Кокаиновые короли

Для получения одного килограмма кокаина требуется семнадцать литров эфира.

Джонни Фелпсу все это было известно. А вскоре после приезда в Боготу в середине 1981 года он нашел в стопке прочих донесений записку, где говорилось, что кокаиновым воротилам приходится импортировать многие «ингредиенты» наркотика, включая эфир. Автор записки утверждал, что достаточно проверить грузовые таможенные декларации, и полиция легко выяснит, куда направляют ввозимый в Колумбию эфир. Ну а запретив ввоз эфира в страну, можно попросту оставить производителей кокаина без работы.

Для проверки этой идеи Фелпс попросил своих сотрудников проконтролировать импорт эфира. Масштабы ввоза могли свидетельствовать либо в пользу существования мелких, домашних лабораторий, либо… Партии кокаина, захваченные внутри страны, были сравнительно малы, но, быть может, УБН что–то проглядело? Поработав с осведомителями, прослушав ряд телефонных разговоров (с разрешения судебных властей), тайно посетив колумбийские химические предприятия, сотрудники Фелпса проанализировали данные за период с 1 января 1978 года по 30 июня 1981 года. Эти цифры стали настоящим открытием. За три с половиной года огромная сеть нелегальных импортеров получила четыре тысячи метрических тонн эфира, достаточных для производства не менее чем трехсот тонн кокаина. А УБН утверждало, что в 1981 году США потребили — ну самое большее! — сорок пять тонн.

Девяносто процентов эфира ввозилось из Штатов и Западной Германии. Поставщик из Филлипсбурга, штат Нью—Джерси, «Дж. Т. Бейкер кемикл сапплай компании распределял эфир следующим образом: 758,8 тонн — незаконным и лишь 3,3 тонны — законным потребителям. «Дж. Т. Бейкер» — крупнейший поставщик эфира для колумбийской наркомафии», — утверждалось в докладе.

Фелпс глазам своим не верил. Производство кокаина в Колумбии достигло размаха, которого никто доселе не представлял!

Вывод напрашивался сам. «Если УБН удастся своевременно и организованно остановить ввоз в страну необходимых для производства наркотика химических веществ, кокаиновые дельцы потерпят крах». В докладе рекомендовалось «воздействовать на поставщиков эфира, с тем чтобы они не принимали заказов от незаконных потребителей и информировали УБН обо всех подозрительных покупателях».

Собрав воедино все эти данные, Фелпс направил их правительствам обеих стран. Но штаб УБН в Вашингтоне еще отказывался считать кокаин на тонны.

Зато прокурор Колумбии генерал Карлос Хименес Гомес воспринял ситуацию совершенно иначе. Фелпс попросил его о встрече и лично сообщил ему все цифры и выводы. Хименес Гомес изучил их самым внимательным образом и, поразмыслив, ска–зал Фелпсу: «Вы абсолютно правы». Хименес Гомес немедленно ограничил ввоз в страну эфира и ацетона, но производители кокаина могли продержаться какое–то время и на своих изрядных запасах. Оставалось ждать, когда запасы иссякнут.

22 ноября 1983 года в «Дж. Т. Бейкер кемикл сапплай компани» обратился колумбиец Франк Торрес. Он желал получить двести метрических тонн чистейшего этилового эфира. Расплатиться хотел наличными, вынув из кармана необходимые 400 тысяч долларов. Просил не указывать на барабанах название груза и готов был получить его в любой точке Соединенных Штатов. О дальнейшей транспортировке он позаботится сам.

Заказ Торреса был курьезен. За весь 1980 год Колумбия потребила лишь вдвое больше эфира! А легальные заказы не превышали обычно одной метрической тонны.

После ограничений, введенных Хименесом Гомесом, цены на эфир в Колумбии сильно возросли. На черном рынке барабан с эфиром стоил теперь 4800 долларов. Запасы эфира заметно истощались.

