Коготь и Кровь

По щиколотку в воде он прошел по трубе к стене, а в висок билась мысль, что все это уже было однажды. Пришлось отбросить подозрения и сосредоточиться на выполнении главной задачи – найти Велину и победить.

Туннель закончился решеткой. И подозрения вернулись. Ксайрон взялся за прутья и выпустил магию воды. Металл промерз и раскололся. Было. Да что тут происходит?! Именно так он сбежал из города Семьи Спракс! Почему арена похожа на его путь? Откуда смотрителям… знать…

Он вышел из канализации и попал на миниатюрное заболоченное озерцо. Подземное, как выяснилось после взгляда на каменный свод. Хоть какие-то отличия. Впрочем, арена не резиновая, весь его путь в полном объеме точно воспроизвести не сможет, даже если создать еще несколько уровней в любом из направлений. Но откуда они могли знать обо всем этом? К тому же арену готовили под Ксантара. Ксайрон тряхнул головой – хватит вопросов, здесь он ответы не получит. Что там было после болота? Как же странно помнить время, когда тебя было два.

Итак, дальше он бродил между поселений драконов и ждал блуждающий портал. А потом… вот да.

Ничего удивительного, что путь сокращен – с болот Ксайрон сразу вышел к одинокому домику на краю карьера. И в домике, как и в тот раз, его ждала женщина. И как в тот раз она оказалась драконом, как сказала двойная тень.

– Я ждала тебя, княжич. Драться мы не будем, я здесь только для того, чтобы… что ты делаешь?! Нет! – воскликнула женщина и подняла руки в попытке защититься.

До этого момента она стояла к нему спиной, а тут развернулась и увидела занесенный коготь. Ксайрон обнажил его инстинктивно при виде драконицы, но замер от ее слов. Что это на него нашло, почему он сразу ринулся в бой? Да, эльери иногда использовали подобным образом пленников, но те обычно сражались за свою жизнь, а не шли на сделки с противником.

– Прости, это инстинкты, – он смущенно опустил руку.

– Ты не Ксантар, мне не сказали, – проворчала женщина. – Но ничего не меняется: я задаю вопрос, ты отвечаешь и идешь дальше.

– Ничего не имею против, – усмехнулся Ксай.

Она набрала в грудь воздуха, открыла рот. И вдруг запнулась. Нахмурилась. Помолчала. И повторила попытку.

– Есть нейтральная земля. Ее используют жители деревень из обоих графств. Все это знают, – говорила женщина, но Ксайрон понимал, что говорит она не то, что собиралась изначально. – Однажды оба графа приходят к тебе и заявляют права на эту землю. Твои действия?

– Все оставлю неизменным, а графы потеряют свои титулы, – удивленно ответил Ксайрон – решение казалось ему очевидным. – Потом уже буду разбираться в причинах такого нелепого решения.

– Принято. Проходи, – кивнула драконица, все еще озадаченная своими же словами, и указала на дверь у себя за спиной.

– Постой, а подсказка? – удивился Ксай.

– Ах да. Тебе… вон туда, – указала она на юг и вверх. – Только сначала придется спуститься еще.

– Спасибо. Можно вопрос? Почему тут все так? Я словно повторяю свой путь.

– Понятия не имею. Мы строили арену по велению Элсин. Я даже не этот вопрос тебе должна была задать, – недовольно проворчала она.

– Ты смотритель? – удивился княжич.

– Верно. Да, я дракон и я посвятила себя Элсин. Только так я могла избавиться от влияния Фемира. А теперь иди.

Ксайрон кивнул и прошел в дверь. За ней короткий коридор привел его к еще одной двери, очень знакомой. Интересно. Если за ним будет аналог того картографа, он уже не удивиться.

Но в комнате за дверью ждал не картограф.

– Ксан? – удивился Ксайрон и радостно шагнул на встречу.

И тут же остановился. Не брат ждал его, одетый так же. Об этом говорила его улыбка – ее Ксай сорок девять лет видел в зеркале.

– Рони.

Вряд ли это задумка смотрителей. Больше походит на испытание самой богини. Но почему? Он ведь цельный уже, примирился сам с собой. Или же ОНА думает иначе?

– Привет-привет, другой я, – усмехнулся Рони и обнажил Кэтас из сапфирита.

