Коко Шанель

Вот теперь она действительно почувствовала себя забытой-заброшенной круглой сиротой. Воспользовавшись первым же предлогом, она вбежала к себе в комнату и бросилась на постель, захлебываясь от рыданий.

Эта рана не затянется у нее никогда.

Вернувшись в Обазин, она также не найдет утешения. Даже искренняя привязанность со стороны Адриенн была бессильна успокоить ее.

Впрочем, проведя в Варение всего несколько дней, она нашла себе другую утеху – в чтении, уединяясь для этого на душном чердаке тетушкиного дома. Там, под раскаленной на летнем солнце черепичной крышей, в старинных запыленных чемоданах доживали свой век пустяковые брошюрки, пожелтевшие газетные фельетоны, неумело переплетенные тетушкой. Здесь же она открыла для себя сочинения иных романистов, как, например, Пьера Декурселя и Рене де Пон-Жеста, [8] повествовавших с буйной, утрированной страстью о наивных мелодрамах эпохи. Вот каким слогом описывается, к примеру, попытка насилия молодого богатого вертопраха над бедной фабричной работницей:

8

Рене де Пон – Жест (1830–1904) – бывший офицер, романист, хроникер газеты «Фигаро».

«– Клянусь, что не переступлю через этот порог, пока ты не утолишь тот адский жар, что бушует в моем сердце.

Затем денди, точно змей, сжал ее в своих объятиях и прижал к груди.

– На помощь! На помощь! – вскричала Мария. – Пощадите! Пощадите!

– Не будет тебе пощады! Я слишком настрадался!

Опьяненный безумным сладострастием денди уже собрался осуществить свой исполненный цинизма замысел, но Мария, сломленная нахлынувшими на нее эмоциями, мгновенно испустила дух в его объятиях!..»

В свои восемнадцать лет Габриель сложилась в милую юную барышню с белой матовой кожей и очень худощавую. Согласитесь, что в эпоху, отдающую предпочтение дамам в теле и с пышным бюстом, не всегда чувствуешь себя уютно, если у тебя плоская грудь и талия лишь чуть толще, чем у госпожи Полер. [9] Но и у Габриель были свои козыри физической привлекательности. Она обладала особой, самобытной красотой, которая изумляет, возбуждает и побеждает сердца подчас даже в большей степени, чем классические типы красоты.

9

Полер (настоящее имя Эмиль Мари Бушо, род. в 1877 г.) – знаменитая в ту эпоху певица. Ее талия имела в обхвате всего 42 сантиметра. Снискала большую славу в роли Клодины (персонаж пьесы Вилли «Клодина в школе», 1906 г.).

По мере того как она росла и формировалась ее личность, Габриель все более выказывала, что в Обазине она не на своем месте.

Она все чаще и все более демонстративно закусывала удила. Ее непокорный дух становился все очевиднее. Со своей стороны, ее сподвижница Адриенн взбунтовалась против родной семьи. Ее проживавшая в Бриве тетушка – та самая, которая поместила ее в Обазин – нашла ей выгодную партию. А согласитесь, найти хорошую партию девушке без гроша в кармане, пусть и очаровательной – задача не из легких. Когда ей показали фото жениха – нотариуса, который вот-вот должен был вернуться из поездки, бедняжка Адриенн не смогла сдержаться и отпихнула карточку от себя прочь. Что касается Габриель, то ей с полным основанием дали понять: она ничего не теряет, пускай ждет… Не колеблясь ни минуты, обе девочки улизнули из приюта. Но куда податься без единого франка? Выбора не было – обе, сгорая от стыда, отправились в Варенн, к чете Костье… Нетрудно понять, какой их там ожидал прием. Как только буря улеглась, их попытались водворить обратно в Обазин. Не вышло: настоятельница отказалась обременять себя новыми хлопотами. Она дала понять, что оставит у себя только тех воспитанниц, которые посвятят себя послушничеству в монастыре. Едва ли две маленькие бунтарки годились для такой карьеры…

Тогда тетушка из Брива нашла решение. В городе Мулен, что в местности Алье, имеется монастырское заведение, пользующееся безупречной репутацией, – институт Богоматери, который содержат женщины-канонинки. Помимо «платных» воспитанниц, как Адриенн, туда берут и бедных девочек, причем по окончании учебы монахини заботятся об их устройстве в жизни. Преимущество Мулена заключается в том, что расположен он всего только в двадцати километрах от Варенна – чете Костье будет легче влиять на Адриенн и Габриель, которые, в свою очередь, смогут часто бывать у них. Более того, только что в Мулен перебрались дедушка Габриель – Анри-Адриен – и его супруга Анжелина, где сняли скромное жилье в мансарде по улице Фосс-Бра. Они также смогут, со своей стороны, принять участие в заботе о девочках.

