Коготь дракона

— Занятно, что тебе известно об этом. Но мне плевать. Расскажи что-нибудь поинтереснее.

— Один из рыбаков сбежал, унеся с собой ребенка ведьмы. Дочь. Из нее выросла провидица и маг. И ей известна история твоего вероломства. Она жаждет отомстить тебе…

— Ни одна нечисть не проберется в… — Ферре осекся, и огонь ярости вновь вспыхнул в его груди.

— Я, как видишь, пробрался… Жизнь провидицы — это часть платы за совершаемую нами сделку…

— Сделку? Я не собираюсь заключать с тобой сделку! — вскричал Ферре.

— Есть еще одна старая история, — Эрин извлек из кармана яблоко, покрутил в руке и бросил инквизитору.

Ферре поймал его, взглянул на зеленое с розовыми бочками яблоко и сжал так, что во все стороны брызнул сок.

— Белгор!

— Твой давний друг вернулся в столицу. Вместе с жаждущей мести ведьмой. Он защищает ее и помогает ей.

— Белгор решил нарушить старую клятву… Что ж, ему же хуже. Теперь я не пощажу его. Так его ты хочешь?

— Погоди, я не сказал главного. Это касается Иноэль…

— Про нее можешь ничего не говорить, мы уничтожим ее.

— И вас не остановит даже то, что она посланница небес? — с легкой насмешкой поинтересовался Эрин.

— Чушь! Она самозванка, фанатичка, вообразившая, что может спасти мир!

— Она ангел, посланный небесами, — холодно заметил эльф.

— Где доказательства?

Эльф заговорил, и голос его неожиданно обрел мощь и жесткость:

— Доказательства ты получишь позже, когда, собрав Силу мира в источниках, она доберется до храма Вознесения и мир будет уничтожен вместе с вами!

— Что?

— Что, по-твоему, такое очищение мира? Очищение от того, что ты считаешь нечистью? Исчезнут Альянс, Выжженные земли, Алкмаар, гномы, зеленокожие и прочие нечестивцы? И останутся только имперцы и, прежде всего, вы, самые чистые среди них? — Эльф зло расхохотался. — Открой глаза, инквизитор. Очищение мира в его божественном смысле — это его уничтожение. Ангелам проще создать мир заново, чем пытаться переделать старый. А вы, — эльф вплотную подошел к Ферре и прошипел, со злобой глядя ему в лицо: — Вы сами нечисть, Ферре. У вас не просто руки по локоть в крови, нет, вы по самую шею стоите в крови невинно убиенных. Сколько человек из каждой сотни невинно убиенных были уничтожены за дело, а не из соображений корысти, жадности к деньгам, стремления к власти?

Ферре если и хотел отодвинуться, то не смог. Эльф был прав — инквизитор давно не встречал того, кто бы посмел перечить ему. Но эльф был не просто равен Ферре, он был его сильнее. От дурного предчувствия у самого инквизитора заныло под ложечкой, а снедавшая его ярость вдруг обернулась неясным страхом.

— Иноэль надо остановить, во что бы то ни стало!

— Но если она действительно посланница Всевышнего?

— Ты плохо слушал меня, инквизитор?

— Почему я должен верить тебя? Кто послал тебя? Откуда ты все знаешь?

— Мортис. Меня послала Мортис. Она очень симпатизирует тебе, Ферре. Инквизиция сама уподобилась богине Смерти, забирая жизни десятками и сотнями. Ты ведь полагал, что, убивая еретиков, отправляешь их прямиком к Бетрезену? Ну нет. Поскольку большая часть твоих жертв — невинна и невиновна, ими очень легко было пополнять ряды нежити. Многие из них стали послушными воинами Мортис, позабыв свое прошлое. Но многие помнят свое прошлое. Смотри же, Ферре, и не смей больше сомневаться в моих полномочиях…

Свет померк в зале, словно за окнами внезапно опустилась ночь. Тонкие струйки фосфоресцирующего дыма стали подниматься из щелей каменного пола. Они начали кольцами опутывать стоящих собеседников, и вскоре струи слились в единое полупрозрачное полотнище. Темными пятнами в нем проступили тени, приблизились, и Ферре смог различить лица. Лица тех, кого он когда-то погубил. И не просто погубил. Это были самые сильные враги, победами над которыми он так гордился. И каждый бой был не на жизнь, а на смерть… Что же, выходит, что все его усилия были тщетны? И враги… Эта нечисть жива? Нет, не жива, но продолжает существовать? Волосы зашевелились на голове у инквизитора, когда он представил, что все его враги обрушатся на него — все они тянули к нему истлевшие руки. А еще его ужаснули их крики, обещания добраться до него, сделать его одним из них, живым мертвецом…

Вдруг вновь посветлело, и струйки дыма быстро исчезли в щелях каменного пола.

— Ты видел тени. Но стоит мне сказать одно лишь слово, и все они будут здесь, но вполне материальные. И никакие границы и гарнизоны не будут им преградой, чтобы добраться до тебя, Ферре, и выполнить свои угрозы.

Эльф с презрением оттолкнул от себя инквизитора. Ферре взглянул на дрожащие пальцы, сжал их в кулак, чтобы не выдать свой страх. Но пот… Пот холодным ручьем катился по бледному лицу инквизитора.

— Почему мы должны расправится с Иноэль? — выдавил из себя Ферре. — Почему Мортис сама это не сделает?

— Путь Иноэль проходит далеко от Алкмаара… В случае успеха Мортис отблагодарит тебя. В противном случае ты знаешь теперь, что будет.

Инквизитор едва держался на ногах. Казалось, что ничто не сможет выбить его из седла, но вот этот день настал. А слова посланника Мортис… Нет, Ферре не просто испугался их, он проникся ими, ведь все звучало так убедительно. Да, миссия очищения, миссия посланницы небес — это не просто конец инквизиции, это одновременно и ее гибель.

— Я жду ответа.

— Я приложу все свои силы, чтобы посланница не добралась до храма Вознесения, — выдавил из себя Ферре.

Эльф кивнул, вынул из кармана черное кольцо и протянул инквизитору.

— Это кольцо позволит каждый раз призвать десять слуг Мортис.

Ферре принял кольцо. Гримаса отвращения появилась на его лице, но отступить он не мог. В свою очередь он стянул с пальца свой перстень с изумрудом.

— Возьми — это будет лучше всякого пропуска. Где мне искать тебя?

— На западе, у самой столицы, есть заброшенная мельница. Там.

Эльф шагнул к двери.

— Постой… — Ферре меньше всего хотелось, чтобы посланник Мортис задержался здесь хотя бы на миг, но у него остался один вопрос: — Откуда ты знаешь про Белгора?

— Был его попутчиком.

Лицо Ферре выразило крайнее недоумение.

— Белгор стал спутником не только ведьмы, но и темного эльфа?

— Тогда он об этом не знал. Теперь уже знает и, вероятно, у него появилось желание меня убить, — Эрин едва заметно улыбнулся.