Кольцо безумия

Мне что - я рассказала. Вампир внимательно слушал.

–  Тебя просто прощупывали, - вынес он вердикт.
– Пытались узнать, можно ли что-то получить, не давая ничего взамен вампирам.

–  То есть - заключить сделку только со мной? Нельзя, - отмахнулась я.
– Ты меня уже приучил считать свои интересы - моими.

–  А в какой области лежат эти интересы?
– вкрадчиво осведомился вампир.

По спине побежали мурашки, словно кто-то провел перышком вдоль позвоночника.

–  Исключительно в деловой. Ладно, за Питера я готова простить тебе даже этот клятый вызов. Пит, нам удастся сегодня поработать?

–  Вполне, - пожал плечами вампир.
– Только надо уладить одну формальность.

–  Какую?

Твой шеф, - скромно подсказал вампир.
– Я прибыл, как ронин - и хочу свободно работать на твоего хозяина.

–  Ты что - сдурел? Из одного ярма - в другое?

–  Юля, ты просто не понимаешь. Я ронин, но мне надо переждать, пока успокоится мой прежний хозяин. Это - раз. И мне нужно время и место, чтобы освоиться со своими новыми способностями. И с тобой поработать хотелось бы. Вряд ли Мечислав разрешит мне это, если я не буду его подчиненным.

–  Правильно понимаешь, - муркнул Мечислав.

–  А что - просто в гости нельзя приехать?
– возмутилась я.

–  Нельзя, - голосом Мечислава можно было бы посыпать блинчики вместо сахара - так же сладко и так же скрипит на зубах.
– В гости - это на пару дней. А работать вместе с тобой - совсем другое. Ясно?

–  Гад зубастый, - буркнула я.

Мечислав протянул руку, погладить меня по волосам, но я так сверкнула глазами, что он тут же сделал вид, что ничего не было, и вместо этого взял со стола какие-то бумаги.

Питер развернулся к Мечиславу - и опустился на одно колено.

–  Я, Питер, вампир в статусе ронина, прибыл на территорию протектора и креатора Мечислава. Его власть - моя власть. Его воля - моя воля. Его кровь - моя кровь. Господин, вы согласны принять по доброй воле мое служение?

Мечислав несколько секунд смотрел на него. Я не вмешивалась. Еще сделает все назло…

–  Я, Мечислав, протектор и креатор, принимаю тебя, ронин Питер, под свою защиту. Моя воля - твоя воля. Мое слово - твое слово. Моя кровь - твоя кровь.

В пальцах вампира сверкнул кинжал. Питер взял его - и слегка надрезал себе вену. Мечислав сделал то же самое - и соединил надрезы.

–  Да будет по моему слову.

Я сползала в транс. И видела, как на ауре Питера там, где соединялись их руки, появилась замысловатая вязь - что-то вроде красного браслета, широкой полосой обхватывающего руку. На руке Мечислава - тоже, но если у Мечислава оно быстро уходило и впитывалось в ауру, то у Питера - сжималось, расширялось, пульсировало, как живое существо. И смотреть на это было неприятно.

–  Можно потрогать?

–  Что? Можно…

Я осторожно вытянула вперед руку - и соприкоснулась своей аурой с аурой Мечислава. И ощутила, как между нами проскочила искра. Теперь я знала– что и как сделал вампир. Это была привязка на крови - слабейшего к сильнейшему. И Мечислав мог распоряжаться Питером. Его силой, его жизнью и смертью, вообще мог приказать ему прыгнуть вниз с ближайшей высотки. Клятва заставила бы вампира сделать это… Экзотический вариант самоубийства.

А я ведь повязана чем-то сродни этому браслету…

Печати… они так называются - почему?

Черт, почему я не могу увидеть свою ауру!? А у Мечислава ничего не разберешь. То есть разобрать я могу. И вижу цвета, рисунки, что-то вроде печатей, но что? И как на это воздействовать? Не могу понять…

Пока,– шепнула в глубине души женщина со звериными глазами.
– Пока ты еще слаба. Но ты вырастешь. И найдешь способ порвать поводок…

И видит Бог, мне этого хочется. Из-за чего я злюсь на Мечислава?! Да из-за того, что мне не оставили выбора! Если бы Печати были моим решением! Осознанным, взвешенным, добровольным! Так нет же! Либо так - либо вампир, которого ты любишь, подыхает в страшных мучениях (если кто не понял, это я про Даниэля). Мило?

Очарррровательно! С большой буквой 'Ррррррррры'.

Я оторвалась от вампиров. И оказалось, что я мертвой хваткой вцепилась - одной рукой в запястье Питера, а второй рукой в 'рубашку' Мечислава. Пришлось отпустить обоих.

–  Блин. Совершенно себя в этом трансе не контролирую. Так однажды очнешься - и обнаружишь, что кругом враги…

–  Бедные враги, - поддакнул Мечислав.
– Ладно. Я так понимаю, что вас надо оставить наедине - и не мешать общаться?

–  Какой ты сегодня умный. Эт-то чтот-то!
– восхитилась я.

–  А какой я изобретательный, - подмигнул мне вампир. Я немедленно покраснела. Хотя его слова можно было истолковать в любом смысле. И вовсе не обязательно в эротическом. Но действует он на меня так! Как валерьянка на кошек! Мечислав улыбнулся еще шире, показывая безупречные клыки.

–  Ладно. Сидите здесь. У меня еще дела по клубу. Юля, я хочу, чтобы ты сегодня сопровождала меня на переговорах с певицей и ее продюсером.

–  А они уже, да?

–  Еще нет. Часа два у вас есть.

Я тут же расцвела и - сцапала Питера за руку.

–  Уважаемый друг… кстати, как тебя называть?

–  Питер. Можно - Пит. Я вернул себе имя.

–  А вот Мечислав - зараза законспирированная. Он мне так и не сказал, как его звали до потери всякой человечности, - пожаловалась я.

Вампир, уже стоящий на пороге обернулся.

–  можем заключить сделку, Кудряшка. Я тебе имя. Ты мне - страстную неделю.

–  Жирно будет - автоматически брякнула я.

–  То есть на пару дней ты согласна?
– расцвел вампир.

–  Нет. И вообще - подожди, скоро и так страстная неделя* наступит, - огрызнулась я.
– Недолго осталось, и года не пройдет.

–  Мое сердце разбито, - патетически вздохнул Мечислав, исчезая за дверью.

Страстна #769;я Неделя (кстати, страсть в церковно-славянском - страдание, то бишь страдательная неделя получается) - неделя, которая предшествует Пасхе. Эти семь дней установлены в память страданий Иисуса Христа. Каждый день Страстной недели - тема для размышлений о Христе и его учениях. Последняя седмица Великого поста, предшествующая Пасхе и следующая за Неделей цветоносной (шестое воскресенье Великого поста), во время которой Тайная Вечеря, предание на суд, страдания и распятие, погребение Иисуса Христа.