Кольцо княгини Амондиран

Лина, а как так оказалось, что ты в столь юном возрасте была уже замужем?

Магичка смутилась. Вряд ли ей доставляло удовольствие говорить на эту тему. Стефан даже пожалел, что спросил, но тут раздался скрип ступенек, дверь отворилась и в гостиной появился новый персонаж, который произнес нежным как воркование горлинки голосом:

— Не заставляйте Лину об этом говорить, прошу вас. Ей это слишком тяжело. Но если вам интересно, могу рассказать я.

Маг обернулся и вскочил. В дверях стояла дивная красавица и держала перед собой блюдо с пирожками. Но самое главное было в том, что Стефан ее узнал! Да и как не узнать самую красивую ведьму собственного курса!

Вряд ли она его могла помнить, такие девушки не обращают внимание на парней с бытового, не их уровень. Но он-то не забыл! Даже имя в памяти всплыло: Валентина.

Если они с Линой подруги, это косвенно подтверждает ее рассказ. Где еще могли познакомиться эти две такие разные девушки, как не в университете?

Мысли всплывали в голове одна за другой, но не задерживались, потому что глаза не могли оторваться от созерцания восхитительной фигурки и бесподобного личика вошедшей ведьмы. Все, что в силах был сейчас делать Стефан — это любоваться.

Кажется, обе девушки поняли, что происходит с парнем. Переглянулись, и Лина обратилась к обоим:

— Тина, этот тот самый маг Стефан, помнишь, я тебе рассказывала? Стеф, познакомься, это Тина, моя соседка и лучшая подруга. Успокойтесь уже оба и давайте пить чай.

Прекрасная Валентина вошла в комнату и поставила блюдо на стол, а Лина спросила со смехом:

— Тин, неужели сама напекла?

— В качестве гонорара получила, — буркнула ведьма, — Я с утра роды принимала, так заплатили, чем смогли. Масло, яйца, кусок окорока и вот… пирожки. Вкусные. Никогда не думала, что стану за еду работать. — Да, — согласилась Лина. — Нас не к этому готовили. Зато можешь порадоваться: не придется с заработка платить налог. Считай, что это было с твоей стороны благотворительностью.

Если она — ведьма высшей квалификации, а, похоже, так оно и есть, ей полагается платить как следует. Об этом Стефан знал, но в Амондиране народ небогатый и тратить золото на магические услуги не может и не желает. Да давно ли они сами по карманам набирали сумму, чтобы уплатить Лине положенный гонорар. И то она им скидку сделала, половину не посчитала. А через Торниля работает потому, что может выдавать свою великолепную штучную работу за массовую и не перечислять лишнего Острову Магов. Читал он про такую лазейку в тамошних законах.

Почему же эти замечательные женщины сидят в этой дыре, вместо того, чтобы процветать где-нибудь в столице, на шикарном курорте или в большом торговом городе, где деньги льются рекой и никто не станет экономить на магии?

Он осторожно спросил, хотя отлично знал ответ:

— А вы, Тина, тоже в Элидианском университете учились?

Отличный ход. Покойный мэтр всегда говорил: «Стефи, найди, что у тебя есть с собеседником общее и скажи ему об этом. Тогда он, сам того не желая, будет относиться к тебе как к своему». Тут это тоже сработало. Тина сходу перешла на «ты».

— Ой, ты в Элидиане учился? Здорово. Знаешь, в этой провинции те, кто из нашего университета, кажутся почти родственниками.

Дальше пошел общий треп: вспоминали профессоров, ректора, деканов, разные забавные случаи из университетской жизни… Очень скоро Стефан почувствовал себя как дома, стал шутить и подкалывать девушек, не забывая, впрочем, о том, зачем пришел.

Про княжеские дела поговорили, а теперь он хочет узнать о том, почему магистр Лина выбрала для жительства такое неподходящее место как Ардена. Он снова намекнул на это в разговоре и получил ответ. Только не от Лины, а от Тины. Та воспользовалась моментом, когда подруга вышла на кухню за новым чайником, и начала:

— Ой, Стеф, ты же ничего не знаешь! Представляешь, в каком положении наша Лина? Она то ли замужем, то ли нет!

