Коктейль для троих

– Все в порядке, мисс? – спросил у нее проходивший мимо мужчина в полосатом пиджаке, и Кэндис резким движением вскинула голову.

– Да, спасибо,– пробормотала она и почувствовала, как по щеке ползет одинокая слезинка.

Поняв, что еще немного, и она не выдержит и разрыдается, Кэндис резко повернулась и, не разбирая дороги, стремительно зашагала прочь.

Громоздкий пакет нещадно бил ее по ногам, скользкий пластик так и норовил выскользнуть из влажных от пота рук, но она все ускоряла шаг, стараясь поскорее скрыться от устремленных на нее взглядов прохожих. Ей казалось – все эти незнакомые люди знают о ее позоре.

У какой-то витрины Кэндис по привычке бросила взгляд на свое отражение в стекле и едва не споткнулась. Лицо у нее было белым как мел, волосы растрепаны, костюм помялся и сидел как-то криво. «Мне нужно домой!» – в панике подумала Кэндис, лихорадочно разглаживая юбку и одергивая жакет. Она разденется, примет ванну и будет сидеть в своей уютной кухне, как зверек в норе, пока к ней не вернутся силы и спокойствие.

На перекрестке стояла телефонная будка. Потянув на себя тяжелую дверь, Кэндис скользнула внутрь. В будке было значительно тише и прохладнее, чем на улице, к тому же стены, хотя и прозрачные, создавали иллюзию уединения, и Кэндис вздохнула чуточку свободнее. «Нужно позвонить Мэгги,– подумала она.– Или Роксане. Они обязательно помогут. Кто-нибудь из них непременно сможет мне помочь…»

Она уже протянула руку к телефону, но тут же отдернула ее. Только не Роксане. И не Мэгги, которой она наговорила столько гадостей.

По спине Кэндис пробежал неприятный холодок, и она тяжело прислонилась плечом к стеклянной стене будки. Звонить ей было некому. Обеих подруг она потеряла, и сама не заметила как.

В целом свете не осталось никого, с кем Кэндис могла бы поделиться своим горем.

Кто-то забарабанил в стекло, и она, вздрогнув, оглянулась.

– Вы будете звонить? – крикнула ей снаружи женщина, державшая за руку ребенка лет двух.

– Нет,– покачала головой Кэндис.– Не буду.

Выйдя из будки, она переложила тяжелый пакет в другую руку и огляделась по сторонам, пытаясь сориентироваться. Когда ей это не удалось, Кэндис обреченно махнула рукой и медленно побрела вдоль залитой солнцем улицы куда глаза глядят.

Подходя к дверям квартиры и неловко доставая ключи одной рукой (в другой она держала батон и газету), Роксана услышала, как внутри заходится звоном телефон. «Ну и пусть звонит,– подумала она равнодушно.– Пусть хоть обзвонится». Сама она никакого звонка не ждала, да и разговаривать ей ни с кем не хотелось.

Кое-как вставив ключ в замок, Роксана отперла дверь и не спеша вошла в прихожую. Телефон все не унимался, и Роксана злобно посмотрела на него.

– Ах, чтоб тебя! – пробормотала она с досадой.– Может, все-таки заткнешься?

Но аппарат продолжал надрываться, и, вздохнув, Роксана взяла трубку.

– Алло?

– Могу ли я поговорить с мисс Роксаной Миллер? – послышался в трубке незнакомый мужской голос.

– Это я,– сказала Роксана хмуро.– А вы кто такой?

– Позвольте представиться: меня зовут Нейл Купер, я представляю фирму «Строссон и К°».

– Вынуждена вас огорчить,– усмехнулась Роксана,– у меня нет машины, и страховка мне не нужна.

Нейл Купер неуверенно хохотнул.

– Вы меня не дослушали, мисс Миллер. Я адвокат и хотел бы поговорить с вами в связи с завещанием Ральфа Оллсопа.

– Вот как? – упавшим голосом произнесла Роксана, чувствуя, как у нее подгибаются колени.

Она была застигнута врасплох. Каждый раз, когда при ней упоминалось это имя, слезы начинали застилать ей глаза, а сердце сжималось от боли.

– Да, именно так,– деловито подтвердил адвокат.– К сожалению, это не телефонный разговор. Могу я просить вас зайти ко мне в контору?

– А где вы…– Роксана тряхнула головой, стараясь прийти в себя.– Вы сказали – завещание? Завещание Ральфа?

– Совершенно верно,– подтвердил Купер.– Как его душеприказчик, я должен…

О боже! – воскликнула Роксана, и слезы потекли по ее щекам.– Вы хотите сказать, Ральф оставил мне что-то на память и вы должны передать это мне? Глупый, сентиментальный осел!

– Я не могу говорить об этом по телефону, мисс,– строго сказал адвокат.– Давайте договоримся о встрече, и я…

– Он оставил мне свои часы? Или свою древнюю пишущую машинку, свой антикварный «ремингтон»?

Роксана чуть не рассмеялась, но тут же прикусила губу, чтобы не разрыдаться.

– Как насчет ближайшего четверга? В половине четвертого вам будет удобно? – спросил адвокат.

Он как будто не слышал ее, и Роксана сердито фыркнула.

– Послушайте,– начала она,– я не знаю, в курсе вы или нет, но мы с Ральфом не были даже…– Она осеклась и, немного помолчав, добавила: – Словом, я предпочитаю держаться в тени. Может быть, вы как-нибудь пришлете мне эту штуку? Скажем, наложенным платежом, а?

На другом конце линии долго молчали, потом адвокат сказал непреклонно:

– Значит, договорились: в четверг в половине четвертого.

Вскоре Кэндис осознала, что ноги – очевидно, по привычке – привели ее на улицу, где она жила. Повернув за угол, Кэндис увидела перед подъездом такси с работающим мотором. Не успела она задуматься, что бы это могло значить, как из парадного появилась Хизер, одетая в джинсы и дорожную куртку. В руке она держала чемодан. Ее светлые кудряшки были такими же задорными, а светлые глаза – такими же ангельски невинными, как и всегда.

Кэндис замерла в нерешительности. «А может, все это какое-то кошмарное недоразумение? – пронеслось у нее в голове.– Неужели Хизер – моя единственная близкая подруга – способна была так подло меня подставить?» Все факты указывали именно на это, но сейчас, глядя, как весело и беззаботно Хизер болтает с водителем, Кэндис начала сомневаться в своих выводах. Ведь Хизер всегда была так внимательна, так заботлива, так добра! «К тому же,– напомнила себе Кэндис,– она многим мне обязана и не стала бы портить со мной отношения. Так нет ли какого-то другого объяснения странной путанице с квитанциями? Наверное, я упустила из вида нечто важное, способное представить всю ситуацию в ином свете…»

Хизер как будто почувствовала ее взгляд и, обернувшись через плечо, вздрогнула от неожиданности. Несколько мгновений обе молча разглядывали друг друга. Несомненно, Хизер заметила и заплаканные глаза Кэндис, и красные пятна на щеках, и большой пакет в руке, потому что в ее лице что-то неуловимо изменилось: оно стало каким-то неприятным, а в глазах вспыхнуло странное торжество.

– Хизер,– хрипло сказала Кэндис,– мне нужно с тобой поговорить.

– Да? А о чем? – спокойно осведомилась Хизер.