Кольцо Пяти Драконов

Роса мерцала на кончиках длинных узких листьев. Верхушки кружевных папоротников развернулись, как темные паруса. В кустах гудели квавды. Небо, всю ночь плотно затянутое тучами, расчищалось. От влажной, упругой земли поднимался запах горечавки.

— Они идут, — сказала Джийан.

Вершины деревьев на краю плато тонули во тьме. Непроглядно черное небо на востоке начинало светлеть.

Реккк знал, что она использует Осору, чтобы “видеть” движение в темноте. Осору было полезно во многих случаях, но, как объяснила Джийан, Дар Миины не предназначался для боя. С помощью Осору невозможно подчинить два десятка жестоких кхагггунов. Он верил ей. Иначе в'орнны никогда не смогли бы покорить кундалиан.

— С какой стороны они идут?

— Восток, — ответила она. — Юг.

— Так откуда? — спросила Элеана. Джийан посмотрела на них.

— С обеих сторон.

Рассветало. Подобравшись к краю плато, они заметили признаки движения далеко в окутанных тенью садах. На западе клубились тучи, но на востоке небо было безоблачным, и когда солнце показалось из-за горизонта, его чистые, пронизывающие лучи высветили каждый предмет.

— Я насчитала два десятка, — сообщила Элеана.

— Еще два десятка идут с востока, — добавила Джийан.

— Что происходит? — прошептала Элеана.

— Олннн Рэдддлин делает карьеру, — пожал плечами Реккк. — Он командует двумя сворами. Решил атаковать нас грозовым строем.

— Это не к добру, — сказала Джийан.

— Да уж. — Реккк пристально смотрел на массу кхагггунов, двигающихся по садам в сторону подъема на плато.

Элеана подошла и встала рядом с ним.

— Шестое правило боя ты уже знаешь, — тихо сказала она. — Седьмое и последнее правило таково: всегда имей стратегию отхода. — Она подняла взгляд. — Реккк, у нас есть путь отступления?

24 Призраки

Киннний Морка готовился ко сну, когда в дверь спальни тихо постучали. На мгновение звезд-адмирал замер, обдумывая странный звук. Дверь, как и стены, были скрыты армейской палаткой из протеиновой сети, которую он установил внутри спальни. Правду говоря, он столько ночей провел на полях битв, что так ему было уютнее. В армейской палатке он всегда знал, как действовать.

— Входи, — приказал звезд-адмирал, не потрудившись прикрыться.

— К вам посетитель, господин. — Капитан первого ранга Йуллл, исполняющий обязанности офицера протокола, стоял у клапана палатки.

Киннний Морка безуспешно изучал лицо Йуллла. Хороший офицер протокола никогда не выдавал своих чувств.

— Лооорм, сэр.

— Уже поздно, перв-капитан. Я не заказывал развлечений.

— Это собственная лооорм регента, господин. Будь у звезд-адмирала брови, он бы поднял их.

— В такой час? Вели ей зайти утром.

— Пожалуй, это не самое мудрое решение, господин.

За прошедшие годы Киннний Морка научился прислушиваться к офицерам протокола. Они никогда не открывали рта, если им нечего было сказать.

— Продолжай.

— По моему опыту, господин, лооормы бывают разносчиками.

— Чего именно, кроме венерических болезней?

К чести Йуллла, его трудно было вывести из себя.

— Поскольку они незаметны, сэр, они часто оказываются обладателями информации, недоступной в других местах.

Звезд-адмирал хмыкнул.

— Как видишь, перв-капитан, я не готов к приему посетителей.

— Это же лооорм, господин. Никакого протокола не требуется.

Киннний Морка со вздохом кивнул. Йуллл исчез и через мгновение появился снова — с Далмой. Она стояла, скромно сложив руки на складках темно-красного платья. Цвет регента. Киннний Морка тут же вспомнил о кундалианской лооорм бывшего регента, которую он так страстно ненавидел. В отличие от Бенина Стогггула звезд-адмирал когда-то восхищался Элевсином Ашерой и считал его хорошим регентом, который позволил себе попасть под влияние кундалианской колдуньи. По совести, Морка не мог оставаться безучастным, позволяя регенту компрометировать себя.

— Спасибо, что приняли меня, звезд-адмирал.

— Уже очень поздно, — сказал он раздраженно. — Что у тебя за дело?

Она заколебалась, и Киннний Морка сделал знак Йулллу, который быстро вышел из комнаты.

Их окутала тишина. Далма надула губы самым сексуальным образом.

— Вы даже не предложите мне выпить? Киннний Морка хмыкнул:

— Ты — лооорм регента. Как я могу тебе в чем-то отказать?

Она улыбнулась.

— Должны ли вы выглядеть таким сердитым?

Он подошел к складному походному столу и налил два стакана огнесортного нумааадиса. Один подал ей, второй поднял сам.

— За регента!

Она прикоснулась ободом своего стакана к его, раздался тихий звон.

— Из-за регента я и пришла. — Наступило короткое молчание, пока они потягивали напиток. — Не возражаете, если я сяду?

— Как пожелаешь, — сказал Киннний Морка, присаживаясь на край постели.

— Наш небольшой разговор за обедом сегодня вечером доставил мне удовольствие. — Когда Далма села в простое складное кресло, края платья слегка разошлись. Кинннию Морке стало видно, что под платьем ничего нет. Смазанная маслом кожа сияла при свете атомной лампы.

— Неужели разум кхагггуна тебе интересен? Она резко встала, одним глотком осушив стакан.

— Я скажу вам, что мне неинтересно. Этот похожий на кора в'орнн!

Киннний Морка смотрел на нее загадочным взглядом.

Далма нежно улыбнулась и подошла налить себе еще нумааадиса. Когда она наклонилась, он получил нежданный подарок: вид ее грудей крупным планом.

— Знаете, как плохо он обращается со мной? Я фактически пленница во дворце регента. Он наказывает меня, даже если я выхожу из личных покоев. Обращается со мной, как с грязью. У него... странные привычки в спальне. — Она глотнула нумааадиса. — Я пришла назло ему.

Звезд-адмирал, внимательно наблюдавший за ней, пожал плечами.

— При чем тут я, дорогая? Тебе надо поговорить с регентом.

Далма залпом выпила второй стакан. Затем подошла и села ему на колени. Когда она раздвинула ноги, платье распахнулось, открыв кремовые бедра.

— Он причиняет мне боль. — Ее руки легли на его голую грудь. — Я хочу отомстить. — Руки начали двигаться медленными, рассчитанными кругами. — Я хочу, чтобы он испытал ту же боль, что и я. — Она наклонилась, провела языком по нижней губе звезд-адмирала. — Вот почему я пришла. Посоветуйте, как это сделать.

Его руки — загорелые, покрытые шрамами, мускулистые — притянули ее. Его интимные места поднялись ей навстречу. Их бедра сплелись, языки встретились. Долгое время они раскачивались вместе, то и дело содрогаясь, как тронувшийся весной лед. Ночной воздух, благоухающий аммоном, смягчал их ласки. Тихие вздохи и восклицания наполнили палатку; ускорение предвещало, что конец близок. Далма кончила, но Киннний Морка сдержался, давая ее наслаждению нарасти снова, и пролился, пока она не стала подобна пружине, то натянутой быстрым напряжением, то освобожденной, снова и снова, пока наконец ее влажный тяжелый вздох не столкнул его за край.