Годы, которые Габриель провела в пансионе Богоматери – с 18 до 20 лет, – покажутся ей вечностью: в 1900-е годы монахини не выпускали воспитанниц из стен заведения, кроме как на каникулы. По такому случаю тетушка Костье приезжала за Адриенн и тремя сестрами Шанель и забирала их в Варенн. В Мулене, точь-в-точь как в Обазине, девочки участвовали в процессиях и в мессах в соборе, куда они шли, выстроившись попарно и в сопровождении наставниц. Сам город Мулен Габриель видела только мельком. Этот центр департамента насчитывал в те времена двадцать тысяч жителей; берега широкой и ленивой в этом месте реки Алье выглядели довольно унылыми, зато мощеные улицы центра, застроенные особняками XVI, XVII и XVIII веков, со множеством торговых лавок, и укрытые в тени раскидистых каштанов и платанов проспекты были очень оживленными – не в последнюю очередь потому, что в городе было расквартировано несколько полков, в том числе 10-й егерский.

То немногое, что Габриель удавалось увидеть в городе, только разжигало в ней любопытство, а еще больше – желание удрать.

Ну когда же наконец она обретет свободу? Более терпеливая и рассудительная Адриенн пыталась ее успокоить… Что станется с нею, если она снова попытается сбежать?

– А на что ты жить будешь? Об этом ты подумала?

3 ВСТУПЛЕНИЕ В ЖИЗНЬ

В 1902 году Габриель и Адриенн навсегда покинули обитель. Было им тогда около двадцати лет. Но институт Богоматери никогда не бросает своих воспитанниц на произвол судьбы: он располагает разветвленной сетью связей, которые помогут им найти работу, спутника жизни…

Так уж было угодно провидению, чтобы монахини определили Габриель и Адриенн продавщицами в специальный магазин по продаже приданого для невест. Кроме того, магазин торговал также и юбками, мехами, вуалетками, боа и разными горжетками, не говоря уже о «фурнитуре для портних». Заведение беспорочное, если судить по благочестивой вывеске: «Святая Мария». Это название призвано было рассеивать у покупателей малейшие сомнения относительно честности его коммерсантов. Итак, двенадцати лет от роду Габриель впервые попала под крыло конгрегации Сен-Кёр-де-Мари, потом – в институт Богоматери, и вот теперь она в третий раз оказалась под покровительством Пречистой Девы! И, конечно же, она, ничуть не сомневаясь, но и не без доли иронии поздравила себя с выпавшим на ее долю шансом.

Более всего она ценила то, что хозяева заведения, чета Грампэр, поселили ее в одну комнату с юной тетушкой, дражайшей Адриенн. Можно было вволю поболтать, обменяться самым сокровенным… Другая причина для радости – жить в самом центре Мулена, на углу Часовой улицы и рю д'Алье, невдалеке от квартала Жакмар. Это – самый центр коммерческой активности, наиболее оживленный квартал во всем городе. Много лет мечтала она о том, чтобы познать жизнь, мир – все то, к чему ее столько лет не допускали, что от нее столько лет прятали. Теперь-то она прекрасно понимала своего отца, его вечную жажду движения, стремление повидать далекие края. Вот именно из-за жажды странствий он меня оставил, а вовсе не из-за того, что он меня не любит, утешала себя девушка, кажется, готовая оправдать своего беспутного родителя…

В магазине работа двух юных барышень состояла в том, чтобы привечать клиенток, продавать им товар, выставленный на полках, принимать заказы, подгонять платья – и в этом они проявили такой необычный талант, что вскоре сделались притчей во языцех у муленских дам. Клиентура повалила валом…

Поскольку Адриенн, а иногда и Габриель продолжали посещать рукодельню института Богоматери, монахини направляли своих учениц в магазин «Святая Мария», что вполне устраивало его владельцев.

Кто побывает в краю Бурбонов, удивится, сколько же здесь замков, которые – возможно, в еще большем количестве, чем в Турене – рассеялись по всей округе. Многие из них более древние, более строгие, но при этом находятся в большем упадке, чем замки долины Луары. Чаще всего они принадлежат дворянским фамилиям, которые поколениями живут там со времен постройки. Среди них такие семейства, как Бурбоны, Ла-Палисс или Нексон. Большинство из членов этих семейств посещали исключительно магазин «Святая Мария», владельцы которого гордились столь престижной клиентурой. При каждом таком визите они, стоя за кассой, рассыпались в любезностях и не уставали повторять, как они счастливы. Но Габриель, к их удивлению, не разделяла подобного энтузиазма. Эта клиентура ей не импонировала, и раболепие, которое выказывали высокопоставленным гостям хозяева, раздражало ее. Эта юная бунтарка обладала неумолимою ясностью взгляда, удивительной у девочки, которую с ранних лет так долго держали в изоляции от внешнего мира.

Эта независимость мышления быстро вызвала в ней потребность убраться из мансарды, где их поселили, и жить где-нибудь в другом месте.

– Я больше не могу здесь оставаться, – говорила она.

Напуганная подобной дерзостью, Адриенн не решилась последовать за подругой. Но Габриель сняла скромную меблированную комнату в простонародном муленском квартале, на улице Пон-Гинге, которая выходит к реке.

Оставшаяся в одиночестве, Адриенн быстро заскучала. Прошло всего несколько недель, и она капитулировала.