Кольцо приключений. Книга 3. Кольцо России

В десять часов пришел капитан и пригласил на конную прогулку. А что? Чем я хуже господ офицеров? Какой-никакой, а навык общения с лошадьми есть. Занимался в конном клубе.

– Господин капитан, не с руки мне в рясе на коня садиться, – сказал я.

– Не волнуйтесь батюшка, все приготовлено, – и солдат внес в комнату новенькие сапоги хромовые с венским каблучком, голенища-бутылки и маленькие шпоры с серебряными монетками вместо колесиков, бриджи темно-синие, защитный офицерский китель со стоячим воротником, фуражка офицерская защитная и стек.

Через несколько минут меня не узнала даже и главная горничная. Все-таки военная форма идет любому человеку, если он немного поддерживает себя в физической форме и может постоять за себя и за интересы дамы.

Я подошел к приготовленной для меня лошади, проверил подпруги и отрегулировал длину стремян под себя. Капитан с интересом наблюдал за мной.

– Может, и шашечкой горазды помахать, батюшка? – улыбнулся капитан.

– Придется и махнем. Где крестом, где кулаком, а где и шашка слово Божье понесет, – поддержал я его.

Прогулка всегда есть прогулка. Прогулочная дорожка шла параллельно дорожкам для публики. На одной из дорожек под зонтиком шла императрица в окружении детей. Нянька впереди катила коляску с наследником. Проезжая мимо них, я по-штатски приподнял фуражку, капитан же приветствовал их по-военному. К моему удивлению и императрица приветствовала нас наклоном головы и дочери ее помахали нам рукой. Удивительно, при ее прежнем холодном отношении ко мне. Во всяком случае, наследнику хуже не стало. И все пока идет хорошо.

Откуда у меня появляются предчувствия, я не знаю сам. Иногда в минуты раздумий кто-то, стоящий за моим плечом, шепотом, а, может, и мысленно говорит мне, обрати внимание на то, что обстановка складывается так, что ты начал мешать достаточно большому количеству людей, причем влиятельных людей и они стараются убрать тебя со своего пути, но у тебя очень сильные покровители и официальным путем дело они не решат, следовательно, устранят физически. Нанимать уголовника, себе дороже, не дай Бог, вскроется, тогда каторга. На дуэль не вызовешь, люди духовного звания на дуэлях не дерутся. А вот в ресторации в пьяной драке запросто модно и ножичек под ребро получить. Поэтому будь острожен, когда с тем же Григорием встречаешься. Морда разбойничья, учудит еще чего-нибудь. Или подговорит его. С него, варнака, все спишется. И вот в результате анализа всей переданной тебе информации и появляется заключение-предчувствие, что нужно опасаться за свою личность. В старые времена это не такое частое дело, как в веке двадцать первом, а что будет в двадцать втором веке, даже предсказать не берусь.

Закончив прогулку, мы отдали лошадей коноводам, а сами пошли в сторону флигеля вдоль зарослей кустарника, окружавших гостевые флигельки. Капитан приотстал, прикуривая, и вдруг из кустов появился парнишка в черном костюме, в котелке с револьвером в руках и начал говорить торжественным голосом:

– Именем центрального комитета партии социалистов-революционеров за пособничество самодержавию вы приговорены…

Пока он это говорил, я бросился к нему, делая прыжки из стороны в сторону. Грянул выстрел. Мимо. Но я уже был рядом с ним. Схватил руку с револьвером и начал его выкручивать. Раздался еще выстрел, наконец, спусковая скоба начала выламывать палец террориста, и он закричал, выпустив оружие.

Подоспевший капитан помог скрутить ему руки.

– Капитан, давайте мы его пристрелим. Доказательств больше, чем надо, зачем создавать работу следователям, криминалистам. Убит при задержании, – предложил я.

