Коготь и Кровь
Шрифт:
Ксай перекинул через плечо сумку с кристаллами драгоценной «крови» и припасами и попытался открыть дверь. Больше для подтверждения того, что их действительно решили спалить, чем в надежде выбраться. Разумеется, дверь заблокировали с другой стороны, оставалось пытаться пробить себе выход через одну из стен. И быстрее – едкий дым уже щипал ноздри. Только какой магией воспользоваться для этих целей?
«Может, просто потушим, а?» – прервал размышления Рони.
«Мы не знаем, сколько их там, нам может банально не хватить сил,» – не согласился Ксай и выставил вперед руку.
Ханиф смотрел на огонь и терпеливо ждал. Никто из отряда не думал, что княжич послушно сгорит в доме. Он
Нынешняя охота ему не нравилась совсем. Они же не Крысы толпой ловить одного мальчишку! Да, Ханифу доставило удовольствие выследить его, но решение конунга вызвало приступ брезгливости. Нет ни доблести, ни особой хитрости, присущей клану Лис, в уничтожении одного мальчишки. Толпой. Как не было доблести в убийстве его отца, князя Фэлдора, которого заманили в ловушку и тоже задавили массой.
Ханиф понимал причину рвения Тамоа – ей хотелось уничтожить всех, кто хоть как-то связан с ее не самым традиционным повышением. Обычно все решалось поединком один на один при свидетелях. Тамоа же заняла место конунга, убитого князем, временно, а после никто так и не оспорил ее звания, даже формально. Отсюда и стремление показать себя, доказать всем, что она достойна.
Никто не спорил, но и мало кто разделял ее стремления, тем более методы. Уж точно не Ханиф. Хочешь что-то доказать, считал он, поймай его и сойдись в схватке один на один. Но нет, конунг приказала бить на поражение, а не ловить. Это стало главной причиной того, что с ней пошел только один хирд, десятка самых доверенных Лис. Почему пошел Ханиф, если не разделял ее убеждений? Слишком много причин. Главная из них – не мог отказаться из-за слишком тесных отношений. И теперь он стоял и размышлял, насколько рьяно выполнять приказ. С одной стороны убивать вот так просто парня не хотелось, это недостойно воина, но с другой – придется бегать за ним дальше, чего тоже не особо хотелось.
Принять решение Ханиф не успел – кусок стены хижины вылетел под давлением мощной струи воды и прервал ход мыслей. Лис едва увернулся от осколков дерева и льда, в который превращалась вода под воздействием магии княжича. А следом выскочил и он сам. Легкая небритость к этому времени превратилась в короткую неаккуратную бородку, отросшие волосы всклокочены, на одежде и руках сажа, а в глазах… Ханифу почему-то сложно оказалось в них смотреть, хотя обычно он всегда дрался, глядя в глаза противнику. Но этот взгляд пугал. Создавалось ощущение, что смотришь в глаза двух разных существ, безжалостного убийцы и мудреца – он знает о тебе все и хочет убить.
Все это агатар успел рассмотреть, пока поднимался на ноги. В отблесках пламени блеснуло лезвие Кэтаса на левой руке, когтя с магическими свойствами. Правую руку княжич опускал после еще одного залпа двумя ледышками в сторону двух Лисов, что вместе с Ханифом ждали его с этой стороны хижины. Вряд ли убил, скорее выиграл немного времени. Сейчас прибегут остальные, понял Ханиф, придется драться, иначе не объяснить, почему беглец ушел, а он не пострадал.
Драться с левшой неудобно, но идею обратиться в Лиса он отверг, так сложнее противостоять магии, и пошел в атаку. Первый удар княжич успешно отбил. Второй выпад Ханиф направил в лицо противнику снизу вверх. Княжич увернулся лишь в последний момент, острие меча разрезало сумку и оставило кровавый след под левым глазом. На землю посыпались темные кристаллы, а следом и сама сумка.
– Нет! – выкрикнул княжич, как показалось Ханифу, испуганно.
Неужели потеря ноши важнее ранения? Если так, остается только не подпустить его к сумке до прихода остальных, всего несколько секунд, и убивать самому не придется. Ханиф встал над сумкой и выставил меч, хотел что-то сказать, но услышал тихое рычание.
