Коктейль Молотова для сына

— Но ведь есть очевидные трудности с продуктами, с другими товарами? — возразил Лёха. — Где они видят перспективы?

— Ты знаешь, когда я ходила по городу, я заметила удивительную вещь. Когда люди покупают газеты — это понятно, люди хотят знать новости. Много людей интересуется политикой — это тоже объяснимо, они поняли, что от политики зависит их жизнь. Но люди массово покупают книги! Художественные книги, фантастику. Понимаешь, если бы люди готовились к худшему, они бы не стали покупать книги.

— Но они просто не знают, что впереди их ждут лихие девяностые, — предположил Лёха.

— Мне кажется, мы в своих рассуждениях преувеличиваем трагизм девяностых, и преуменьшаем оптимизм людей.

— Это оптимизм людей, которые ещё не знают, что идут к пропасти.

— Это просто оптимизм. Они верят в будущее, они считают, что дальше будет лучше.

— Всё это потому, что многие вообще не понимают, что вокруг происходит, — продолжал упорствовать Лёха.

— Потому что ты видишь ситуацию с высот послезнания, — не сдавалась Светка. — Ты знаешь то, что не знают они. Но самое главное — ты считаешь это предрешённым.

— Я не понял! — воскликнул Лёха. — Я просто знаю, что будет дальше.

— Всё дело в том, что они этого не знают. Для них будущее ещё не существует. А ты считаешь, что для тебя оно уже свершилось.

— Конечно, свершилось!

— Но ты же хочешь его изменить! Значит, для этих людей, которые живут здесь, в 1991-м году, будущее может оказаться не таким, каким его знаешь ты. Ведь мы именно для этого здесь.

Лёха сосредоточенно потёр виски и задумался.

— Как-то это всё сложно! Как же это увяжется с тем миром, в котором мы живём, то есть жили?

— Как я поняла, увязать это должна автоматическая система контроля временных версий старика Макаровского.

Лёха снова задумался, а потом тряхнул головой и сказал:

— Нет, всё равно у меня это в голове не укладывается. Ты лучше скажи — ты уже сделала макет своей листовки?

— Ещё нет, — ответила Светка. — Мне кажется, надо ещё раз поглядеть на реакцию общества, как это выглядит изнутри, а не спустя четверть века. 19-го августа сделаю.

4

Иван с Ольгой каждый день уезжали в Москву и пешком проходили возможные маршруты выдвижения к Белому дому.

— Жалко, хронику нельзя посмотреть, — сокрушался Иван. — Было бы проще сориентироваться.

— До этой хроники ещё десять дней, — напомнила Ольга.

— Так где мы БМП возьмём? — спросил Иван.

— Вариант только один — угнать у военных, которые войдут в город 19-го августа.

— Ольга, ты когда-нибудь пробовала угонять легковую машину? Со стоянки, когда никого нет вокруг. А я пробовал. Это не так просто, как кажется.

— Что получается, мы зря потратили деньги и время на покатушки в той левой конторе? — возмутилась Ольга.

— Почему зря? — не согласился Иван. — По крайней мере, завести и с места тронуться сможем. И из автомата было прикольно пострелять. Но вот угонять БМП там почему-то не учили.

— Значит, придётся самим доходить. Ну, например, дашь бойцу по башке — ты это умеешь.

— Оля, экипаж БМП-2 — три человека, и у каждого автомат.

Вечером, вернувшись домой, они выложили это всё Лёхе.

— Что ты думаешь по этому поводу? — спросила у него Ольга.

— Я вообще-то рассчитывал, что вы сами придумаете, как это сделать, — признался Лёха. — Вы же нашли одежду, деньги, даже квартиру.

— Лёша, а мы вдвоём не должны оккупировать Европу, победить НАТО? — рассердился Иван. — Нет, не надо? Жаль! А то мы, как пионеры, всегда готовы!

Он уселся на диван, и, обхватив голову руками, продолжил излияния:

— Блин, фигнёй какой-то заняты! И главное — зачем? Почему мы должны это делать? Ты посмотри — всем пофиг на Советский Союз! Все только орут — долой тюрьму народов, долой шестую статью! Понимаешь — им самим пофиг! В КПСС было 18 миллионов человек — силища! А ещё армия, КГБ! И всё слили, если не сказать по-другому. А мы вообще не отсюда. У нас-то всё в порядке, живём без совка уже который год. Что, разве не так?!

— Ваня, успокойся! — подошла к нему Ольга.

— Да спокоен я, спокоен! — закричал на неё Иван. — Просто я не хочу заниматься фигнёй, которую всё равно никто не оценит. И которая ничего не изменит. Это как восход Солнца вручную.

— Свет, поди сюда! — позвал Лёха. — Пойди найди где-нибудь бутылку водки.

— Где я её найду?! — удивилась такому заданию Светка. — В магазинах всё по спискам и по паспорту, и то по бутылке на рыло в месяц.

— Свет, ну только ты ещё не начинай! — попросил подругу Лёха. — Видишь — у Ваньки истерика. Мне мать рассказывала об этом. Поможет только водка.

— Хорошо, давай деньги, — вздохнула Светка.

Когда за ней захлопнулась дверь, Лёха вернулся в комнату. Иван безвольно сидел на диване, а Ольга суетилась рядом.

— Ваня, ну перестань же! Мы уже столько сделали, столько преодолели! Остался последний шаг! Только возьми себя в руки!

— Отстань! — ответил Иван. — Тебе легко говорить — не ты же будешь это делать!

— Ну хорошо, давай это сделаю я. Переоденусь солдатом и сделаю!

— Ты? Солдатом? С такими волосами! Ну-ну!

Ольга вскочила на ноги.

— Лёшка, найди ножницы!

— Зачем? — Лёха протянул ей ножницы. Но Ольга оттолкнула его руку, собрала свои длинные волосы в пучок и наклонилась:

— Режь!

— Что? — не понял Лёха.

— Волосы мои режь! Давай смелее, я сказала!

Лёха дрожащими руками отрезал пучок волос с её головы.

— Теперь с боков! — потребовала Ольга. — Чтобы совсем коротко получилось!

Иван, сидя на диване, испуганно смотрел на подругу. Лёха осторожно стал корнать остатки её причёски. Хлопнула дверь — пришла Светка.

— Купила? — спросил Лёха. Светка показала бутылку.

— У таксиста взяла, за 15 рублей.

Лёха сорвал крышечку из фольги и протянул бутылку Ивану.

— Пей!

Иван сделал несколько глотков прямо из горлышка и закашлялся. Ольга стряхнула с ушей остатки волос, забрала у него бутылку и тоже приложилась к горлышку. Светка испуганно глядела на её стриженый затылок.

— Что случилось?

— Всё, обратной дороги нет, — отставив бутылку, объявила Ольга. — Это чтобы в форме была больше похожа на солдата.