— Нам с князем она представилась вдовой.

— Ну, это правильно. Официально так и есть. Вообще это ее замужество… Роман полнейший! В смысле, такое только в них и бывает. Представляешь, Лину папаша продал в жены магу! И не маши на меня руками, так и есть! — фыркнула она на вошедшую в комнату подругу, — Кем надо быть, чтобы своего единственного ребенка продать чуть не в рабство! Она сейчас будет говорить, что вообще-то ее папочка — лучший отец на свете и только непреодолимые обстоятельства… Но ты не верь. Нет таких обстоятельств чтобы дочку старому козлу продавать! И за что?! За списание долгов! А зачем долги делал? Видно, заранее планировал отдавать их таким неприглядным способом!

Севшая рядом за стол Лина молчала, но раскраснелась и пыхтела не хуже чайника. Слова подруги ей были неприятны, но возражать магичка не стала. Просто недовольно молчала, а Тина распространялась дальше:

Линин папа был бедный ювелир. Ты слышал когда-нибудь про такое? Холодный огонь! Горячий лед! Бред! Так вот: живя в богатейшем городе мира Афросилайе и имея такую профессию, ее отец был бедняком. От него даже жена из-за этого сбежала. Видите ли, он не хотел быть просто ювелиром, а мечтал делать амулеты и заключил договор с этим — вот магом, Герардом Кавериско. Тот его разорил окончательно, а под конец и дочку забрал.

Тут душа Эммелины не выдержала и она заткнула подружку:

— Тина, раз такое дело… Дай, я сама расскажу. Избавь нас от твоих комментариев!

Красавица обиженно засопела, но примолкла. Рассказ продолжила Лина.

— Где-то так все и было. Наши предки были знаменитыми на всю Афросилайю ювелирами и артефакторами. Но уже у моего прадеда не было дара и он стал просто ювелиром. Мой отец желал возродить славу нашего дома: знания и навыки у нас так и передавались в семье из поколения в поколение, только силы больше не было. И тут я родилась, девочка с даром. Обычно девочек у нас родовому ремеслу не учат, но тут папа на это не посмотрел. Чуть не с четырех лет начал меня обучать ювелирному искусству.

Судя по выражению лица магички и тому, с какой нежностью она об этом говорила, воспоминания раннего детства были самыми дорогими ее сердцу.

— Поначалу я проволочки в косичку свивала, а к семи годам уже могла сделать колечко — змейку или сережки — гвоздики. У детишек пальцы ловкие: папе стоило только показать и приглядывать, а я быстро училась.

Вдруг тон ее изменился.

— Когда мне было шесть, в наш город приехал Герард Кавериско. Он до этого лабораторией на Острове Магов руководил, а тут захотел уйти на покой и поселиться у моря. Папа услышал и стал за ним натурально охотиться. Все твердил, что если Кавериско возьмется меня обучать, это будет величайшая удача в его жизни. А он такой был: чего решил, того обязательно добьется. В общем, в результате папиных интриг Кавериско поселился в соседнем доме и подружился с папой.

На рассказе о бывшем муже в голосе Лины зазвучало холодное ожесточение.

— А через год они договорились и он начал меня учить. Надо сказать, учил на совесть, я ему за это благодарна. Но человек он был — оторви и брось. Подлый человечишка. За науку брал с отца такие деньги, что тот очень скоро разорился, да еще приговаривал, что все должны быть ему благодарны: в будущем на моем искусстве семья разбогатеет.

Говоря о Кавериско, девушка злобно сощурила глаза.

— Мама не выдержала бедности и ушла от отца. Сбежала с проезжим купцом. Так что мне с десяти лет пришлось и дом вести, и учиться сразу в человеческой школе обычным наукам, у отца ювелирному делу и у магистра Кавериско магии.