Коглин
Шрифт:
За свою жизнь на этом свете Джо понял одну главную истину, касавшуюся власти: те, кто теряет власть, обычно не замечают, как она улетучивается, пока вовсе ее не лишатся.
Джо закурил сигарету, чтобы прояснилось в мозгах.
— У тебя есть два выхода. Один из них — бегство.
— Не подходит. Какой второй?
— Решать, что будет после тебя.
— Ты предлагаешь мне назначить преемника?
Джо кивнул.
— Иначе Фредди Диджакомо заграбастает все. Все, что ты создал.
— Фредди и его брат Рико.
— Не думаю, что за этим стоит Рико.
— Неужели? Ты еще скажи,
Джо промолчал.
Монтус всплеснул руками:
— Черт, где ты был месяц назад?
— На Кубе.
— Какой был прекрасный город, когда ты им правил. Все шло как по маслу, как никогда раньше. Почему ты не можешь снова взять все в свои руки?
Джо указал на веснушки у себя на щеках:
— Мордой не вышел.
— А давай так, — сказал Монтус, — ты собираешь всех итальяшек и ирландцев, всех, кого сможешь, объединяем их с моими неграми и возвращаем себе этот город.
— Мечта.
— Почему нет?
— У нас с тобой домашний бизнес, а у них «Сирс и Робак» [157] . Мы продержимся неделю, максимум две, а потом они придут сюда и раздавят нас. Втопчут наши кости в землю.
Монтус налил себе коньяку, кивнул Джо на бутылку с ромом, предлагая наливать самому, если хочет выпить. Монтус дождался, пока Джо нальет, и они подняли стаканы.
— За что пьем? — спросил Монтус.
— За что хочешь.
Монтус посмотрел на жидкость у себя в бокале, окинул взглядом комнату:
157
Американская компания, управляющая международными торговыми сетями.
— За океан.
— Почему?
Он пожал плечами:
— Мне всегда нравилось смотреть на океан.
— Что ж, по мне, так хороший тост. — Джо звякнул своим бокалом о бокал Монтуса, и они выпили.
— Когда смотришь на него, — продолжал Монтус, — появляется такое чувство, что какие бы земли ни были по другую сторону — все эти разные миры, — там явно лучше. Там тебя примут и будут обходиться как с человеком.
— Только это совсем не так, — сказал Джо.
— Не так. Но чувство все равно возникает. До той воды, — сказал он, наливая по новой, — до тех миров можно добраться, только сейчас их уже нет. Как и всего остального, насколько я понимаю.
— Мне казалось, ты поездил по свету.
— Ага. Потому и знаю правду: все те миры — это всего лишь этот мир. И все равно, когда смотришь на эту бесконечную, вечную синеву… — Он негромко засмеялся сам с собой.
— Ты чего? — спросил Джо.
— Ты решишь, что я чокнутый, — отмахнулся Монтус.
— Вот и посмотрим.
Монтус выпрямился, взгляд его внезапно прояснился.
— Ты ведь знаешь, что почти вся планета покрыта водой?
Джо кивнул.
— Люди считают, что Бог живет на небе, но мне это всегда казалось какой-то бессмыслицей, потому что небо, оно где-то там, далеко, оно не часть нас, понимаешь?
— А океан? — спросил Джо.
— Океан — кожа мира. И мне кажется, что Бог живет в каплях. Движется вместе с волнами, как пена. Когда я смотрю на океан, то вижу, что Он смотрит на меня.
— Ого, —
сказал Джо. — Пожалуй, я бы выпил за Него еще раз.Они выпили, и Монтус поставил пустой бокал на стол.
— Ты ведь знаешь, что я выбрал своим преемником Бризи.
Джо кивнул. Бризи, второй сын Монтуса, был умным, как целая комната банкиров.
— Знаю.
— Каковы его шансы?
Джо пожал плечами:
— Не особенно велики. Такие же, как у меня.
— Он не выносит крови.
Джо кивнул.
— Если Фредди заставят вести с ним дела, то научится. Ну а если Фредди решит спихнуть его с насеста и забрать все, поставив над чернокожими своего человека, то научится еще быстрее.
— А кого Фредди считает своим человеком?
Джо нахмурился:
— Брось, Монтус.
Монтус налил себе еще коньяку. Поставил бутылку, взял бутылку Джо и налил ему тоже.
— Крошку Ламара, — сказал он.
Джо кивнул. Крошка Ламар был, можно сказать, чернокожей копией Фредди Диджакомо. Они оба были типичными детьми в своих районах, оба, начиная карьеру, соглашались на работу, от которой отказывались остальные. Крошка Ламар занимался уличной торговлей героином. Дурил нелегалов-китайцев, превратил половину их женщин в подсевших на опиум шлюх, которые работали в самых паршивых домах Ист-Сайда. К тому времени, когда Монтус Дикс понял, что Крошка Ламар больше не хочет работать на него, Ламар успел сколотить слишком сильную банду, чтобы Монтус пошел с ним на открытый конфликт. Три года назад Ламар получил вольную, и с тех пор установилось весьма шаткое перемирие.
— Твою мать, — сказал Монтус. — Фредди хочет отобрать у меня людей, снести мне голову, забрать все, что я создал, чтобы вручить этому долговязому куску дерьма?
— Примерно так.
— А когда я умру, они явятся за моим сыном?
— Да.
— Ну уж нет, — сказал Монтус. — Это несправедливо.
— Согласен, — сказал Джо. — Но это жестокий мир.
— Знаю я, что это жестокий мир, так его растак. Но совсем не обязательно творить зло. — Он допил коньяк. — Неужели они убьют моего мальчика?
Джо глотнул рома.
— Да, скорее всего, убьют. Они согласятся иметь с ним дело, только если у них не останется выбора.
Монтус посмотрел на него через стол и ничего не сказал.
— Западной частью Тампы невозможно управлять без чернокожих, — продолжал Джо. — Поэтому Фредди придется с кем-то договариваться. В данный момент он рассчитывает так: убить тебя, убить твоего сына, посадить на трон Крошку Ламара. Но ответь мне на такой вопрос, Монтус: кто сядет на трон, если не останется ни Ламара, ни тебя, ни Бризи?
— Никто. Начнется хаос. Боже, сколько крови прольется.
— А товар между тем спустят в сортир, шлюхи разбегутся, народ перестанет участвовать в лотереях, потому что побоятся.
— Именно так.
— И Фредди это понимает, — кивнул Джо.
— Значит, если не будет этих троих…
— Катастрофа, — развел руками Джо.
— Но я-то в любом случае покойник.
Джо кивнул, на этот раз так, чтобы Монтус увидел.
Монтус откинулся на спинку своего трона, обратил к Джо каменное лицо, которое с каждой секундой становилось все более плоским и мертвым, пока его не тронула едва заметная улыбка.