Коктейль Молотова для сына

— То есть один персональный компьютер, помещающийся на столе, может заменить весь этот машинный зал? — пришёл в восторг Лёха.

— А вот это нам ещё предстоит доказать, — дал осторожный ответ Михаил. — Понимаешь, вот мы берём математическую модель на языке высокого уровня, транслируем её в машинные коды, потом эти машинные коды будут исполняться не на реальном железе, а на программном эмуляторе. Формально всё должно работать — есть стандарты языка высокого уровня, программисты должны были их соблюдать. А на практике то, что нормально проходит на ЕСке, на эмуляторе выдаёт ошибку деления на ноль. Вот поэтому-то до сих пор было проще поддерживать в рабочем состоянии ЕСку, чем фактически заново переписывать математическую модель.

— Так поддерживали бы её и дальше, в чём проблема?

— А проблема в том, что уже весь запас запчастей к ЕСке закончился. Меня уже на радиорынке все в лицо знают — я у них там всё скупил, что у них к ЕСке было. Теперь приходится на свалку ездить.

— Что, серьёзно? — удивился Лёха. — Да, это не Америка!

— Думаешь, там у них по-другому? — просветил его Михаил. — Ты разве не слышал эту историю с их Шаттлом? Его проектировали ещё в начале 70-х, и многие вещи были сделаны на микропроцессоре Моторола-6800, причём, естественно, в милитари-исполнении, то есть в керамическом корпусе. И вот на дворе уже 21-й век, процессоры 6800 давным-давно не выпускаются, а весь софт написан именно под них, переделывать — это время и деньги. И пришлось инженерам НАСА шариться по помойкам и искать там старую мед. аппаратуру — туда в 70-е тоже ставили эти процессоры в керамических корпусах. А в каждом Шаттле таких процессоров много. Так что если хочешь — в выходные поехали со мной на свалку.

— Нет, у меня дела, — отказался Лёха. Только сейчас до него дошла серьёзность положения. Просто запустить программу от ЕСки на персоналке — это ещё полдела. Главное — надо быть уверенным в том, что она всё сосчитает правильно. Поэтому придётся действовать так, как говорит Михаил — запустить программу на ЕСке и на персоналке, а потом сравнивать результаты. Но его практика заканчивается через полтора месяца, а потом его уже сюда не пустят. А может, вообще ЭВМ к тому времени разберут. Надо торопиться!

Поэтому все выходные Лёха с утра до ночи занимался тем, что скармливал перфокарты портативному считывателю. Даже когда пришла Светка, он не оторвался от своего занятия, а заставил подругу аккуратно раскладывать стопки перфокарт по всей комнате. За этим занятием их застала Лёхина мать, заглянувшая в комнату.

— Вы чего тут затихли?

— Мы заняты, — ответил Лёха, засовывая в считыватель очередную колоду перфокарт. — Не мешай, а то мы всё перепутаем.

— У вас тут прямо целый вычислительный центр! — покачала головой мать.

Лёха не обратил на эти слова внимания, но Светка тут же проявила свою журналистскую хватку.

— Мария Тимофеевна, а вы работали в вычислительном центре?

— Так, имею общее представление, — смутилась мать. — Вы не голодные? Может, вам бутербродов сделать?

— Мам, давай потом, — отмахнулся Лёха.

К вечеру выходных они со Светкой перелопатили все коробки с перфокартами, в результате получилось пять мегабайт текста программы. Лёха скинул их на флешку, потом подумал и сделал ещё одну копию. Когда он убирал флешку в карман, Светка поразилась:

— И что, вся информация с этой кучи перфокарт уместилась на одну флешку?

Лёха покрутил руках флешку.

— На самом деле сюда в тысячу раз больше может поместиться.

5

В понедельник с утра Лёха с флешкой в руках подошёл к Михаилу.

— У меня тут одна программа для ЕСки есть. Можно её прогнать и посмотреть, что получится?

— На ЕСке только ночью — днём она занята, — ответил Михаил. — А на эмуляторе — сколько угодно. У тебя в каком виде — Фортран, Ассемблер?

— Если честно — я не разбираюсь, — признался Лёха. — Но в виде исходного текста.

Михаил подключил флешку и стал листать файлы.

— Вот это? Похоже на классический Фортран. Давно писали, последние годы подпрограммы по-другому оформляли. Это кто писал-то?

Лёха не хотел посвящать его во все подробности, надо было придумать какое-то объяснение.

— А это у меня мать раньше в вычислительном центре работала, вот её ностальгия замучила. Попробуй, говорит, запустить — может, заработает.

— Так она у тебя программист? — уважительно спросил Михаил.

— Да не… — растерялся Лёха. — Она это… Ну неважно, давно это было.

— Точно, давно, — согласился Михаил, продолжая листать на экране текст программы. — Тут вон в заголовке дата стоит — март 1969 года.

— Где?! — через его плечо Лёха заглянул в монитор. — Вот это? «CONT PROGLIB ####»? Это что такое?

— Управляющая перфокарта, — коротко пояснил Михаил. — Сейчас попробую скормить твою программу транслятору.

По экрану персонального компьютера побежали строки сообщений транслятора. Ждать пришлось минут пять.

— Ничего себе! — удивился Михаил. — Могучая программа! Обычно за несколько секунд проскакивает. Но вроде оттранслировалось без ошибок. Попробовать запустить?

— Попробуй! — Лёха облизал пересохшие от волнения губы.

Михаил пробежался пальцами по клавиатуре и присвистнул от удивления.

— Ожидаемое время выполнения программы — пять часов!

— Это много? — не понял Лёха.

— Это очень много! У меня тут восьмиядерной проц и памяти 32 гига. А ЕСка это будет молотить двое-трое суток.

— И что делать?

— Персоналка к вечеру досчитает. А если хочешь на ЕСке прогнать — то надо на все выходные запускать. Но тогда надо здесь оставаться дежурить. Ты готов?

— Да не вопрос! Домой только позвоню, чтобы не волновались.

Михаил улыбнулся его энтузиазму.

— Я же сказал — в выходные, а сейчас только понедельник.

Весь день Лёха постоянно бегал к персональному компьютеру, на котором был установлен эмулятор ЕСки и работала программа с перфокарт. Наконец, вечером он увидел долгожданное сообщение «Работа программы завершена».

— Ну что, случилось чудо? — подошёл Михаил.

— Чего она тут насчитала? — спросил Лёха.

— Так, вот получился результат, который скинут в текстовый файл. В оригинале он должен распечатываться. Смотрим этот файл. Тут заголовок и какая-то таблица. И чего — эту таблицу он вычислял весь день?!

— А что в заголовке? — Лёха дрожал от нетерпения.

— Погоди, кодировку переключу, а то русские буквы не видно. Вот, теперь видно. «Исходная точка — 12 марта 1969, конечная точка — 12 марта 1999». Дальше список каких-то параметров, и пошла таблица. Ты знаешь, что всё это значит?