Кольцо Анахиты

— Слушай, а как мне к слугам обращаться? — спохватилась я, вежливо кивнув в ответ на кивок очередного юноши в жилетке, который нес с кухни в столовую решетчатый короб с посудой.

— Я тебе написала все, в твоей комнате на столике. Вообще это целая наука, я не сразу запомнила. К дворецкому и к главному повару обращаются по фамилии с мистером — мистер Джонсон, мистер Саммер. К камердинеру и личной горничной хозяйки — по одной фамилии. К старшему лакею и старшей горничной — по имени, но обязательно полному. К просто лакеям, горничным и прочей мелкой прислуге — можно и по сокращенному имени. Главную повариху и экономку зовут миссис такая-то, даже если они не замужем. Впрочем, у нас теперь нет ни главной поварихи, ни экономки. И личной горничной с камердинером. Светка, ты не представляешь, какая здесь была орава бездельников, — Люська наклонилась и подобрала с ковра какую-то пушинку. — Дядя Скайворт жил один, гостей принимал редко, а прислуги у него было, как будто человек на двадцать. Замок, конечно, большой, работы много, но не до такой же степени.

— А сколько сейчас осталось прислуги?

— Ну, давай посчитаем. Дворецкий, две горничные, лакей, повар с помощником, шофер, конюший, псарь — он же ветеринар, садовник, привратник и смотритель-ремонтник. Все. Двенадцать человек. Плюс управляющий, но он, собственно, не прислуга. На двоих — вполне достаточно.

Я хмыкнула, но Люська сделала вид, что не заметила.

— Когда бывают большие приемы или много гостей, приглашаем через агентство еще горничных, официантов, помощников повара, уборщиков. В основном из Стэмфорда. По понедельникам люди из деревни на большую уборку приходят, конюшему мальчик помогает, но они все не в штате. А вот шеф-повар у нас из Глазго. Крутейший дядька, в мишленовских ресторанах работал. Ну, успеешь оценить. До него была древняя миссис Дреф, слуги звали ее Деф [19] . В любом смысле. Готовить умела только деревенские английские блюда, вроде йоркширского пудинга, да и то плохо. Но как она орала, когда я завела жральню! Это ж ересь и подрыв устоев. Пришлось отправить ее на пенсию. А мистеру Саммеру абсолютно все равно, когда, что и где мы едим — главное, чтобы ели. Очень огорчается, если какое-то блюдо не нравится. Стараемся не расстраивать его, всегда хвалим, даже если какую-то гадость приготовит. Но это очень редко бывает, обычно все вкусно. Да и экспериментирует, только когда мы одни. Вот, может, на тебе будет опыты ставить, будь готова.

19

(англ.) Deaf — глухая или Death — смерть

Прелестная перспектива. Ничего, буду благодарить, хвалить и потихоньку шерстить холодильник.

Сделав круг по гостиным и прочим непонятным комнатам, мы вернулись в холл. Люська показала мне лестницу в спортзал, которую я сама вряд ли нашла бы, а потом через черный ход мы вышли во внутренний дворик.

— Здесь тебе тоже делать нечего, — пояснила Люська. — Сюда выходят всякие служебные помещения. Просто я хочу тебе показать, как Скайхилл выглядит с изнанки.

С изнанки Скайхилл выглядел так себе. Примерно как питерские дворы-колодцы. Замощенный потертыми каменными плитами широкий двор, каменные лесенки, спускающиеся к дверям подвальных помещений, глухие стены с редкими узкими окошками. В общем, действительно не на что смотреть.

— Раньше здесь все было по-другому, — сказала Люська. — Я смотрела старые планы. Это был не двор, а узкий проезд между служебными постройками. Вон там были еще одни ворота, а за ними что-то вроде площади. Сейчас там садик, вход туда из кругового коридора. Или можно спуститься по лестницам с галереи.

Мы подошли к высокой стрельчатой арке, в которую вполне мог проехать грузовик с продуктами или, к примеру, пожарная машина.

— Стой, — захныкала я, окончательно одурев. — Это как? Мы же прошли целый круг по первому этажу. А тут арка.

— Аттракцион для туристов. Все обалдевают, — довольно засмеялась Люська. — Я тоже первый раз в шоке была. Забыла, как в коридоре по лесенке спускались, а потом поднимались? Так вот мы под аркой как раз и прошли. Под землей. То есть не под самой аркой, а по бывшему рву. Вокруг замка его засыпали, а перед аркой сделали маленький тоннель. Лесенки-то не прямые, а вкось.

