Кольца Лины

Аж плакать захотелось.

— Если бы я могла что-то сделать, сделала бы, — сказала я, — но не знаю, что! Понятия не имею, честно, Дин. И если это так важно, надо было слушать моего отца и не рисковать — он тебе правильные вещи советовал!

— Ты не рада, что я пришел к тебе? — его глаза стали совсем темными.

От такого захотелось не только плакать, но и треснуть его чем-нибудь.

— Рада, конечно, — сказала я, — только реши, чего больше хочешь, ко мне или вернуться. Это как с корабля посреди моря прыгнуть, и хотеть тут же на берег потому, что туда очень-очень надо. Может, и надо, но добраться еще суметь нужно. Если очень повезет! Понял? Я не знаю, где башня и эта чертова Дверь! И не знаю, как ее открыть! Даже во сне не видела!

Я действительно заплакала, слезы покатились по щекам. И Дин, кажется, очнулся, его взгляд стал осмысленным и виноватым.

— Прости. Я понимаю, конечно, все понимаю. Я знал, что делал, и как оно может получиться. Но…

— Но что?

— Я не сомневался, что у нас получится. И все еще не сомневаюсь. Если та сумасшедшая колдунья принимается пророчить, она не ошибается.

— А если не получится? — продолжала настаивать я.

— Если не получится? — он вдруг улыбнулся, и его глаза вдруг осветились каким-то внутренним светом, отчего у меня сразу потеплело на душе. — Любимая, ты сегодня могла бы заметить, что я и здесь не хуже некоторых. Кое-что я и теперь могу, а остальному научусь. И тебе будет легче справиться с магией нашего Сергура, раз я с тобой, ведь так?

— Так, — я кивнула.

— А в Винете есть мой брат, так что не пропадут.

— И его матушка. Вот ей подарок-то будет, — вспомнив мачеху, я сразу поняла, что подарков мне ей дарить что-то не хочется, тем более таких масштабных.

— Да, получается, — в глазах Дина плеснул смех, — ты недовольна, моя королева?

— Как считаешь, она приложила руку к твоему отправлению сюда? — мне это вдруг показалось совершенно очевидным.

— Да, — сразу признал он, — это она нашла волшебника, бывшего ученика Аспейра, который открыл мне Дверь сюда, благо последняя возможность еще была. Взамен она получила разрешение жить в замке неподалеку от Андера, со всем возможным почетом, но под охраной, конечно. И, конечно, я приказал близко не подпускать к ней Аспейра, для его же блага, ведь он по-прежнему вынужден ей подчиняться, в том, что не касается меня. Не пугайся, моя королева, — он рассмеялся, — почему бы мне было не воспользоваться помощью матушки, если ближайшая цель у нас была одна — сделать так, чтобы я попал сюда? Она не знала, что у нас есть возможность вернуться.

Вот так, значит. Прежде он опускал эту незначительную деталь — участие мачехи в его перемещении сюда.

Что у тебя с рукой? Что случилось? — он взял меня за перевязанную кисть, легонько коснулся губами кончиков пальцев.

— Пустяки, обожглась кипятком, — пояснила я, — уже не болит.

Действительно, уже не болело. И вообще, как ни странно, я успокоилась, наконец. Наверное, мне надо было услышать от него о возможности остаться тут, и жить тут, и что это вовсе не трагедия, и мы справимся, и к сыну я найду подход, как же иначе, если это мой сын. Я буду внимательной, он ведь понимает меня, слушается, а что я магию не замечала — так кто мог ожидать подобного? И мы с Дином будем вместе, и он сможет сродниться с этим миром и жить в нем. В конце концов, мне в Винете тоже бывало не сладко. Мне нужно было услышать от него, что все у нас будет хорошо.

Вот, услышала — и сразу захотела вернуться в Винету. Вернуться, и навести порядок в моей семье, в доме, по праву принадлежащем моему мужу и моему сыну. Повидать драконов, Шалу, бабушку Лианту, ленну Дану, поварих из Кера, всех тех, с кем меня столкнула жизнь в том, другом моем мире. И отца, конечно. А может, еще вернуть себе способности, которые, оказывается, есть у моего сына — унаследованные от меня, между прочим. Может, и получится, кто знает?..

