Когда закончится декабрь…
Шрифт:
Боясь маньяков, пьяниц и хулиганов, Глафира под объявлением, конечно, не указала ни своего домашнего адреса, ни номера телефона, зато, с легкой руки неутомимой Агнии, мелким шрифтом написала название и адрес библиотеки.
Агния, мудрствуя за шкафами в обеденный перерыв, рассудила так:
– Мало ли что дураку в голову взбредет? Или, что еще хуже, маньяк какой-нибудь польстится. А здесь нас много, мы любого в бараний рог свернем…
Глаша с сомнением оглядела худенькую фигурку своей возрастной подруги, понимая, что, в азартном стремлении найти ей половину, Агния
Женщина явно переоценивала свои силы и возможности коллектива, но то, как она стремилась помочь Глафире, перевесило все опасения.
Первый день прошел без эксцессов. Никто не появлялся, не спрашивал Глафиру, не рвался с ней беседовать. Второй день тоже не принес сюрпризов.
Глаша, все эти дни ругающая себя последними словами, к вечеру второго дня вдруг подумала, что надо признаться Женьке в содеянном, а то, в случае чего, не к кому будет бежать за помощью.
Собравшись с духом, она позвонила Женьке по дороге домой.
– Жень, ты меня сейчас убьешь!
Евгения, прекрасно зная свою подругу, вечно попадающую в нелепые ситуации, сразу ринулась в бой…
– Так… Что ты опять натворила?
– Обещай, что не будешь ругаться, – Глаша виновато прикусила губы.
– Буду!
– Ну, ладно. Ругайся. Я все-таки написала объявление.
– Тьфу! Что ж ты за человек! – Женька мгновенно вышла из себя. – Я ж тебя добром просила! Мы ж договорились, что ты не будешь это делать!
– Не мы договорились, – прошептала расстроенная Глафира, – а ты решила…
– И что? – Евгения испуганно затихла. – Уже отбиваешься от желающих? Ломятся в дверь?
– Да нет же, – Глаша расслабилась. – Слава богу, никого нет.
– У тебя всегда так. Сначала сделаешь, а потом думаешь и каешься! Дуреха!
– Ладно, не сердись, – Глаша улыбнулась.
– Да ведь я за тебя переживаю, – нервно хмыкнула Женька. – Но ты, Глашка, не робей. Что сделано, то сделано. Если что, беги ко мне. Но, думаю, раз до сих пор никто не отозвался, значит, и на этот раз пронесло.
Но радовались они, как оказалось, рано. На четвертый день, ближе к вечеру, Глаше, работающей в читальном зале на третьем этаже, позвонили с охраны.
– Глафира Сергеевна, к вам посетитель, но без абонемента. Пропустить не можем. Спуститесь, пожалуйста, сюда.
Замерев от дурного предчувствия, Глаша поискала глазами Агнию, но, вспомнив, что та уже отправилась домой, вышла из-за стола и, кивнув напарнице, пошла из зала.
Спустившись по лестнице, девушка не сразу вышла в холл. Притаившись за углом, отдышалась и осторожно выглянула из своего укрытия.
В холле, рядом с охранником, стоял довольно высокий, немного сутулый мужчина. Несмотря на холодный октябрьский вечер, на нем было легкое серое пальто, на шее болтался длинный темно-синий шарф. Светлые, совершенно прямые, волосы небрежно падали на плечи. На лице мужчины, несмотря на кажущееся спокойствие, плескалась растерянность. Чтобы скрыть ее, он смотрел в пол, будто хотел отыскать там что-то недавно потерянное.
Внимательно рассмотрев незнакомца, Глаша опять отступила
в свое укрытие и, прислонившись спиной к холодной стене, попыталась унять колотящееся сердце. Она почему-то надеялась, что мужчина, не дождавшись ее, уйдет. Ей очень хотелось, чтобы он ушел.– Господи, пусть он исчезнет, – почти беззвучно прошептала она. – Пусть уйдет. Пожалуйста, господи!
Прикусив от напряжения губы, она опять выглянула. Он стоял. Упорно ждал ее…
Выбора у Глафиры не оставалось, и она, глубоко вздохнув, вышла из-за угла. Ужасно смущаясь, подошла к мужчине и остановилась рядом, робко взглянула на него.
– Это вы меня спрашивали?
Охранник, обернувшись на ее голос, равнодушно кивнул на незнакомца в сером пальто.
– Да. Это он спрашивал.
Мужчина, увидев Глашу, поначалу замялся, неловко переступая с ноги на ногу, покраснел и отчего-то заторопился…
– Здравствуйте. Если вы Глафира, то я к вам. Я по объявлению.
Глафира, опасаясь реакции охранника, схватила незнакомца за рукав и резко потащила к окну.
– Вы с ума сошли? Вы бы еще охраннику рассказали про объявление! Вот он бы посмеялся!
– А что? Это секрет? – недоуменно встрепенулся мужчина.
Глафира внимательно посмотрела на него и с жалостью подумала: «Чокнутый!»
– А вы где объявление увидели? – поинтересовалась она.
– На подъезде. Это же вы писали?
– Я. Дура, да? – Глаша отчего-то застыдилась.
– Нет, что вы! Нет, нет, нет! Мне как раз собеседник нужен, – мужчина схватил ее за руку.
«Точно чокнутый!» – окончательно решила девушка и, осторожно высвободив свою руку, опасливо сделала шаг назад.
– Вы знаете, я передумала. Это была ошибка. Идите домой. Всего доброго.
Но мужчина, поначалу оторопев от этих слов, неожиданно шагнул к ней, и, торопливо глотая слова, заспешил:
– Нет, нет! Я теперь никуда не уйду, пока мы не пообщаемся. Это же такая редкость… Именно вы мне и нужны!
«Маньяк! Наверняка, маньяк!» – мелькнула в голове отчаянная мысль.
Глаша, умильно улыбаясь, чтобы не усугублять и без того неловкую ситуацию, постаралась все обернуть в шутку:
– Это была минутная слабость, понимаете? С каждым может случиться. Было и прошло. Извините. Мне надо работать. И вам пора идти.
Услышав эти слова, он беспомощно застыл, изменился в лице и что-то быстро-быстро зашептал. Глаша, уже собравшаяся уходить, прислушалась к странному бормотанию и замерла на месте.
– Не уходите, – торопливо шептал мужчина. – Не надо, я так надеялся… Если бы вы знали, как мне тяжело… Как страшно возвращаться домой, когда тебя ненавидят. Когда ты ничего не можешь сделать. И твой ребенок тебя не узнает! И все-все плохо!
Сердобольную Глашу словно током ударило. Она обернулась к странному человеку в сером пальто и вопросительно заглянула ему в глаза.
– Что вы там бормочете?
– Правду, – он пожал плечами и взмахнул длинными светлыми ресницами.
Девушка нахмурилась, только теперь осознавая, что натворила. Сама заварила кашу, которую сейчас не знает, как расхлебывать.