Коготь Хоруса

— Сюда! — позвал он братьев. — Сюда!

Леор ринулся вперед. Я заставил его остановиться, схватив за наплечник и применив усилие воли, заблокировавшее его мускулы. Он затрясся, бормоча в вокс, а враги окружили нас… и прошли дальше.

В сером дыму шевельнулась тень — нечто громадное и черное. Его клинок насквозь пробил торс легионера, оторвав бьющегося и извивающегося воина от пола. Я безмолвно стоял, пока из решетки вокса лились ругательства и кровь. Даже погибая, легионер открыл огонь, и его болтер выплюнул в убийцу три заряда. Если существо и осознало, что по нему стреляют, то не подало виду.

Я осознавал, что Ашур-Кай требует, чтобы я вернулся, и предупреждает, что «Тлалок» под обстрелом, что я рискую всем. И осознавал, что мне нет до этого дела. Когда тебе остается лишь месть, цена не имеет значения.

Звук ломающегося керамита — душераздирающий стон металла, за которым следует звонкий треск. Звук, с которым разрывают на части живого человека — сочный щелчок, похожий на хруст сырой древесины. Стоит один раз услышать эти звуки, и их уже никогда не забыть.

От воина остались лишь истекающие кровью куски, и черная на фоне серого тень сделала первый шаг. Подкованное железом копыто раздавило голову умирающего бойца, расколов шлем на пурпурные обломки и растерев грязь по палубе.

На пол у меня под ногами шлепнулась груда влажного, трепещущего мяса. Я не вслушивался в бредовые полумысли ослепленного болью мозга. Мой взгляд был прикован к тени в дыму, которая развернулась ко мне.

— Хайон! — прорычал Оборванный Рыцарь.

С его клыков свисали нити слюны, а раскатистый голос звучал как вслух, так и у меня в сознании.

— Я тебя вижу, Ткач Душ.

«И я тебя вижу, демон».

Сквозь дым, сопровождавший появление демона, я смутно видел, как Дети Императора отступают к дверям и занимают позиции для стрельбы. Через считаные мгновения они бы залили комнату огнем из болтеров, а я был не в силах долго нас прикрывать.

«Уничтожь моих врагов», — мысленно приказал я Оборванному Рыцарю.

Громадная рогатая голова повернулась, неторопливо оглядывая зал. Раздался хохот, и воздух, которым мы дышали, стал жарче. Веселье существа ощущалось как непереносимая тяжесть, давящая на мой разум. Оно едкой щелочью проедало мозг. Мне доводилось выдерживать психические атаки, куда менее отвратительные по ощущениям.

— Сперва освободи меня, — проворчал демон.

«Повинуйся мне, — ответил я со всем спокойствием, на какое был способен. — Иначе я уничтожу тебя».

Не знаю, поверил ли он, что я на это способен, или просто Дети Императора не оставили демону выбора, открыв огонь, — но возвышающаяся над нами тень резко развернулась, и на ее месте остался лишь клубящийся дым.

Я не мог разглядеть бойню за пляской нечеловеческих теней в угольной дымке. Заполнявшее комнату черное марево пахло горящим деревом и сожженной плотью. Оно было настолько густым, что заслоняло обзор, и вздымалось в такт ярости Оборванного Рыцаря. До меня доходили лишь фрагменты схватки: я слышал приказы по воксу, рев болтеров, бьющихся в стиснутых кулаках, осиное гудение силовых клинков. Слышал, как взмахи тяжеловесного меча стремительно рассекают воздух, слышал резкий треск раскалывающегося керамита и хрип умирающих, чья гордость не позволяла им завопить в голос.

Все это длилось не дольше дюжины ударов сердца. Потом донеслись булькающее рычание и приглушенный рев, за которыми, в свою очередь, последовало жадное чавканье. Дым постепенно редел.

Оборванный Рыцарь сидел среди мертвых — в общей сложности там было восемнадцать воинов, — запрокинув свою увенчанную рогами голову к потолку. Сдавленно ворча, демон целиком заглатывал огромные куски плоти и силовой брони. Узловатые черно-красные руки, полностью состоявшие из суставов и костей, тянулись к очередной порции еще до того, как предыдущий деликатес успевал провалиться вниз.

У нескольких трупов из разорванных трубок в сочленениях доспехов сочился коктейль синтетических стимуляторов. Демон использовал четыре тела в качестве трона.

Я наблюдал за тем, как Оборванный Рыцарь целиком поедает голову, плечо, руку и позвоночник воина. Существо глотало, давясь, но так ни разу и не прибегло к помощи зубов, чтобы разорвать пищу на части.

Леор напрягся, крепче сжав топор. Ему уже случалось видеть демонов, целые тысячи, однако мало столь могучих и с такого близкого расстояния, да еще и не вступая с ними в бой.

— Не надо, — тихо произнес я.

Привлеченный моим голосом Оборванный Рыцарь резко развернулся и уставился на нас сверху вниз. Его клинок был воткнут рядом как победное знамя. Оружие пробило живот одного из воинов, пригвоздив еще живого легионера к полу.

— С тобой никого нет, кроме этого брата, Хайон? — влажно прорычал демон. — А где белокожий пророк? Где чужая, чье сердце бьется по твоей прихоти? Где маленький перевертыш?

— Они неподалеку.

— Ты лжешь. Здесь лишь два духовных огня, имеющих хоть какую-то ценность — ты да он. — Демон растянул безгубую пасть в улыбке, обнажив потрескавшиеся желтые клыки, и ткнул лапой в мою сторону. — Человек, который намерен быть моим господином, но скован памятью, железом и ненавистью.

Когтистая длань передвинулась, нацелившись на Леора.

— И человек с машиной боли внутри черепа, носящий ошейник Мессии Крови. — От твари исходили жаркие, давящие волны веселья. — Такие грозные воины.

Я оставил его насмешку без внимания, духовным взором оглядывая затянутый дымкой мостик. Выискивая…

Нет. Проклятье, нет. Я ощутил, что Телемахон в другом месте, бежит по кораблю. Смеется на бегу. Треклятый трус. Ему и горстке его братьев удалось спастись.

Оборванный Рыцарь сомкнул когти на ноге, оторванной у близлежащего трупа. Создание занесло лакомство над разинутыми челюстями, а затем уронило в ждущую пасть. Продолжая наблюдать за нами горящими глазами, оно еще несколько секунд давилось и клекотало, расслабляя мышцы глотки, чтобы дать мясу провалиться в желудок.

Корабль загрохотал у нас под ногами. Я не понимал — то ли Дети Императора разносили остов суда в клочки, то ли намеревались отбуксировать его. Был ли у них вообще единый план?

«Сехандур! — раздался голос Ашур-Кая. — Они берут нас на абордаж!»

«Держись, брат. Пусть Анамнезис пробудит Синтагму. Продержись еще немного. Канала больше нет…»

«Значит, мы прорежем еще один».

— Я заплатил тебе кровью предателей, — обратился я к демону, наблюдая за его трапезой.