Много нового произошло за это время и в «Дж. Т. Бейкер». УБН представило компании результаты колумбийского обследования, и «Дж. Т. Бейкер» изменил свою привычную практику. Разумеется, никаких ограничений для продажи эфира в пределах Соединенных Штатов не существовало, но вместо того, чтобы незамедлительно оформить заказ Торреса, служащий компании позвонил в УБН. А Торресу сказал, что на оформление потребуется определенный срок.

Через неделю у Торреса неожиданно раздался междугородный звонок. Некий Мел Шабильон сообщил, что работает в чикагской компании «Норт централ индастриал кемиклз» (НЦИК), и предложил Торресу купить эфир у него — в неограниченном количестве. Шабильон якобы слышал, что «Дж. Т. Бейкер» задерживает поставки и решил помочь. Обрадованный Торрес тут же клюнул на удочку.

А закинули ее агенты УБН Шабильон и Фуллет, выдавшие себя за сотрудников чикагской НЦИК. В УБН над этим сокращением подшучивали бесконечно, поскольку так же сокращается и Национальный центр информации по криминалистике, отдел ФБР, где в памяти компьютера хранится вся информация о преступниках и преступлениях.

Спустя четыре дня после звонка Шабильона Торрес встретился с агентами в майамской гостинице «Рамада». Он сразу попросил триста барабанов эфира. А еще попросил сменить этикетки, чтобы на них значился не «эфир», а «этил формиат» и «этиленгликоль». Ка следующей неделе Торрес вылетел в Чикаго. Скрытые камеры засняли его за передачей из рук в руки пятнадцатитысячного аванса.

Следуя указаниям Торреса, компания отослала семьдесят шесть барабанов с эфиром в порт Нового Орлеана. Агенты УБН оснастили два барабана из этой партии радиосигнальными устройствами величиной с пачку сигарет, вместе с мощным блоком питания, рассчитанным на длительный срок. От эфира всю эту конструкцию отделяло фальшивое дно. По бокам барабанов тянулись тончайшие антенны. Раз в сутки на околоземной орбите спутники фиксировали сигнал, и в Управлении национальной безопасности узнавали точное местонахождение всей партии эфира, закупленной Торресом.

Первый сигнал пришел из Нового Орлеана. Два дня спустя — из окрестностей Барранкильи. Резидент УБН проверил полученные со спутников координаты. Они, как он и предполагал, указывали на асьенду «Веракрус», находившуюся в обширных владениях клана Очоа.

Торрес тем временем одумался. Был он семейным человеком, имел в Майами небольшую посредническую фирму и изрядно нервничал из–за колумбийских клиентов. Расшатанные нервы развязали ему язык. Он сообщил Шабильону и Фуллету, что не хочет больше заниматься куплей–продажей эфира, но его клиенты требуют, чтобы он поставил еще тысячу триста барабанов. Он заявил, что клиенты его — убийцы. Жизнь человеческую ни в грош не ставят. И Торрес посвятил агентов в тайны колумбийского наркобизнеса — со всеми подробностями.

К 5 марта эфир покинул асьенду «Веракрус» и был на самолете переброшен куда–то на юг. 6 марта сигнал поступил из восточных льянос — густых колумбийских лесов.

Джонни Фелпс подождал еще сутки в Боготе. Но эфир больше не двигался с места. По всей видимости, партия достигла пункта назначения. И Фелпс решил действовать. Он отправился в полицейский штаб к Хайме Рамиресу.

— Мы считаем, что в джунглях есть огромная лаборатория, — заявил он.

— Шутишь? — не поверил Рамирес. — Где?

Подойдя к карте, Фелпс ткнул пальцем в отдаленные юго–восточные районы провинции Какета у слияния рек Яри и Месаи — в самые глухие дебри.

Рамирес взглянул на карту и, уже в который раз, задумался, откуда же эти агенты берут информацию? Никогда еще его люди не отправлялись искать лабораторию на краю света. На это потребуется уйма людей и сил. Самолеты, вертолеты, топливо… Пожалуй, пары дней на подготовку хватит, впрочем…

Он улыбнулся.

— Черт с тобой! Попытаем счастья!