Пройдя под аркой, мы свернули направо, и я невольно посмотрела на окна второго этажа. Действительно, два окна. А между ними — какая-то декоративная лепнина. Но я точно видела три. Люська проследила мой взгляд.

— Свет, это просто твое подсознание пошутило. Это же такой стереотип — старинный английский замок, значит, в нем должно быть привидение. Устала с дороги, что-то промелькнуло — вот тебе и показалось. Видишь, там синие шторы, в обоих окнах.

Я кивнула — конечно, показалось. Кто спорит-то?

— Нет здесь никаких привидений, — Люська поддала носком туфли камешек, который отскочил прямо в заднюю лапу одной из корги. Та обиженно взвизгнула. — Совершенно скучная семья. Совершенно скучный замок. Никаких привидений, никаких страшных тайн и легенд. Здесь никого ни разу не убили, никто не покончил с собой. Все умирали совершенно скучно — от старости, от болезней, от родильной горячки. Только одного соседа в прошлом веке случайно подстрелили на охоте, но сразу отвезли в его собственный дом, сюда не приносили. Откуда тут взяться привидению?

Мы решили сделать еще один круг, теперь уже снаружи. Я снова жадно осмотрела неширокий готический фасад — выступающие зубчатые башни, белые резные наличники, над аркой высокое окно-эркер с лепным гербом, еще выше — часы. Красиво. Жаль только, что цвет такой унылый. Я пожалела, что не было возможности взять с собой бумагу и краски или хотя бы большой набор простых карандашей. Впрочем, наверняка, все художественные принадлежности можно купить в городе, но вот сколько это стоит? Пожалуй, придется обойтись фотографиями.

— Люсь, а почему он такой странный? — задала я вопрос, который занимал меня с самой первой минуты.

— Его построили тяп-ляп, всего за пять лет. Первый граф очень торопился. Все кое-как, на живую нитку. На стройматериалах наверняка экономили. Очень скоро все начало сыпаться. Потом два пожара, потом война… Южную и западную части сохранили, а восточную и северную разобрали и отстроили заново. Только не спрашивай, зачем сохранили. Наверно, думали, что и так сойдет. А может, как обычно, деньги кончились.

Тюдоровский фасад выходил на подъездную аллею, которую я уже успела рассмотреть, пока мы по ней ехали, поэтому мне было гораздо интереснее, что находится с других сторон замка. С тыльной стороны окна смотрели на изумрудные лужайки, разбросанные между фруктовых деревьев. Яблони и вишни уже отцвели, но лепестки кое-где еще белели в траве. За деревьями стояли несколько невысоких длинных построек.

— Гараж, конюшня и псарня, — пояснила Люська. — И еще хозяйственный домик, мастерские всякие, склады, я туда не суюсь. Над гаражом контора и квартира управляющего.

— А как к нему положено обращаться, если вдруг понадобится? — спросила я, надеясь, что обращаться к управляющему не придется — на кой он мне сдался-то?

— Да фиг знает, — Люська смешно наморщила нос. — Слуги зовут его мистер Каттнер, а мы просто Тони. Он однокурсник Питера по Оксфорду, только экономист. Прежний управляющий воровал по-черному, пришлось уволить. А Тони хороший мужик. И, кстати, холостой.

Она подмигнула, но я только плечом дернула.

— А как тебе Боба? — не унималась Люська. — Красавчик, а? Правда, ему всего двадцать семь, но это неважно. И не смотри, что шофер, он диссертацию по французской литературе пишет потихоньку.

— Во-первых, он сказал, что у него девушка есть, — фыркнула я, — а во-вторых, слишком много болтает.

— Это да, — согласилась Люська. — болтливый страшно. Я с ним стараюсь по возможности не ездить, утомляет. Причем ведь молчит, как положено приличному слуге, а задашь вопрос или скажешь что-то — и все, труба, полилось, не остановишь. К тому же ко мне он без особого пиетета относится. Все-таки братья-славяне, как ни крути. Питер даже хотел его уволить, но ты же знаешь, как они тут все перед беженцами стелятся. Хотя со времен Югославии семнадцать лет прошло.