Кольцо из склепа

– Так того ж… Разве можно?

– Мы к тебе не с ревизией приехали, самогонный аппарат искать не будем, пусть этим участковый занимается. У нас другие дела и проблемы, так что, колись…

– Я сейчас.

Через несколько минут хозяин вернулся с запотевшим графином.

– Есть еще винцо домашнее…

– Винцо, если хорошее, ты нам на дорогу приготовь. Жен угостим. А сейчас, – Влад взял инициативу в собственные руки и разлил полные рюмки, – предлагаю выпить за то чтобы день, который так хорошо начинается, так же хорошо и закончился.

Мы чокнулись, выпили, закусили. Солнце уже поднялось над горизонтом, разогнало утренний туман и обещало погожий день.

– Рассказывай, Трофимыч, как жизнь сельская, что происходит?

– Так, ничего не происходит. Тут и домов то всего штук пять, где люди живут. Все свои, друг друга знают… Точно, ничего не происходит, – резюмировал нескладную речь.

– Чужие часто наведываются?

– Нету здесь чужих. Деревня на отшибе, добраться непросто. Так что, все спокойно.

– Чем же вы тут занимаетесь в глуши этакой.

– Коровка у меня, кабанчик, кур вон выпускать пора. Молоко на базар в райцентр вожу, яйца…

– А другие?

– Тем же занимаются. Здесь ведь только пенсионеры остались. Один я молодой.

Ничего себе молодой, ухмыльнулся я, но вспомнив наставление Влада, ничего не сказал.

– Родственники стариков часто навещают?

– Раньше каждое лето приезжали, детей на каникулы привозили, а сейчас и не припомню, когда были. Деревня совсем опустела. Раньше и клуб был, и библиотека, и магазин. Колхоз – богатейший. Потом все развалилось, молодежь уехала, старики, кто умер, кого дети в город забрали…

– А ты, Трофимыч, почему не уехал? – Влад снова щедро наполнил рюмки.

– Хм… – хитровато улыбнулся хозяин. – Я, можно сказать, приехал. Раньше в райцентре жил, потом бабка умерла, дом оставила. Уже год, как хозяйничаю. В городе работы нету, а здесь все свое, натуральное. Если руки не с задницы выросли, с голоду не пропадешь.

– Не скучно самому?

– Так я не сам. Маруська, жена, корову выгнала. И по хозяйству управляется. Детишки в гости приезжают…

– Вот-вот, – довольно заметил Влад. – А говоришь, посторонних не бывает.

– Какие они посторонние… Приедут, продукты возьмут и – обратно, в город.

– Ладно…

Влад поднял рюмку. Мы за ним. Самогон – крепкий, хороший, настоянный на травах, шел хорошо, как по маслу.

– А пацаненка такого мелкого, лет десяти-двенадцати не знаешь?

– Натворил что-то?

– Ты, Трофимыч, от вопроса не увиливай. Отвечай, когда спрашивают.

– Не знаю. Нет у нас таких. К Федотовне раньше внук приезжал, но он постарше, уже в техникуме учится.

– А коровы, кто пасет?

– Сами. Да и коров то… У меня и у Петра. У тетки Нины коза, она ее возле дома привязывает…

– А где пасете?

– Там, – хозяин неопределенно махнул рукой, – Раньше сад колхозный был, потом выкорчевали. Сейчас трава хорошая растет, сочная.

– А что это у вас за карьер?

– Где? – удивился Трофимыч.

– Возле озера.

– А, – понял хозяин, – возле графского ставка? Раньше, говорят, гранит добывали. Там еще и песчаный карьер был.

– Графского ставка? Название – странное.

– Ничего странного. Там раньше усадьба графская была. Но наши туда не ходят, место нехорошее…

– Чем же оно нехорошее?

– Точно не скажу. Бабка рассказывала, да забыл уже. Вроде люди пропадали. Знаете, как бывает, вбили с детства в голову, что нельзя ходить, никто и не ходит.

– Много людей пропало?

– Не знаю. Честно, не знаю, – засуетился Трофимыч. – Может, и никто не пропадал, просто так говорят. Я недавно в этих краях.

– И что, ни разу не ходил в усадьбу? – не поверил Влад.

– Был грешок. Хотел даже ставок в аренду взять. Дал заявку в районе. А мне говорят, что такой на карте не значится. Потом обещали разобраться, до сих пор думают.

– А сам там рыбачил?

– Несколько раз ходил, но потом перестал. Неуютно и потом кошмары по ночам стали снились. Может газ или испарения вредные… Вы только не подумайте, что у меня с головой не в порядке. Люди зря языками трепать не станут. Если говорят, что место проклятое, значит есть в нем что-то нехорошее…

– Скажи мне еще, Федор Трофимыч, нет ли поблизости, может, в соседней деревне, больной девушки. Ну, не то, чтобы совсем больной, а так, немножко на голову слабоватой?

– Так здесь до соседней деревни километров десять, не меньше. Может, и есть, не знаю.

– Ну хорошо. Спасибо, за помощь. По последней на дорожку и… Да, – вспомнил Влад, – а где нам участкового найти? Он, кстати, сюда хоть иногда наведывается?

– Васька? Приезжает на велосипеде. Он родом отсюда. Не то, чтобы часто, но раз на месяц бывает. Что ему у нас делать? Я же говорю, спокойно все… А живет он в Семеновке. Прямо по дороге, не промахнетесь. Там вам каждый скажет.

– Говоришь, километров десять?

– Может, двенадцать, не больше.

– А до райцентра?

– Засекал по спидометру, ровно тридцать два, – с гордостью, что хоть на один вопрос может дать конкретный ответ молвил хозяин.

Мы выпили по третьей и поднялись из-за стола.

– Так я вам того, винца… – засуетился Трофимыч.

– И молочка, если можно. Надеюсь, дорого не возьмешь?

– Да о чем вы, товарищ начальник, какие деньги. Мы рады гостям, приезжайте еще, если нужно.

– Может, и приедем. Только разоришься на дармовых гостях.

Влад достал из бумажника двадцатку и сунул оторопелому хозяину в карман.

– Если мало, скажи, не стесняйся.

– Нет-нет, нормально. Я сейчас, – и убежал куда-то.

Мы ждали возле машины. Скоро хозяин вернулся с двумя пакетами.

– Я вам яички и колбаску положил. Небось, в городе не часто домашнее кушаете… И, – подмигнул хитровато – самогоночки… Вижу, по вкусу пришлась…

– Нормальный мужик, – сказал я, развернув машину и снова углубившись в узкую улочку мертвой деревни.