Кольцо Уракары

Давно известно: серьезность намерений заказчика точнее всего проверяется при установлении оплаты. Хотите, чтобы сделка не состоялась, — заломите сумму пострашнее, и заказчик уйдет, если предполагавшееся соглашение не было для него вопросом жизни и смерти. Но бывает, что они готовы не только платить, но и переплачивать: тогда или дело действительно серьезное, либо это блеф.

— Пятьсот тысяч галларов, — сказал я, хотя еще секунду назад собирался запросить на порядок меньше.

Это даже в наше время очень серьезные деньги — если это гонорар, разумеется, а не капитал.

Трое визитеров, похоже, слегка опешили. Должны же они, однако, понимать, что пришли не на дешевую распродажу. Высокая цена — гарантия качества. Вот так-то.

— Но… не кажется ли вам?..

— Нет. Не кажется. Впрочем, вы можете найти работника и без столь крупных затрат…

Но, похоже, это обстоятельство было ими предусмотрено.

— Оплата — по выполнении работы.

— Половина — сейчас. Вторая — по результату.

Впервые заговорил сидевший слева от Вериги:

— Эти условия не могут быть приняты.

Торгуются? Это говорит в их пользу. Ну что же — продолжим.

— Минутку. Тут говорилось о возможной пролонгации договора. Названная сумма — оплата всей работы, а не только получения информации. Если я не ошибся, вам ведь нужны эти семена? Я или беру дело целиком, или отказываюсь. Стлать постель для другого работа для горничных, а не для меня. Итак?

Им пришлось задуматься. Они переглянулись, словно бы беззвучно советуясь. Потом Верига решил уточнить:

— Вы гарантируете ваше участие до конечного результата?

— Не просто участие. Я беру на себя ответственность. Несколько лет тому назад такого моего заявления было бы достаточно, чтобы снять любые вопросы. Но, похоже, за минувшее время моя репутация сильно убавила в весе. И вместо ожидавшихся удовлетворенных улыбок я увидел лишь поднятые в сомнении брови. А если бы я и не понял, что они означали, то последовавшая за ними реплика объясняла все предельно ясно:

— Нам известна ваша преданность делу, Разитель, но, по вашим же словам, вы все последнее время только консультировали; это, согласитесь, совсем не то, что оперативная работа, притом еще задание — из трудных. А нам не хотелось бы… Дело в том, что и вся работа тоже должна быть выполнена в определенный срок, достаточно краткий. Через два месяца операция утратит всякий смысл.

— Что — счетчик уже включен? Они восприняли вопрос серьезно.

— Я уже сказал, — произнес Верига, проявляя некоторое нетерпение: — Мы все объясним вам завтра. Завтра! И о свойствах, и о спутниках и предшественниках — словом, все.

— Этот срок реален? Галактика велика, и поскольку вы не знаете, в каком ее конце искать ваши семечки, за два месяца можно и не управиться. Я ведь не музыкант из оркестра, я — солист.

— По нашим расчетам — можно. Мы станем оказывать вам любую помощь, какая только будет в наших возможностях.

— Это, конечно, ободряет. А как насчет неустойки? Какую неустойку придется мне платить в случае неудачи?

Они продолжали очень серьезно смотреть на меня. Только после небольшой паузы тот из них, кто до той поры не промолвил ни слова, проговорил:

— Неустойка — ваша жизнь.

— Только-то? — сказал я бодро.

— У вас есть более ценный залог? Впрочем, если наши условия вас смущают — ничего ведь еще не подписано, и вы можете…

Верига не договорил, но и сказанного было достаточно. Решение надо было принять в доли секунды: малейшие колебания с моей стороны окончательно убедили бы их в моей оперативной непригодности. А стоило мне хоть на миг поверить в их правоту — и никогда не удалось бы доказать им, что они ошиблись. И я не получил бы всей операции целиком.

Такого унижения я скорее всего не пережил бы. А кроме того — мне действительно очень нужны были деньги. Много. Тем более что было сказано: эту работу нужно сделать.

— А может быть, это мои условия вас смущают? — спросил я как можно более насмешливо. — В таком случае полагаю, что нам самое время закончить переговоры. Что же, как говорится — расстанемся друзьями. И в знак дружбы хочу предупредить вас: вы еще не успели прибыть, как на вас тут открыли охоту. Скажите, не знакома ли вам эта дама?

И, нажав клавишу, я загрузил на монитор изображение моей давешней гостьи.

Не шевелясь, в полном молчании гости несколько секунд смотрели на экран. Потом разом повернулись ко мне, и я удивился тому, насколько за эти минуты изменились их лица. Теперь они выражали чувство глубокого недоумения.

— Где она? — спросил Верига, и в его голосе прозвучала недвусмысленная растерянность.

— Полагаю, где-нибудь недалеко, — ответил я. — Потому что мне она явно не поверила, хотя я уверял ее, что не имею о вас никакого представления. Не берусь предсказывать, но на вашем месте я не медлил бы с устройством срочных дел на Теллусе.

Кажется, они пришли к такому же выводу одновременно со мной. Им и в самом деле некогда было искать других исполнителей. Я добавил еще:

— Как видите, другие оценивают мои возможности достаточно высоко даже и сегодня.

Видимо, это помогло им решиться.

— Дайте номер вашего счета. Побыстрее, если можно, — сказал тот, что пытался торговаться.

Так. Похоже, это действительно серьезные клиенты.

— Ваш ЛК? Благодарю. Вот. Пожалуйста. Я протранслировал номер прямо в его мик. Он замер на несколько секунд: я знал, что это время понадобилось, чтобы его мик связался с банковским терминалом и произвел перечисление. В наше время крупными суммами оперируют не при помощи карточек, как встарь, их носят в голове, в памяти микробиокомпьютера, обезопасив несколькими слоями защиты.

— Готово, — сказал он. — Прошу проверить. Пришла моя очередь таким же способом связаться с банком. Все было как будто правильно. Конечно, в таких случаях лишняя проверка не мешает. Пока я только передал в терминал дополнительный код для защиты поступившей суммы; теперь без моего ведома ее нельзя будет отозвать. Разве что по судебному решению. Или по распоряжению Службы.

— Благодарю вас, — проговорил я, закончив операцию. — Ну что же — отметим сделку?

Бутылка — остатки прежней роскоши — была уже в моей руке: я вытащил ее из стола так же быстро, как в случае угрозы выхватываю оружие. Следующим движением выставил сразу четыре стаканчика.

Они переглянулись, словно сомневаясь. Потом Верига сказал второму из своих спутников:

— Разлей, Кольф.

Названный вежливо отобрал у меня бутылку. Я подумал: они боятся, что я подсыплю им чего-нибудь? Это не в моих правилах.

— Скажите, что говорила вам эта женщина?

Я повернулся к Вериге:

— Ничего, кроме того, что я вам уже сообщил. Кольф уже раздавал стаканчики.

— За удачу! — провозгласил я.

Все разом выпили. Затем Верига и сидевший справа встали. Верига сказал, прощаясь: