Когда зацветет папоротник

Глубоко засомневавшись в успехе нашего предприятия в том случае, если я начну прислушиваться к советам Кряжимского, я выгнала его домой переодеваться, а сама порвала его списочек и выбросила в мусорную корзину.

Главное, что нам нужно, решила я, обычный командировочный журналистский набор. Диктофон, авторучка с блокнотом, простые карандаши, на случай если откажет диктофон, а следом за ним прекратит писать ручка. Конечно — фотоаппарат со всеми необходимыми принадлежностями. Возможно, надо взять и видеокамеру, и после некоторых колебаний сунула ее в свою объемистую сумку, с которой я ездила в командировки, когда еще работала корреспондентом в «Тарасовских вестях».

Вот, пожалуй, и все. Конечно, еще нужны документы и деньги. Вот денег стоит взять побольше, чтобы можно было купить самое необходимое из составленного Кряжимским списка.

Когда я закончила приготовления, я с удовлетворением убедилась, что отправимся мы налегке и не потеряем свободы передвижения от излишков снаряжения. Да и внимания не привлечем, по крайней мере в Тарасове.

Назначив своему «отряду» встречу на речном вокзале за десять минут до отхода «Ракеты», я тоже отправилась переодеться.

Ровно в шесть пятьдесят я появилась у причала номер три, у которого покачивалось пришвартованное к нему судно на подводных крыльях. Через минуту появился Ромка, который даже не успел переодеться, пришел как был, домой, видно, и не заходил.

— У матери в больнице был? — спросила я.

Ромка кивнул.

— Как она? — спросила я, хотя, честно говоря, меня гораздо больше интересовал вопрос, куда запропастился Сергей Иванович.

— Лучше, — сказал Ромка. — Просила зайти в понедельник… Я обещал… Сказал, что с ребятами на Волгу поеду отдыхать, но к понедельнику вернусь.

Голос его звучал неуверенно. Я попыталась прикинуть, сколько времени у нас уйдет на всю эту историю, и ничего толком сообразить не смогла.

— Сегодня среда, — сказала я. — У нас еще… четыре дня. Вполне успеем вернуться к понедельнику, не расстраивайся.

Я беспокойно оглянулась по сторонам и не на шутку встревожилась.

— Где же Кряжимский, черт бы его побрал? — воскликнула я. — До отхода пять минут осталось!

— Пойдем места свои займем, — предложил Ромка. — Он обязательно появится. Сергей Иваныч просто не переживет, если мы без него уедем.

Мы с Ромкой прошли на борт и отдали свои билеты вахтенному матросу.

Кряжимского я увидела издалека и тут же бросилась к матросу, который уже сматывал швартовный канат с кнехтов на пристани.

— Подождите секунду! — закричала я. — У нас один человек опоздал немного. Вон он бежит.

— Быстрей, отец! Быстрей! — подбодрил матрос, только что убравший трап, Кряжимского, в нерешительности остановившегося перед узкой полоской между причалом и бортом «Ракеты», где внизу поблескивала серебром волжская вода. — Давай прыгай! Не дрейфь! Не задерживай судно.

Наконец, Кряжимский перебрался на борт «Ракеты», которая буквально через минуту взревела мотором и пошла вверх по течению, набирая скорость и поднимаясь на широкие подводные лопасти. Встречный ветерок разогнал жару.

— Ну, вот, — сказала я. — Через час с небольшим мы будем в Дольске. Из-за вас, Сергей Иванович, наш коллектив чуть было не уменьшился на тридцать три процента. Что там у вас случилось? Транспорт подвел?

— Ты же знаешь, Оля, что я не доверяю общественному транспорту и всегда выхожу из дома так, чтобы можно было добраться пешком, — проворчал Сергей Иванович. — Произошло нечто странное, чему я не нахожу объяснения. Я не смог вовремя выйти из своей квартиры!

— Как это? — не поняла я. — Замок, что ли, в спешке сломали?

