Карпаты и встретиться уже в Венгрии – на восточном берегу Дуная, перед городом Пешт, напротив столицы, Буды.

378

Монголы брали не количеством, а качеством. Главное, что отличало их организационную систему, – это простота. Армия состояла – не считая нескольких вспомогательных подразделений, – исключительно из кавалерии и являлась однородной. Организация ее строилась на основе десятичной системы. Самым крупным независимым подразделением считался тумен – 10 000 человек, что примерно соответствует кавалерийской дивизии. Три тумена обычно составляли «орду» (армию или корпус). В свою очередь, тумен состоял из 10 «тысяч» (полков) по 1000 человек. Полки составлялись из 10 «сотен» (эскадронов) по 100 человек, в каждом из которых было 10 «десятков» (отделений) по 10 человек. Примерно 40% типичной монгольской армии составляла ударная тяжелая кавалерия. Тяжелые кавалеристы носили полный комплект доспехов – как правило, кожаных, но иногда и трофейные кольчуги. Шлем представлял из себя простую каску – вроде византийских или китайских шлемов того же времени. В тяжелой кавалерии лошади обычно также защищались кожаными доспехами, а главным оружием являлись пики.

Легкие кавалеристы (остальные 60% армии) доспехов не носили – кроме, как правило, шлема. Их главным оружием были азиатский лук, копье и аркан. Монгольский лук был лишь чуть-чуть короче английского длинного лука и обладал вполне сопоставимыми с ним убойной силой и скорострельностью. Опустошение, производимое монгольской легкой кавалерией в рядах противника, вполне вписывалось в давнюю, еще скифско-тюркскую традицию. У каждого лучника было по два колчана стрел; значительный их запас находился в сопровождавшем армию обозе. Легкая кавалерия обычно применялась для разведки, прикрытия и поддержки тяжелой кавалерии огнем; в их задачу входило также преследовать и добивать остатки разгромленной армии противника.

Для пущей мобильности у каждого монгольского кавалериста была как минимум одна заводная лошадь; их перегоняли следом за войсковой колонной, что позволяло быстро менять лошадей на марше или даже в бою. Обмен производился по цепочке, чтобы не рисковать безопасностью и выполнением порученной миссии.

И легкие, и тяжелые кавалеристы имели на вооружении боевой топор. У каждого из них была рубашка из плотного необработанного шелка, которую предписывалось надевать перед боем – Чингисхан обнаружил, что такой шелк стрелы пробивали редко, чаще лишь вминали его в рану; и тогда служившие монголам китайские врачи могли извлекать у раненых наконечники стрел, просто потянув за шелк рубашки.

Хан Бату (Батый; 1208–1255).

Китайская вышивка по шелку.

XIII–XIV вв.

Хан Кайду, чьей задачей было отвлечь внимание поляков, богемцев и силезцев от главной цели похода, выступил в начале марта 1241 года, несколько раньше остальных. Он пронесся через Польшу и Силезию, разгромив по пути три больших польских армии. Сам он шел с двумя туменами (третий, которым командовал хан Байдар, защищая правый фланг Кайду, отвернул на север, через Литву, а потом на запад, через Восточную Пруссию и вдоль балтийского побережья в Померанию) и в марте наголову разбил под Краковом армию польского короля Болеслава V.

Пока монгольские тумены предавали северо-восточную Европу огню и мечу, паника ширилась. Волны беженцев в ужасе катились на запад. Город за городом захватывался, грабился и сжигался; беженцев становилось все больше, слухи – все кошмарнее. Когда в начале апреля два тумена Кайду появились в Силезии и осадили ее столицу, город Бреслау (современный Вроцлав в Польше), европейцы были убеждены, что под его командованием не двадцать, а все двести тысяч человек. Это ощущение лишь укрепилось под влиянием победы монголов в битве при Легнице (иначе – немецкий Вальштадт; в современной Польше), состоявшейся 9 апреля 1241 года. О ней уже говорилось в десятой главе, так что здесь остается упомянуть лишь о некоторых деталях, которым в рассказе об Александре Невском не нашлось места.

Монгол с конем.

С персидского рисунка XV века

Во-первых, некоторые польские историки считают, что при Легнице монголы применили новинку, с которой европейцы никогда прежде не сталкивались, – химическое оружие. В подтверждение своего тезиса эти специалисты ссылаются на описание едкого дыма, застлавшего долину во время битвы. Монгольские позиции находились с наветренной стороны, и ветер сносил ядовитый газ в сторону противника. Газ этот выбрасывался с помощью специальных труб, украшенных головами драконов. Гипотеза, возможно, и спорная, но любопытная и требующая дальнейшего исследования.

Монгольская конница на походе.

Рисунок XIX в.

