Когда закончится история

На полу появилась тень. Свет стал теплее. За окном светало.

Руки Варис пульсировали. Она посмотрела сначала на них, потом на монстра, очнувшегося от удара, и Николь.

Ребёнок стоял на краю подоконника, готовый прыгнуть в любой момент. Брюнетка стиснула зубы и распахнула больные крылья и руки в стороны, готовая к новой и решающей атаке.

Монстр зарычал и бросился на неe. Одним ударом Варис порезала его грудь, вторым ударом разодрала его руку. Третьим ударом вонзила когти в его живот. Чудовище ударило её в ответ рукой по спине.

Изо рта девушки вырвалась кровь. Варис не дожидаясь нового удара зверя, превратилась в ворону. Перья разлетелись по всей лестничной клетке. Монстр пытался поймать птицу своими огромными тяжелимы руками, но она ловко укорачивалась и выклёвывала ему здоровый глаз.

Когда зверь перестал видеть, она снова обрела человеческую ипостась и вонзила в его сердце свои когти так глубоко, что её руки до самых плеч погрязли в ядовитой зелёной жидкости, стекающей по всему его телу.

Зверь издал последний рёв и упал на пол.

Девушка медленно и тяжело повернулась к ребёнку. Николь всe ещё стояла на окне. Сквозь неe светилось солнце.

«Утро…» – произнесла девушка, улыбаясь. Ветер дул в разбитое окно и подымал чёрные перья, в которых растворилось тело девушки, монстра, и память Николь о том, что случилось.

***

Айзан лежал на полу, когда Селия дочитала последнюю строчку. Его волосы расползлись по кафелю, словно сочная зелёная трава. Раньше от него пахло холодом и морозом, а сейчас летом и теплом.

– Такие люди, как из этой истории тоже довольно частые мои гости, – сказал парень и криво улыбнулся.

В помещении стало очень тепло. После прочитанного в груди Селии остался тяжёлый осадок, особенно от воспоминаний, которые нахлынули, когда она её прочитала.

Айзан ничего не говорил. Он смотрел куда-то вверх и ждал.

– Я вспомнила, как в действе отец был в не очень адекватном состоянии.

Айзан поднялся и сел напротив девушки.

– Тогда он был жутко пьян, и они на кухне с мамой ругались. Я думала, что всё будет, как обычно, но… Мама закричала. Внутри меня всё будто перевернулось, и я побежала на кухню. Мама была в крови и сильно плакала. Кровь стекала по её локтям. Я держала её за руки и пачкалась её кровью, не зная, что делать и как ей помочь. Отец, осознав совершённое, убежал в другую комнату и, собрав от страха свои документы, сбежал посреди ночи из дома. Мама говорила мне уйти, но я не могла её оставить. Мне было всё равно, что случиться со мной, и знала одно: я должна её защитить.

Мама позвонила тёте и та быстро приехала. Казалось, что она сделала это за секунду. Я впервые тогда села на пол в гостиной. Просто села посреди пола. Когда тётя вошла в дом, она посмотрела, что случилось с мамой, а затем подбежала ко мне, заглянув в мои глаза. Именно тогда мои глаза стали стеклянными. Лишёнными эмоций, как у… него.

– Как у отца? – уточнил Айзан.

– Да… У него всегда были такие пустые и холодные глаза.

Парень опустил голову, а затем взял книгу в руки и сам, перелистнув страницу, вручил её Селии. По щекам её безудержно катились слёзы, которые она, по ошибке называла "безжизненными".

Глава 9. Восьмая история

1

Светает. Солнечные лучи начинают показываться из-за густого леса. Пение петухов будит всех жителей деревни, кроме троих мужчин, которых заставили подняться совсем иные звуки.

– Они опять появились, – твёрдым голосом сказал седой старик, склонившись над телом убитого парня.

– И чем занимается отряд? Уже третий за этот месяц, – сказал мужчина с рыжей бородой и сжал руки на груди.

– Такого уже… лет пять не было, – отозвался мужчина в сторонке, сжимая рот рукой. Он старался не смотреть на труп, но к горлу всё равно подбирался ком.

– Шесть лет, если быть точнее.

– Мисс Хейд не выдержит этого. Он был её единственным ребёнком, – с грустью произнёс рыжебородый, держа в руках шляпу, прижатую к груди.

– Все мы кого-то потеряли. Рано или поздно… – сказал старик и взял тело парня под мышки. – Помоги.

Рыжебородый поднял ледяные ноги умершего и вместе с седовласым они положили тело на ранее расстеленную ткань.

– Бедный парень.

2

День. Тощий священник читает молитву. Одна женщина горько плачет, бросается на землю и кричит:

– ЧТО МНЕ ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ?! КАК ТЫ МОГ МЕНЯ ОСТАВИТЬ?!

Монотонный голос священника, крики и плач сливаются в один сплошной шум. Сейчас здесь витает только боль и, казалось бы, нет места солнечным лучам, но солнце то и дело всё выходит из-за облаков, словно пытается утешить всех, кому это необходимо.

Каждый раз, когда тучи сгущались и капли воды, падали с неба – деревенские жители, словно единым разумом вспоминали день, когда они все чуть не погибли. Дождливый день. Ни погода была всему виной, но тот ужасный день – день, когда вода падала с неба.

Маленький беловолосый мальчик лет 12 уже не впервые видел похороны, как в прочем и все жители этой деревни. Несколько раз в год такое случалось. Каждый раз собиралась вся деревня, чтобы проститься с умершим. Здесь все друг друга знали. Этот паренёк, что сейчас лежит бездыханно на деревянных досках, работал в пекарне, был приветлив и заботился о своей больной маме, а теперь… его тело без руки и ноги лежит накрытое тканью.

В голове каждого, хоть и не все могли в этом признаться, пробегали мысли, снимающие камень с сердца. Мысли говорящие: « Хорошо, что на этих досках лежат не мои близкие и не я».

На лицо светловолосого мальчика упали несколько капель. Он поднял голову вверх. «Неужели будет дождь?» – подумал он. Облака плыли в сторону. Если не сегодня, то завтра точно из дома уже нельзя будет выйти. После церемонии все быстро побегут на рынок, чтобы закупиться нужными товарами. Кто знает, сколько будет идти дождь?

Белые, как снег, волосы ребёнка трепал разбушевавшийся ветер. Священник с трудом удерживал книгу. Его не громкий спокойный голос едва был слышен из-за всхлипов скорбящих женщин.

«Что это?» – мальчик обернулся, услышав где-то вдалеке голос – чистый, как горная вода, ровный, как поток воздуха, завораживающий слух. Песня доносилась из стороны леса.

Мальчик оборачивался, пытаясь найти подтверждение в лицах других людей, что ему это не кажется. Так и было.

Все почувствовали это своей кожей, покрывшейся мурашками. Священник чуть не обронил книгу, поспешно дочитав последние строки, он взял уже зажжённый факел и, сказав последнюю фразу: «Покойся с миром», поджёг погребальный костёр.