Дальше
все произошло очень быстро, он даже не понял, как умудрился пропустить такой простой прием – прочный кусок льда отвел меч в сторону, а коготь вошел в правый бок. Казалось, из него выпили часть жизненной энергии. Тут же накатила слабость, Ханиф покачнулся и сделал шаг назад в попытке удержать равновесие. Показались фигуры товарищей, как сквозь пелену донесся испуганный голос Тамоа. Мальчишка не медлил, он наклонился, схватил несколько кристаллов и побежал в сторону гор. Ханиф даже не пытался остановить беглеца, силы стремительно покидали тело, он смог сделать еще шаг и упал.Его трясло. Он сидел в какой-то расщелине и пытался прийти в себя. Как же это могло произойти? Как он не уберег настолько драгоценный груз? Это и есть расплата перед Элсин за быстрое нахождение блуждающего портала в самом начале пути?.. Пальцы дрожащей руки разжались. Один, два… четыре. Всего четыре кристалла «драконьей крови» из почти сотни, что удалось вынести из дома Ингрид, и алые крошки. Теперь на поиски дороги домой оставалось всего два месяца. Три, если принимать не при первых признаках голода. Как же он справится, если за прошедшие два месяца прошел всего шесть осколков, а впереди еще двенадцать?..
Неожиданно Рони понял, что двигается против собственной воли, и попытался вернуть контроль. Но Ксай сейчас не собирался уступать. Он ловко перепрыгивал с камня на камень и уводил их дальше в горы.
«За нами погоня, – спокойно пояснил он. – Ты пока успокойся, а я уведу нас.»
«Нужно в портал. Быстрее. И бежать со всех ног!»
«Нет. Этого они и ждут. Нужно затеряться среди скал и подумать, что делать дальше.»
«Думать?! Чего думать, бежать надо!» – самообладание покинуло Рони окончательно, равнодушный тон создателя помог в этом.
«Угомонись! – прикрикнул Ксай. – Да, я помню про магию имени. И это Лисы, у них есть и другие способы найти нас, но у портала нас наверняка ждут.»
Что это именно они, а не ожидаемые и вполне логичные при нынешних обстоятельствах драконы, они увидели во время драки, стоило лишь на секунду скосить глаза на двойную тень. Возможно, именно из-за этого Рони не успел увернуться и потерял сумку.
«Лисы. Агатары. Почему они? Почему не драконы?» – после отрезвляющих слов Ксая пыл Рони немного поутих.
«Кто знает. Хочешь спросить?»
«Нет, – проворчал кэтас. – Но что-то тут не так.»
В гнетущем молчании Ксай положил кристаллы во внутренний карман куртки и повел их куда-то, дальше в горы, пока Рони медленно, очень медленно приходил в себя.
«Ты не понимаешь, – через некоторое время начал он уже более спокойно. – Ты никогда не испытывал жажды, ты не знаешь, что это такое, как это страшно и больно.»
«Да, я не понимаю, ты не дал мне и шанса за все время пути понять,» – согласился Ксай.
Он привел их в очередную расщелину и опустился на камень отдохнуть. Только сейчас Ксай занялся порезом под глазом, более глубоким, чем ожидалось, но Рони сейчас больше волновала потеря «крови».
«После последнего раза никакого желания испытывать что-то такое снова не было, – проворчал Рони. – Могу тебе показать, что ждет нас уже очень скоро.»
«Покажи,» – согласился Ксай меланхолично.
Они отстранились от внешнего мира и вошли во чертоги сознания. Рони подвел своего создателя к одному из темных стеллажей и поднял небольшое овальное зеркальце. Когда Ксай посмотрел в него, увидел не свое отражение, а события последних дней перед пробуждением. Скоротечные приступы ярости и жажды убийства сменялись минутами слабости и апатии, ломоты в теле, словно болят все мышцы и сухожилия, появилось понимание того, что избавиться от них можно только убив кого-то Кэтасом и вытянув жизненные силы. А еще Ксай увидел образы, которые Рони принимал за галлюцинации…