Кольцо с бирюзой

Порция едва заметно кивнула Нериссе и сказала:

— Пусть так! В одном из них скрываюсь я. Коль любите меня вы, так найдете. — Она махнула рукой в сторону ларцов, на которые Бассанио метал взгляды с того момента, как вошел в дверь. — Пусть музыка сопровождает выбор, — прибавила она.

Синьор Фонтеччио открыл рот и вскочил, намереваясь протестовать, но его слова заглушили громкие звуки флейты, лютни, виолы и барабана, которые немедленно раздались в соседней комнате. Из складок своей одежды Порция достала маленький колокольчик со свинцовым язычком. Когда Бассанио пошел рассматривать ларцы, сцепив руки за спиной, Нерисса и Ксанте, переставшая дрожать, выступили вперед и запели:

Скажи мне, где любви начало, Ум, сердце ль жизнь ей даровало? И чем питаться ей пристало? Ответь, ответь! В глазах впервые возникает, От взглядов пищу получает, В своей же люльке умирает, Пусть отпоет ее наш звон. Я начинаю: динь-инь-он! [54]

54

Здесь и далее цитаты из «Венецианского купца» У. Шекспира в переводе Т. Щепкиной-Куперник.

Бассанио приближался к золотому ларцу. Порция неожиданно и громко позвонила в колокольчик, он остановился, закрыл уши и посмотрел на нее. Она потянула за свой карандаш и сказала:

— Из чего сделаны ларцы, синьор Бассанио ди Пьомбо? Вы знаете?

Синьор Фонтеччио гневно смотрел на нее. Он заговорил, но при первом же его слове Ксанте и Нерисса снова запели свою песню.

— Синьор Фонтеччио! — окликнула его Порция, заглушая их голоса. — Вы собирались поделиться вашими мыслями о том, как делали колокола?

— Какой у них серебряный звон! — сказал Бассанио, широко ухмыляясь. Он повернулся к серебряному ларцу и нагнулся, чтобы прочитать карточку, которую Порция поставила перед ним. — «Со мной получишь то, чего достоин ты».

— Начнете с хлеба, Бассанио? — сказала Нерисса, прерывая свою песню. Она показала на стол рядом с собой, на который Ксанте положила ломоть ячменного хлеба и кусочек масла. — Хлеб? — Она стукнула по столу. — ХЛЕБ?

Бассанио покачал головой, изумленный.

— Я не голоден сейчас, благодарю вас. — Но ее вопрос отвлек его от цели, и он снова обернулся. — Да что же я… — пробормотал Бассанио. Он быстро взглянул на свинцовый ларец в середине комнаты и прочитал надпись на карточке: «Со мной ты все отдашь, рискнув всем, что имеешь».

— Риск! — сказала Порция. — Риск!

— Ах, простите. Риск. Хм-м! — Он отвернулся от свинцового ларца и снова посмотрел на золотой ящик.

Нерисса вытаращила глаза на Порцию. Порция позвонила в свой колокольчик, но на этот раз Бассанио не поднял взгляда. Поглощенный золотым ларцом, он, казалось, не читал надпись, а просто восхищался изделием или, возможно, его цветом. Казалось, он мысленно взвешивает ларец.

— Что там написано? — крикнула Нерисса.

— Что? Ах! Надпись! — Бассанио наклонился. — «Со мной получишь то, что многие желают». — Он выпрямился улыбаясь. — А все желают Порцию! — сказал он. — Она — золото среди женщин. — Он протянул руки вперед. — Здесь я, пожалуй, сделаю свой…

Нерисса подтолкнула Ксанте, и та, громко и притворно чихая, спотыкаясь, шагнула вперед. Она наткнулась на Бассанио, который локтем толкнул ларец, тот перевернулся и с глухим стуком упал на пол. Он нагнулся, чтобы поставить его на место, но синьор Фонтеччио проворно, не по летам, подскочил к нему прежде, чем он смог коснуться ларца.

— Не трогайте ларцы! — прошипел он. — Отойдите! — Он жестом велел Бассанио сойти с ковра, пока сам поставил ларец и карточку на постамент.

— Ох, — неестественно простонала Ксанте, хватаясь за голову. Она прошла с Бассанио к краю ковра и подтолкнула его локтем. — Моя голова… Моя голова. Она такая… такая…

— Тяжелая, правда? — крикнула Порция. — У тебя тяжелая голова, я думаю.

— Твоя красивая тяжелая голова, — подхватила Нерисса, присоединяясь к Порции, стоящей у средней стены. — Тебе нужно в постель…

— Красивая? Может, драгоценная? — уточнил Бассанио, лицо его просветлело. — Драгоценная? Золотая?

Он двинулся к золотому ларцу.

— Что ты положила в золотой ящик? Магнит? — тихо возмутилась Порция, обращаясь к Нериссе. — Он видит только золото!

— Я положила туда красивое зеркальце и деньги на обратный путь в Венецию! — прошипела Нерисса. — Крапленые карты в серебряном ящике.

— Остановите же его, сейчас он откроет не тот ларец! — резко сказала Порция, отчаянно звоня в колокольчик. Бассанио задержал руку у самой крышки золотого ящика и взглянул на нее.

Когда она встретила его взгляд, все хорошо продуманные планы вылетели у Порции из головы, и она неожиданно почувствовала себя пустой и глупой. Она открыла рот, но слова не шли с языка. Она видела вопрошающий взгляд Бассанио и за ним хмурый взгляд синьора Фонтеччио, и вдруг поняла, что не может заставить никого из них ни сделать, ни не сделать что-либо. Поэтому она закрыла глаза и стала молиться.

— Вам не всегда везло в игры, где есть риск, синьор Бассанио, — услышала она слова Нериссы, произнесенные спокойным тоном. Подруга говорила негромко, но в тихой комнате ее голос прозвучал громко. — Возможно, сегодня вам больше повезет.

Молчание. Потом Порция услышала, как Бассанио сделал два шага в сторону и поднял крышку ларца. Она затаила дыхание и медленно открыла глаза.

Бассанио стоял перед открытым свинцовым ларцом, держа в руке маленький портрет женщины в бархатном платье, голову которой украшала сложная прическа из колец золотых волос. У женщины, изображенной на портрете, было мягкое и приятное выражение лица и глаза благородного бирюзового цвета.

— Это вы, я угадал? — спросил он.

Конечно, как только ему стало ясно, что он выиграл, Бассанио стал без конца расхваливать портрет и его сходство с прекрасной Порцией. Сняв вуаль, Порция позволила целую минуту сравнивать ее с портретом.

— О, что за полубог природу так постиг? — вскричал Бассанио, одной рукой держа портрет, а другой — поднимая ее лицо за подбородок. — Художник, как паук, сплел золотую сеть — ловить сердца мужчин. Но ее глаза! Один из них его б лишил обоих! Но посмотри, насколько…

— Достаточно, синьор Бассанио, — резко оборвала Порция. — Вам будет приятно узнать, что портрет был написан прославленным художником Джулио Романо, и стоит он значительную сумму. Ну а теперь вам нужно подписать бумаги. — Она посмотрела через комнату на синьора Фонтеччио, который быстро и сердито разговаривал с Нериссой, а стоявшая слева от него Ксанте отчаянно пыталась заинтересовать его маслом и ячменным хлебом. В прихожей музыканты продолжали играть.

— Не хотите ли поздравить моего Геркулеса, синьор Фонтеччио? — крикнула Порция через всю комнату. — Он принял вызов.