Кокаиновые короли

Прем Бернс попросила каждого из двенадцати присяжных взять в руки МАК-10, чтобы почувствовать холодноватую тяжесть этого неумолимого бездушного убийцы. Свыше полуметра в длину, он весил три с половиной килограмма. Самодельный глушитель занимал более половины длины — почти тридцать сантиметров.

Прокурор Бернс попросила Мермелстайна рассказать присяжным, при каких обстоятельствах он увидел эти предметы впервые.

— Их принесли ко мне домой. Не то в апреле, не то в мае 1984 года, — ответил Мермелстайн.

— Кто принес? — уточнила Прем Бернс.

— Рафаэль Кардона.

— Почему у него было при себе оружие?

— Он сказал, что хочет его испробовать.

Суд над убийцами Берри Сила начался 6 апреля 1987 года. После убийства минуло больше года. Трех участников ударной группы — Кумбамбу, Кинтеро Круса и Васкеса — обвинили в тягчайшем преступлении, и прокурор настаивала на смертном приговоре. Им грозил электрический стул в тюрьме города Анголы, штат Луизиана. Против четвертого члена ударной группы обвинения выдвигались не столь серьезные, и допрашивали его отдельно. Чтобы посадить на скамью подсудимых прочих подозреваемых, недоставало улик. Их просто депортировали в Колумбию.

Суд начался в Батон—Руже, но там не удалось найти нужное количество непредвзятых присяжных, слишком хорошо знали здесь Берри Сила, причем далеко не с лучшей стороны. Пришлось перенести суд почти на триста километров к западу, в Лейк—Чарльз. Этот город с нефтеперерабатывающими предприятиями стоит на самой границе с Техасом.

Прем Бернс беспокоил состав суда присяжных: десять женщин и всего двое мужчин. Смертного приговора от мужчин добиться куда легче. Женщины все же мягкосердечнее. Впрочем, сама Премила Бернс вела обвинение твердо и рьяно. За свою двенадцатилетнюю прокурорскую карьеру из ста дел она проиграла лишь три. И присяжные всегда соглашались с этой миниатюрной темпераментной брюнеткой, когда она требовала смертного приговора. Защитники прозвали ее Черная Вдова. Премиле Бернс поручили ведение дела на следующий день после убийства Сила. О Медельинском картеле она прежде не слыхала, но, распутывая этот сложный клубок, осознала, сколь велика власть картеля, сколь длинны его руки, и желание покарать преступников поглотило ее безраздельно.

С самого начала судебных слушаний защита принялась всячески выпячивать двойственную, маккиавеллиевскую натуру Сила. «Этот человек был слишком сложен, — заявил главный защитник, майамский адвокат Ричард Шарпстайн. — Он был многолик, многогранен, нельзя описывать его характер лишь черной и белой краской. Адлер Берри Сил занимался контрабандой наркотиков. Он был рыцарем фортуны, он продавался за ее улыбку. И искал во всем лишь личной, собственной выгоды. Он не ведал прямых, честных путей. Он сам всадил себе в голову эти пули. Он сам виноват в собственной смерти».

Свидетельские показания Макса Мермелстайна разбили все доводы защиты в пух и прах. Во–первых, он определил четкую связь между МАК-10 и картелем. Кроме того, он опознал Кумбамбу. Шарпстайн из кожи вон лез, чтобы дискредитировать свидетеля. По его словам, Макс Мермелстайн — «второй Берри Сил, его двойник, быть может, еще и худший». Мермелстайн произвел на присяжных неотразимое впечатление, признавшись, что собственноручно перевез в Штаты более семнадцати тонн кокаина за тридцать восемь рейсов. Всего же, по утверждению Шарпстайна, на его счету около пятидесяти тонн, или «двадцать самосвалов», кокаина.

— А сколько денег вы вывезли из Соединенных Штатов обратными рейсами? — спросил Шарпстайн.

— Около трехсот миллионов, — ответил Мермелстайн.

Присяжные ахнули.