Во-вторых, для прикрытия своего развертывания монголы подожгли тростник, создав тем самым дымовую завесу, над которой лишь поднимались время от времени бунчуки, с помощью которых передавались приказы (силезцы разглядели и впоследствии описали только один, состоявший из скрещенных овечьих костей и хвоста черного яка). Монгольская легкая кавалерия осыпала армию Генриха II дождем стрел – ответная стрельба оказалась малоэффективной, поскольку монголы, едва показавшись, тут же снова скрывались в дыму. Тогда в атаку на монгольский авангард ринулись польские рыцари и рыцари Тевтонского ордена. И хотя сражение в дыму было затруднено до чрезвычайности, им удалось обратить противника в бегство. Однако последовавшего за тем натиска монгольской тяжелой кавалерии не выдержали уже европейцы, тем более что хитрые степняки кричали по-польски: «Спасайся, спасайся!» – чем вызвали замешательство в рядах союзных войск. А когда Генрих II Благочестивый пал в бою и весть об этом прокатилась по войску, отступление превратилось в бегство.

В-третьих, на том основании, что монголы не стали преследовать разрозненные остатки европейского воинства, панически бежавшие на запад, некоторые историки ошибочно заключают, будто битва у Легницы окончилась вничью, а татары понесли столь тяжелые потери, что решили наступления на Германию не продолжать. В действительности же преследовать бежавших хану Кайду было совершенно незачем. Со своей задачей он справился: весь север Центральной Европы – от Балтики до Карпат – был опустошен. Теперь правому флангу армии Субэдэя абсолютно ничто не грозило и грозить не могло. Единственная оставшаяся в регионе боеспособная армия – богемского короля Венцеслава – отступала на северо-запад, чтобы присоединиться к войску, спешно скликаемому германской знатью. Столь блестяще исполнив роль, отведенную ему в планах Субэдэя, хан Кайду отозвал с балтийского побережья тумен прикрытия и, по пути разоряя Моравию, двинулся на юг, в Венгрию, на соединение с главными силами.

Наконец, еще одним любопытным обстоятельством является участие в битве русских – естественно, на монгольской стороне. Само по себе это отнюдь не удивительно. В сущности, собственно монголов, тех, что послужили ядром кристаллизации гигантской империи, было очень мало. Большую часть их войска составляли представители покоренных народов, и русские не стали исключением. Кстати, именно русские со времен Хубилая традиционно охраняли ставку великого хана в Бэйцзине [379] – им Кубла-хан и его преемники доверяли безоговорочно.

379

Свергнув династию Сун и объединив Китай, хан Хубилай (известный также в Европе как Кубла-хан; годы правления 1260–1294) провозгласил себя императором, под тронным именем Шицзу основал династию Юань и перенес столицу в Цзи (с 1421 г. – Бэйцзин, совр. Пекин; 1264 г.)

Полководец Субэдэй-багатур.

Китайская вышивка по шелку. XIII–XIV вв.

Рыцари, противостоявшие монголам в Восточной и Центральной Европе

Южная орда прикрытия действовала не менее эффективно, хотя ее продвижение несколько задержали оттепель и разливы рек. После трех генеральных сражений к 11 апреля все сопротивление в Трансильвании было окончательно сломлено. Через теснину Железных Ворот хан Кадан прошел между Карпатами и Дунаем и двинулся на север, в Венгрию, на соединение с армией Субэдэя.

Тем временем главные силы монгольской армии 12 марта прорвались через венгерскую стражу на карпатских перевалах. Когда известие об этом дошло до короля Белы IV, тот созвал в Буде, в 200 километрах от гор, военный совет – решить, как остановить монгольское вторжение. Пока совет заседал, 15 марта поступило сообщение, что монгольский авангард уже появился на противоположном берегу реки. Однако Бела IV не ударился в панику. Пока монгольское наступление сдерживалось широким Дунаем и мощными укреплениями Пешта, он собрал почти стотысячную армию.

В начале апреля Бела IV, уверенный, что отобьет агрессора, выступил со своей армией из Пешта на восток. Монголы отступили. После нескольких дней осторожного преследования, вечером 10 апреля, Бела IV догнал их – возле реки Шайо, почти в 160 километрах к северо-востоку от современного Будапешта, – и удивил Субэдэя тем, что первым делом отбил у малочисленного монгольского караула мост через Шайо. Затем он обустроил мощный предмостный плацдарм, а с остальной частью армии разбил на западном берегу реки укрепленный лагерь, огородив его кольцом из скованных вместе фургонов. Разведка донесла ему точную численность монгольского войска, и король знал, что его армия существенно больше.

Орденские рыцари – такие сражались в битве при Легнице

Тут стоит поговорить еще об одной расхожей ошибке. Слово «орда», означающее монгольское племя или действующую армию, стало синонимом неисчислимых полчищ, поскольку западные противники монголов отказывались верить, что побеждены численно уступающими силами. Отчасти, чтоб оправдать свое поражение, отчасти потому, что им ни разу не представлялось возможности разобраться в организационной системе, благодаря которой монголы умудрялись наносить удар со скоростью и силой урагана, в XIII веке европейцы искренне заблуждались, полагая, будто монгольские армии – это исполинские, относительно неуправляемые полчища, которые добиваются победы одним лишь подавляющим численным перевесом.