Капитан тоже поддержал меня:

– Давайте это сделаю я, мне сподручнее, а то вы в духовном звании, вам хватит и того, что молитву прочтете при его погребении, – и капитан при помощи носового платка взял револьвер за рукоятку.

– Вы не имеете права, – заверещал эсэр, – это беззаконие, вы меня должны судить по закону, я гражданин Российской империи и имею право на рассмотрение моего дела в суде…

– А по какому закону, ты выкатился передо мной с револьвером и начал читать какой-то приговор? – сказал я. – Хочешь сказать, что у тебя свои законы и ты не думаешь, что у меня тоже свои законы? Такие как вы презрели все законы и сделали обездоленными сотни людей. Кто вам запрещает вести парламентскую борьбу? Избирайтесь в Думу, меняйте законы. Ты дворянин?

– Да, я дворянин и как дворянин…, – воодушевился эсэр.

– Так вот, запомни, ты уже не дворянин и родители твои уже не дворяне и все родственники твои будут лишены дворянского звания, и все из-за тебя. Пойдешь в крестьянское сословие и узнаешь, как хлеб зарабатывается, вот тогда, если хватит знаний и, если тебя не уничтожат твои же родственники, может и станешь ходатаем по крестьянским делам. Ты меня понял? – крикнул я эсэру.

Ничего он не понял. И в те времена существовала порода людей, которые для счастья горстки людей готовы были уничтожить миллионы людей, мешающие им построить город Солнца.

Из университетов выходили чикатилы и менгеле.

Еще через день ко мне пришел лейб-медик, главный ответственный за здоровье императорской семьи.

– Отец Петр, – сказал он, – это удивительно, этого не может быть, эта болезнь неизлечима, но результаты анализов показывают, что цесаревич абсолютно здоров. Мы пригласили специалистов из Германии, у них есть хорошие результаты в исследованиях крови. Мы попросим их сделать повторные анализы, чтобы сравнить наши результаты. Но я просто не верю своим глазам. Разрешите пригласить все сегодня на ужин ко мне?

– Мою охрану тоже брать? – пошутил я.

– Охрана у вас будет всегда. Это распоряжение Его Величества после покушения на вас, так что не взыщите, не каждому полагается персональная охрана, – сказал медик.

Глава 28

Результаты анализов немецких ученых и наших медиков практически совпали. Я даже испытал чувство гордости за наших медиков и за их достижения, которые ничуть не меньше, чем у их заграничных коллег.

Радостная весть о здоровье цесаревича совпала с его первыми шагами. Родители, братья и сестры были в восторге, и каждый протягивал к нему руки, подзывая к себе. Маленький человечек не мог решить, в какую сторону ему пойти и пошел к корзине, в которой хранились игрушки. Первое самостоятельно принятое решение.

Царь и царица проводили прием в узком составе по случаю выздоровления наследника. На меня были возложены знаки ордена Андрея Первозванного. Звезда и знак ордена в виде Российского герба – орла, на фоне которого на голубом кресте в виде буквы «Х» был распят праведник Андрей, названный Первозванным. Царица выказывала мне подчеркнутые знаки внимания и все время повторяла, чтобы я был рядом с ними в обществе отца Григория. Посмотрим, кто в чьем обществе будет.

После застолья царь пригласил премьера Столыпина и меня к себе в кабинет.

– Отец Петр, я все больше прихожу к мнению, – сказал император, – что все то, о чем вы говорите, сбывается. То же самое мне говорит и Петр Аркадьевич, рассказав, как вы спасли его самого и его семью от покушения эсэров-максималистов. Мы хотели бы выслушать вас о том, что предстоит России пережить и что нам нужно делать, чтобы избежать потрясений и построить великую Россию.

– Ваше Величество, – начал я, – то, что я Вам скажу, вряд ли будет приятно Вам и особенно императрице.

В стране зреет революция, причем движущей силой революции является дворянство. Со слезами оно готово свергнуть Вас и начать новую жизнь