— Я же тебе объяснил, что хотел выйти из дома без всякой спешки, — раздраженно сказал Сергей Иванович. — Я был готов уже двадцать минут седьмого, хотя от моего дома до речного вокзала идти максимум двадцать минут — не торопясь, спокойным шагом. Я, между прочим, рассчитывал оказаться здесь раньше вас обоих.

— Так что же случилось? — спросила я.

— Я же говорю тебе, дверь не открылась! — воскликнул Кряжимский.

— Как это не открылась? Вы, Сергей Иванович, как школьник, выдумываете какую-то ерунду в свое оправдание.

— Ах, ерунду! — возмутился Кряжимский. — А знаете, что я обнаружил, когда провозился у двери минут десять? Что меня кто-то специально закрыл в квартире, видно, хотел помешать мне успеть на «Ракету».

— У вас больное воображение, — заметила я. — Мне это показалось еще тогда, когда вы расписывали историю про Разина и его персидскую добычу…

— Дверь у меня двойная, — продолжал Кряжимский, не обращая внимания на мою иронию. — Внешняя открывается наружу, а внутренняя, естественно, внутрь. Внешняя дверь надежная, металлическая, специально такую поставил, когда ты меня к себе работать пригласила, криминальными расследованиями опасно заниматься, можно и нежданного визита, знаете ли, дождаться. Так вот, собрался я выходить, внутреннюю дверь открыл, а внешняя — не открывается! Вернее, замок открылся, все нормально, но распахнуть мне ее удалось лишь совсем чуть-чуть и дальше — все, словно заклинило. Я в тот момент именно так и подумал — «словно заклинило». И, представьте себе, вскоре и в самом деле обнаружил небольшой, но мощный клинышек, вбитый между полом и нижним краем двери. Будь у меня время, я бы, конечно, сумел справиться с этой чьей-то мелкой пакостью. Или — с диверсией, мне этот вариант кажется более вероятным. Я думаю, кто-то очень не хотел, чтобы я отправился вместе с вами.

— Вы, как всегда, преувеличиваете, — сказала я. — Это могла быть просто дурацкая шутка, озорство мальчишек, которые живут в вашем доме.

— Вашими бы устами… — вздохнул Кряжимский. — Но эта история внушила мне серьезные опасения за нашу безопасность.

И Кряжимский стал оглядываться, внимательно всматриваясь в наших соседей-пассажиров.

— Подождите, Сергей Иванович! — воскликнула я. — А как же вам удалось выбраться из квартиры? Вы же, насколько я помню, не на первом этаже живете?

— На третьем, — ответил он. — Спустился по балкону на второй, хорошо сосед дома оказался. Поймал такси — и сюда! Еле успел…

— Ну, раз успели, — сказала я, — давайте не будем забивать голову малопонятными историями. Это могли и в самом деле сделать ваши юные соседи по дому. Из особой любви к вам…

Больше мы к этой теме не возвращались, а принялись рассматривать берега Волги, быстро уходящие назад за корму «Ракеты». Мы шли по водохранилищу, берега которого постепенно начали сближаться друг с другом и сошлись в конце концов так тесно, что Волга стала напоминать какой-нибудь Хопер во время половодья. Ромка смотрел на все широко раскрытыми глазами и удивленно моргал. Такой узкой он еще Волгу не видел.

— Сейчас будем проходить тот самый остров, — тронул меня за руку Сергей Иванович, не выпускавший из рук крупномасштабную карту участка Волги, по которому мы сейчас шли. — Остров Высокий, как обозначено на карте. Смотрите внимательно, нам уже завтра утром обязательно нужно будет на нем побывать.

Издали остров выглядел темно-зеленым пятном, застрявшем посредине Волги, которая в этом месте разделялась на два рукава и обтекала остров с обеих сторон. Когда мы подошли ближе, над зелеными верхушками сосен, занимавших почти всю территорию острова, показалась выщербленная скала серо-желтого цвета.