– Вы ехать-то собираетесь? — иронично поинтересовался мой брат Женька, — так занимайте уже места согласно купленным билетам. Лин, тетя Оля звонила сейчас. Она Серому вещички собрала, у 'Мозаики' встретимся, заберем.

Перед тем, как отправиться в школу, я позвонила маме и предупредила, что мы заночуем на даче. Она отнеслась, как показалось, вполне спокойно, а на самом деле, значит, кинулась собирать вещи, и подрядила дядю Гошу с машиной — кого же еще? — везти это нам на конец города. Хотя кое-какие Сережкины вещи на даче есть, запросто обошлись бы.

Почти стемнело, начали загораться фонари. Дядя с мамой нас уже ждали на стоянке перед торговым центром. Наш принц уже сладко спал, и я, выбираясь из машины, уложила его на заднем сиденье.

Дядя Гоша и Дин пожали друг другу руки.

— Как вы себя чувствуете? — спросила мама Дина, натянуто улыбаясь.

— Хорошо, благодарю… вас, — улыбнулся он так же.

Все же хорошо, что мы решили ехать на дачу. Порции общения Дина с мамой надо наращивать постепенно. Мы перегрузили из дядиного багажника в Женькин солидных размеров дорожную сумку. Дядя иронично улыбался, поглядывая на маму, а Дина он рассматривал с осторожным любопытством.

— Ну мы быстро, да? — сказала я, — купим продукты, а вы за Сережкой присмотрите, он заснул. Мам, мы действительно быстро.

— Замучили ребенка, — вздохнула мама. — Что за бестолковые родители?

— Ну, мам, — я чмокнула ее в щеку, и потащила Дина в магазин, Женька ринулся следом.

Огромный зал продуктового супермаркета занимал почти весь первый этаж. Мы с Женькой неплохо знали этот магазин, поэтому действительно управились быстро, почти бегом, набрав чая, сахара, печенья, молока, каши, детского питания, баночек йогурта и консервов, чуть не забыли мыло и зубную пасту — куча товара в тележке получилась внушительной. Ничего, что много, не пропадет, вдруг не на один день задержимся. Роль Дина сводилась к тому, чтобы не потеряться, попав в огромный прохладный зал, он сразу крепко сжал мою руку. Наконец мы миновали кассу, я расплатилась карточкой, осталось переложить покупки в пакеты и уйти отсюда, наконец.

— Видела цветные прожектора на крыше? — спросил Женька, споро освобождая тележку от баночек и коробочек. — Как пирамида из лучей. Это ко дню города мудрят. По мне, так себе…

— Не-а, не заметила, — отозвалась я, — выйдем, посмотрю. Дин?!

Дин куда-то подевался. Впрочем, почти сразу я его заметила. Здесь же, на подходе в супермаркет, находился небольшой зальчик мебельного бутика, настолько небольшой, что часть мебели выставили в холле. Дин был там, рассматривал журнальный столик.

— Дин? — я подбежала. — Что такое, Дин?

— Смотри. Похож, правда? — с каким-то отрешенным видом он гладил ладонью полированную поверхность, набранную из дерева разных цветов.

— Что похож, стол? — я не поняла. — Ты о чем?

— Не помнишь? В твоих комнатах в Андере. В передней. Почти такой же.

Пожалуй, я не припомнила бы тот столик самостоятельно, но теперь не могла не согласиться — да, похож. Этот — новенький, из теплой шелковистой древесины, сделан в Италии и поэтому очень дорогой, и ножки пленкой обмотаны — для лучшей сохранности. Но похожий удивительно, разве что рисунок другой на столешнице. Я прямо так и увидела, ту комнату, столик, на нем — ларец с драгоценностями королевы, от которых я капризно отказываюсь — слишком много…

— Дин, все столы похожи, — невесть зачем стала я возражать, — доска и четыре ножки. Пойдем.

Он усмехнулся почему-то, выпрямился, опять взял меня за руку, переплетя пальцы. Женька махнул нам и, подхватив пакеты, направился к раздвижным дверям, мы двинулись туда же. Я уже увидела маму и дядю Гошу возле машины, вот он повернулся и махнул нам, улыбаясь. Перед моим мысленным взором снова мелькнул тот столик, возле которого моя неведомая свекровь вышивала в обществе ближних лир — кажется, я бессознательно пыталась припомнить, какой все же на нем рисунок. Женька обернулся к нам и что-то сказал, я лишь видела, как движутся его губы…