Коготь дракона. Сага лунных башен

Эйб завопил:

— Надо признавать поражение: в этом раунде он убьет тебя!

— В этом раунде я прикончу его,— ответил я.

Хенни тем временем вытирал с меня кровь, а Рэд массировал мне затылок и оттягивал резинки трусов, чтобы я почувствовал себя немного свободнее. Эйб от удивления даже уронил губку.

— С ума сошел! Ты же едва стоишь на ногах!

— Я в порядке,— проворчал я.— Моей способности восстанавливаться изумлялись все спортивные журналисты, а моя выносливость поражала сердца и не таких, как Уэрли. Тебе тоже следовало бы знать, что я никогда не теряю силу удара, каким бы искалеченным и обессиленным я ни был. Разве эти писаки не сравнивали меня со старым Фитцем? Смотри же! Разве сэр Галахад покинул бы поле битвы оттого лишь, что какой-то рыцарь ударил его боевым топором ниже пояса? Ха!

— Он уже окончательно обалдел,— в отчаянии пробормотал Эйб.

— Убирайтесь! — огрызнулся я, вставая.— Сейчас ударит гонг— мне предоставляется великий шанс.

Гонг! Я медленно, шатающейся походкой вышел на ринг. Бат направился ко мне, как я и предполагал, горя желанием расправиться. Это было одной из его величайших ошибок. Почуяв, что дело пахнет нокаутом, он стал беспечным, излишне самоуверенным и, разумеется, перестал думать о защите. Мы встретились недалеко от моего угла, и я выслеживал его, как ястреб. В течение секунды мы делали ложные выпады, и он явно стремился наносить сильные удары. Сделав шаг вперед, Бат поднял левую руку и покачнулся вправо — отвлекающий маневр; я молниеносно выбросил правую руку, в считанные доли мгновения защитил себя от удара и сам свалил его с ног. Бат упал на брезент как подстреленный: я вложил в этот удар всю свою силу. Он так запутался, что вскочил на ноги, не дождавшись счета, в то время как помощники кричали ему, чтобы он подождал. Я набросился на него, как кровожадный дикий кот, и, когда Бат попытался захватить меня в клинч, выпрямил его горячим правым апперкотом и погнал назад по рингу целым ливнем обжигающих ударов левой и правых хуков по голове и корпусу. Я повалил его на пол почти под канатами, и он, совершенно растерянный, поднялся только по счету «девять»; кровь ручьями текла у него из носа, рта и глубокой раны на виске. Я, смерив его равнодушным взглядом, пригвоздил правой в челюсть. Он упал лицом вперед. Готов! Зрители мгновенно, все как один, вскочили с мест и подняли такой шум, что никто не слышал счета рефери, но тем не менее я без труда расслышал прорвавшийся сквозь этот шум женский крик, в котором узнал голос Кэтрин.

Спустя секунду Эйб Гарфинкл и мои помощники схватили меня и, обернув в халат, буквально уволокли с ринга, несмотря на мое сопротивление и богохульные выкрики.

— Приведи клубного врача, Рэд,— распорядился Эйб, когда мы оказались в раздевалке.— Надо выяснить, что с ним сделал этот мошенник.

— Пустите меня, болваны,— бушевал я.— Я должен идти и принять восторженные аплодисменты прекрасной розы, которая когда-либо расцветала на дереве красоты!

— Он совершенно невменяем,— констатировал Эйб.— Скорее, Рэд, надо его осмотреть. Боюсь, как бы в результате этой потасовки он не повредился умом!

Тут в комнату вошел посетитель.

— Билли Аш! — приветствовал его Эйб.— Что ты здесь делаешь? Тебя послала «Трибьюн» осветить поединок?

— Откуда им об этом знать? — отрезал Билли.— Меня послали посмотреть, как тренируется Крошка,— о поединке я, естественно, ничего не знал, пока не заскочил сюда сегодня. Но история будет! Крошка, ты с ума сошел — сражаться с Уэрли на третьеразрядном ринге — да еще и с дисквалифицированным?

— Я не знал, что на ринге встречусь с Уэрли, когда согласился на этот поединок,— нетерпеливо ответил я.— Ты же слышал, что его объявили как Бата Брелена. Кроме того, это было для меня делом чести.

— Ох-хо.— Билли одарил меня долгим взглядом.— Леди, да?