– Ты – это я, я – это ты. Мы же выяснили это еще в лесу Речного Края, – княжич обнажил меч.

– Да, только теперь я думаю, что был не прав. Надо было остаться одному и отправиться путешествовать. Так я не катался бы четыре месяца в клетке и не имел всех тех проблем, что ждут впереди.

– Но ты не стал нападать, когда с меня, – Ксайрон сделал ударение на последнем слове, – сняли ошейник. Ты хотел объединения так же, как и вторая часть меня.

– А теперь хочу разъединиться обратно! – И Рони напал.

Ксайрон парировал мечом, не используя пока коготь. Он понял, что происходит: Элсин проверяет его на стойкость, проверяет, так ли он уверен в себе. И если Рони смог появиться, значит, что-то в нем еще не совсем срослось. Что-то, чего сам Ксайрон еще не замечает. Нужно найти проблему и решить ее. И понятно, почему Рони ждал его тут – именно в доме картографа произошла первая крупная схватка двух частей его личности.

– Ты говорил, что эльери честные и благородные, – бросал обвинения Рони между атаками. – А что на деле? Один попытался меня убить, даже не зная меня! Родич действует подлее драконов! Агатар поступает лучше родича! Зачем мне желать жить в этом гадюшнике?!

Несколько раз они задели друг друга. У одного появился порез на левой руке, у другого на правом боку, но оба не замечали ран.

Да, Рони прав, понимал Ксай, он сам возмущался этим, но ведь было и другое.

– Целая стая готова была пожертвовать собой, лишь бы спасти меня, – отвечал Ксайрон сквозь звон металла и в краткие мгновения, когда они расходились. – Князь, с которым мы всегда враждовали, искал меня, оставив все свои дела, хотя мог отказаться. Девушка, что видела меня впервые в жизни, потратила последние силы, лишь бы я успел на арену. Посмотри, как много вокруг благородных и самоотверженных. Гораздо больше, чем подлецов. И я хочу жить среди них. Я один из них! А ты – часть меня.

С последними словами Ксайрон обнажил свой новый коготь и нанес им удар. Рони поставил блок, но именно того и хотел княжич. Нет, он знал, что кэтас так поступит. Он не стал изменять угол удара, только сильнее сжал руку. Два когтя встретились в вихре искр. И обломок голубоватого Кэтаса со звоном упал между противниками.

– Идем со мной, – Ксайрон протянул руку замершему Рони. – Бегать легко – никаких забот, никакой ответственности. Но нет и цели. Нет ничего. Это бег в пустоту. Идем со мной в то будущее, которое мы построим сами. Где не будем одни. Где мы будем нужны – где кто-то будет нужен нам.

Рони стоял неподвижно несколько секунд. Слушал, склонив голову на бок. Думал. Потом кивнул и протянул руку. Пожал ее. И исчез.

Ксайрон стоял в пустой комнате и пытался выровнять дыхание. Левую руку и правый бок неприятно жгло, с когтя капала кровь, с меча тоже.

– Будто сам себя порезал, – пробормотал он и вытер оружие.

Радовало только одно: если он поранил себя сам, значит раны чистые и заживут быстро, а не как после сапфиритового оружия.

Еще минут пять княжич приходил в себя. Рони выступил реакцией на все то, что произошло с момента его пробуждения на Зионе. Все верно. Ханиф действительно оказался благороднее и мудрее родного дяди. Реонад встретил его совсем не ласково. Только это не повод сдаваться и отказываться от своего будущего, от всего, что можешь сделать хорошего. И княжич Ксайрон пошел дальше, еще более уверенный в том, что все делает правильно.

Его ждал подъем наверх и снова спуск под землю, и опять подъем. На каждом уровне встречался противник – монстр или профессор – от двоих Ксай ушел, с одним пришлось драться. И через полчаса он стоял на краю поляны, усталый, но готовый сражаться до самого конца. Ответ на вопрос профессору о том, что делать с провинившимся охотником, привел его сюда.

Ничем не примечательная поляна метров десять в диаметре, окруженная вековыми дубами и березами. Если чувство направления не обманывало, это и есть центр арены, где обычно встречаются претенденты. Бывало, что кто-то хитрил и намеренно кружил по своей половине, заманивая противника в ловушку, но сейчас, по всей видимости, не тот случай. Теперь предстояло найти кузину, когда она ищет его или готовит ловушку.