Когда закроется священный наш кабак

— Меньше всего мне хотелось бы быть замешанным в этой их ирландской войне.

Скип пожал плечами.

— Тебе не обязательно идти. Он сказал, что просит тебя зайти в любое время после восьми вечера.

— Думаю, что они до этого времени спят.

— Если они вообще спят.

Он отпил пива и вытер нижнюю губу тыльной стороной ладони.

— Ты там был этой ночью, — спросил я. — Как у них дела?

— Все как всегда. Я уже сказал тебе, что они залатали потолок, довольно неплохо работают после всего. Тим Пэт и его братья, как обычно, дружелюбно вежливы и предупредительны. Я только сказал, что передам тебе его слова, если встречу. Ты можешь пойти, а можешь и не ходить.

— Не думаю, что мне стоит идти, — ответил я.

Но на следующий вечер, ближе к половине одиннадцатого, я подумал, почему бы и нет, и пошел к Моррисси. На первом этаже театральная труппа репетировала «Мирового парня» Брендана Бихана. Премьера должна была состояться в четверг вечером. Я позвонил в звонок и подождал, пока один из братьев не спустился вниз и не открыл мне дверь. Он сказал мне, что они пока закрыты и не откроются до двух ночи. Я ответил, что меня зовут Мэтью Скаддер и что Тим Пэт хотел меня видеть.

— О, конечно, я не узнал вас при этом свете, — ответил он. — Проходите внутрь, я скажу брату, что вы пришли.

Я остался ждать в большом зале на втором этаже. Я как раз изучал залатанные в потолке дыры от пуль, когда вошел Тим Пэт и включил побольше света. Он был одет как обычно, разве что только без фартука мясника.

— Хорошо, что ты пришел, — сказал он. — Выпьешь со мной? Ты ведь предпочитаешь бурбон, верно?

Он налил выпить, и мы сели за столик. По-моему, именно за тот, на который налетел один из его братьев, споткнувшись о порог во время ограбления. Тим Пэт поднес свой стакан к свету, поболтал и осушил залпом.

— Ты был здесь ночью, когда произошел тот инцидент?

— Да.

— Один из этих замечательных молодых людей забыл здесь шляпу, но, к несчастью, мама не приучила его пришивать к своим вещам бирки с именем, поэтому я не могу ему ее вернуть.

— Понимаю.

— Если бы я только знал, кто он и где живет, то смог бы проследить, чтобы он получил свое обратно.

«Держу пари, что смог бы», — подумал я.

— Ты работал полицейским.

— Больше не работаю.

— Ты мог кое-что слышать. Люди много говорят, верно? А тот, кто держит глаза и уши открытыми, может неплохо заработать.

Я ничего не ответил.

Тим Пэт пригладил бороду кончиками пальцев.

— Мои братья и я, — его глаза были устремлены на точку где-то на уровне моего плеча, — с радостью заплатили бы десять тысяч долларов за имена и адреса тех двух парней, что посетили нас второго июля.

— Только для того, чтобы вернуть шляпу?

— У нас есть чувство долга, — ответил он. — Разве ваш Джордж Вашингтон не прошел несколько миль в снегопад, чтобы вернуть пенни покупателю?

— По-моему, это был Авраам Линкольн.

— Конечно, конечно. С Джорджем Вашингтоном произошел другой случай, с вишневым деревцем. «Отец, я не могу соврать». Эти национальные герои знамениты своей честностью.

— Они такими и были.

— Никсон тоже заявлял нам, что он не обманщик. Иисусе, — он покачал головой. — Ну, как ты думаешь, сможешь нам помочь?

— Не вижу, чем могу быть полезен.

— Ты был здесь и видел их.

— Оба были в масках и кепках. На самом деле, я готов поклясться, что они оба были в кепках, когда вышли отсюда. Может, ты нашел шляпу кого-то другого?

— Возможно, парень обронил ее на лестнице. Если ты что-нибудь услышишь, Мэтт, ты дашь нам знать?

— Почему бы и нет?

— У тебя нет ирландских корней, Мэтт?

— Нет.

— Я подумал, что, может быть, кто-то из твоих предков был родом из Керри [16] . Уроженцы Керри известны тем, что отвечают вопросом на вопрос.

— Я не знаю, кто это был, Тим Пэт.

— Если ты что-то узнаешь...

— Если узнаю.

— У тебя нет претензий по вознаграждению? Это хорошая цена?

16

Керри — графство в Ирландии.

— Никаких претензий, — ответил я. — Это очень хорошая цена.

* * *

Это была очень хорошая цена, лучше не бывает. Так я и сказал Скипу, когда увидел его в следующий раз.

— Он не собирался нанимать меня, — добавил я. — Он хотел объявить награду. Десять тысяч баксов тому, кто расскажет ему, что это были за ребята и где их можно схватить.

— Ты это сделаешь?

— Что? Начну ли я на них охоту? Я уже говорил тебе, что не собираюсь браться за эту работу, даже за вознаграждение. Я действительно не побегу их разыскивать.

Скип покачал головой.

— Ну предположи, что ты случайно находишь их. Заходишь за угол, чтобы купить газету, а они там.

— Как бы я их узнал?

— Как часто тебе приходится видеть двух ребят с красными платками вместо масок? Нет, серьезно. Представь, что ты их узнал. Или ты получил информацию, кто-то из старых знакомых нашептал тебе на ушко. У тебя ведь были осведомители, верно?

— Доносчики, — заметил я, — у каждого копа они есть, без них не обойтись. Но все же...

— Забудь, как ты это узнаешь, — продолжал он. — Просто предположим, что это случилось. Ты это сделаешь?

— Сделаю что?

— Продашь их? Чтобы получить десять кусков?

— Я ничего о них не знаю.

— Хорошо, допустим, ты так и не узнаешь, дерьмо ли они или мальчики, прислуживающие у алтаря. Какая разница? В любом случае это окажутся кровавые деньги, правильно? Если Моррисси найдут этих ребятишек, те станут мертвее мертвого, ведь так?

— Не думаю, что Тим Пэт собирается послать им приглашение на крестины.

— Или приглашение вступить в Союз Святого Имени. Так ты сможешь это сделать?

Я покачал головой.

— Не могу сказать точно. Все будет зависеть от того, кто они такие и как сильно я буду нуждаться в деньгах.

— Не думаю, что ты сможешь так поступить.

— Я тоже не думаю.

— Я в этом уверен. — Скип стряхнул пепел с сигареты. — Но вокруг полно людей, которые это сделают.

— Полно людей, готовых убить и за меньшие деньги.

— Я уже сам об этом подумал.

— Той ночью в зале сидело несколько полицейских, — сказал я. — Спорим, они уже знают о вознаграждении?