— Ну вот что,— взбесился я.— Не может, что ли, человек помочь девушке в беде без того, чтобы какой-нибудь скандалист из желтой прессы сделал это достоянием первой полосы? Я не пытался ухаживать за мисс Флинн — я лишь мстил за нее этому большому неотесанному чурбану, в которого она имела несчастье влюбиться. Если она обратилась ко мне, что же мне было делать? Поводов для сенсации тут нет. Бат сегодня получил то, что ему причиталось. Не надо разоблачать его публично.

— После того, что я увидел, я не поскуплюсь ни на какие средства, чтобы вывести этого подлеца на чистую воду,— произнес Билли.— Неужели ты думаешь, что я пропущу такую историю? Долг газетчика — защищать общественные интересы.

— Ладно! — заорал я в порыве страсти и раздражения.— Ладно! Пиши! Разоблачай Бата! Разоблачай нас всех! Расскажи своим читателям, что Брелен на самом деле Уэрли, Эйб Гарфинкл — Наполеон, а ты — Джон Л. Салливан. Скажи, что я совершил безрассудный поступок, связавшись с Кэтрин Флинн! Скажи, что я в сговоре с комиссией, Джоном Рейнолдзом, если хочешь, но от этой двери держись подальше! Я же приму слова благодарности от девушки, за которую только что отомстил!

— Я видел, как она входила в раздевалку Бата! —– раздался пронзительный голос служащего ринга.

* * *

Задаваясь вопросом, что я здесь вообще делаю, я помчался по коридору и ворвался в вышеупомянутую раздевалку, не обращая внимания на недобрые взгляды помощников и секундантов, пытавшихся привести в сознание все еще неподвижного воина. К моему удивлению, Кэтрин заботливо ухаживала за ним. Когда я вошел, она повернулась. На ее лице были заметны следы слез.

— Мисс Флинн,— заботливо произнес я,— не надо рыдать: ваш защитник отомстил за вас сполна…

К моему несказанному удивлению, она завопила, как ужаленная шершнем кровожадная тигрица.

— Самонадеянный шимпанзе! — орала она, топая по полу ногами, как по барабану.— Какая же я была дура, когда вовлекла Уэрли в эту аферу! Сначала я думала, что это доставит мне удовольствие, но когда увидела, как ты — хладнокровный убийца — не оставил на несчастном парне живого места и нокаутировал его, я поняла, какая же я была дура! Я никогда, никогда не прощу себя! Он всего лишь шлепнул меня — слегка! И в глубине души я всегда знала, что ему наплевать на эту крашеную блондинку!

— Послушайте…— неуверенно начал я, но она прервала меня пронзительным криком.

— Заткнись! Вон отсюда! Мне следовало бы пристрелить тебя, скотина! Уберите его, ребята!

Ребята заколебались, особенно когда увидели, как Эйб, Рэд и остальные члены моей команды появились в дверях; мисс Флинн чуть не задохнулась от гнева.

— Трусы! — вопила она, ища глазами, полагаю, свою сумочку с утюгом.— Вы его и пальцем не тронете! Позволите слабой, беззащитной девушке вести собственные поединки, не гак ли? Ага!

Последний возглас прозвучал как торжествующий крик: Кэтрин высмотрела и украдкой схватила обломок кирпича. Я стоял совершенно оцепеневший, а она изо всех сил швырнула в меня кирпичом! Бам! Я был слишком потрясен, чтобы увернуться. Шрам от этого броска до сих пор напоминает об этом необычном происшествии.

Очнулся я на кушетке в своем тренировочном зале с перевязанной головой. Первое, что я услышал,— это голос Эйба.

— Что ж,— с сарказмом произнес он.— Надеюсь, ты получил удовольствие. Из всех тупиц…

— Где мисс Флинн? — нетвердо спросил я.

— Удалилась со своим дружком в неизвестном направлении,— огрызнулся Эйб.— Последний раз их видели воркующими, как пара голубков. Из достоверных источников я слышал, что Уэрли направляется в Австралию, где его никто не знает. Когда Билли Аш и «Трибьюн» разделают его под орех, его уже не будет ни на Западе, ни на Востоке. И мисс Флинн тоже нигде не найдут. Да, мистер Аллисон, ваша прекрасная роза дала деру!

— Заткнись,— вскипел я.— Разве я никогда не говорил тебе, что мне наплевать на нее? Да один пальчик Фрэнки Джонс не стоит дюжины Кэтрин Флинн. Я побил Уэрли из принципа.