Показания прочих свидетелей и вещественные доказательства не оставляли сомнений в виновности подсудимых. Отпечатки пальцев Кинтеро Круса, Васкеса и Кумбамбы были обнаружены и в «бьюике» и в красном «кадиллаке», на котором они бежали. После ареста Кумбамбы в штате Миссисипи специальный анализ показал, что он держал в руках оружие, из которого убили Сила; в кармане у него оказались ключи от «кадиллака». Женщина, у которой он снял комнату, чтобы пересидеть облаву, подтверждала, что он вел тот самый «бьюик». Продавец машин опознал Васкеса, который этот «бьюик» покупал. Еще двое свидетелей подтвердили, что Кинтеро Крус принимал участие в убийстве.

Прокурору потребовалось пять недель, чтобы допросить всех 118 свидетелей обвинения. Защита не выставила ни одного свидетеля. Обращаясь к присяжным с заключительной речью, Прем Бернс так объяснила привлечение Макса Мермелстайна в качестве свидетеля:

— Когда судишь сатану, нужны свидетели из преисподней.

Прем Бернс требовала смертного приговора. Она снова и снова взывала к присяжным, потрясая перед ними МАК-10 — оружием смерти.

— Отчего они выбрали автомат? Отчего не подошли вплотную к Берри Силу и не всадили ему в лоб обычную пулю? Чтобы проучить! Чтобы другим было неповадно! И в этом вся их преступная суть.

Присяжные удалились на полчаса. И определили меру наказания: пожизненное заключение для всех троих. Кумбамба, Васкес и Кинтеро Крус ничем не выдали своих чувств. Три женщины из числа присяжных громко всхлипывали.

Несколько недель спустя прошел слух, что за голову Макса Мермелстайна обещано семизначное вознаграждение.

29 ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

В конце 1986 года колумбийские законники, пробудившись от спячки, развили вдруг бурную деятельность. Мимолетные приступы любви к правопорядку, очевидно, бессмысленны, но именно ими отродясь славится Латинская Америка. Разбирая в очередной раз претензии по двустороннему соглашению о выдаче преступников, Верховный суд неожиданно выяснил, что оно неконституционно, так как указ о введении его в действие подписан не самим президентом Колумбии, а лицом, временно исполнявшим президентские обязанности. И 12 декабря соглашение утратило силу.

Верховный суд быстро нашел выход из положения, предложив нынешнему президенту Вирхилио Барко поставить на документе свою подпись. Что он и сделал два дня спустя. 14 декабря соглашение снова вступило в силу. Посол США Чарльз Гиллеспи одобрил решительность и бескомпромиссность президента. «Двухдневный перерыв прошел без последствий», — сказал он.

Посол США ошибался. Юридический казус породил мощное наступление Медельинского картеля по всему фронту: он вознамерился покончить с выдачей преступников раз и навсегда. За предшествующие пять лет борьбы картель лишил жизни множество судей, десятки политиков чувствовали занесенный над головой топор. Подкупленные наркодельцами газеты и журналы называли соглашение не иначе, как «попрание национальной независимости страны».

А колумбийцев–контрабандистов продолжали выдавать по первому требованию США. И они пошли в атаку. К Рождеству картельщики написали девять исковых заявлений, оспаривающих право Барко подписывать указ пятилетней давности. Они утверждали, что президент превысил свои полномочия, и требовали ратификации указа конгрессом. А уж конгресс не подведет — это наркодельцы знали твердо. Большинство конгрессменов они просто закупили на корню, остальные и пикнуть не смели от страха. Отказ конгресса ратифицировать указ означал бы только одно: само соглашение о вы–даче преступников пришлось бы принимать заново. Случай беспрецедентный и, по всей вероятности, противозаконный. Значит, его можно снова опротестовать. И так до бесконечности. Главное — выиграть время.

Борьба разыгралась отчаянная, терять было нечего. Барко отстаивал соглашение из последних сил, но один в поле не воин. Неподалеку, точно шакалы, кружили картельщики, они чуяли скорую добычу. Часы соглашения были сочтены. Расставить точки над «i» предстояло Верховному суду — несчастным, загнанным в ловушку судьям. Еще до 12 декабря все они, особенно члены Конституционной палаты, получали от контрабандистов неоскудевающий поток угроз — и по почте, и по телефону. Обстановка — словно накануне захвата Дворца правосудия. Только хуже, поскольку судьи уже знали, что угрозы эти отнюдь не пустые.