Колдовская любовь

Надежда, настроившаяся на скандал и обескураженная озабоченным тоном Гурова, не нашлась что сказать и только хлопала глазами. Так продолжалось довольно долго, но наконец она сообразила:

– Ничего себе! Везет неизвестно куда! Между прочим, мы едва знакомы… – На ее бледноватом упрямом личике появилось выражение огромной усталости. – И вообще, я спать хочу!

– Знаешь, что? – предложил Гуров. – Я придумал выход. Сейчас мы поедем ко мне домой, и ты ляжешь спать…

Надежда присвистнула.

– Ловко! – уничтожающе сказала она. – Разбежался! Лягу я с ним!

– Не со мной, – терпеливо возразил Гуров. – Мы с женой найдем тебе отдельное место.

– Так у тебя еще и жена! – тупо протянула Надежда. – Нет, не хочу! Вези меня домой!

– Не получится, – мотнул головой Гуров. – Там тебя уже ждут.

– Никто меня не ждет! – уверенно заявила Надежда. – После того раза ты тоже сказал, что мне грозит опасность, а ничего и не было! Ты все пугаешь, а ничего страшного на самом деле нет. Подумаешь, обчистили квартиру! Я же ментов не вызывала. По мне, так пусть хоть каждый день чистят – я этому Василькову не родственница…

– Дело не в Василькове, – сказал Гуров. – Дело во мне.

Надежда наморщила лоб и подозрительно посмотрела на Гурова.

– Значит, на самом деле это ты обчистил Василькова? – неуверенно спросила она. – Никогда бы не подумала! Мне показалось, что все было наоборот…

– Все и было наоборот, – с настойчивостью психиатра произнес Гуров. – Постарайся сосредоточиться и вникнуть в мои слова, ладно? Нам сейчас грозит опасность! Ты не хочешь ночевать у меня дома, но может получиться так, что сегодня тебе вообще не придется ночевать.

– Это как? – заинтересовалась Надежда.

– Представляешь себе комнату для допросов? – спросил Гуров. – Дверь на замке, бетонные стены, яркая лампа. И всю ночь тебе задают одни и те же вопросы. Грубым тоном, между прочим.

– Похабную ты нарисовал картинку! – с отвращением сказала Надежда. – А вопросы ты задавать будешь?

– В том-то и дело, что не я, – ответил Гуров.

– А кто?

– Об этом мы с тобой поговорим утром, – сказал Гуров. – Сейчас это не самое главное. Сейчас нам нужно без приключений добраться до моего дома. – С этими словами он остановил машину.

– А ты настырный! – зевая, заметила Надежда. – Можно сказать, что ты меня почти уговорил. А почему мы не можем доехать на твоей машине?

– Потому что это не моя машина, – сказал Гуров. – Ты не заметила?

Надежда, широко открыв глаза, изумленно оглядела салон «Тойоты», словно только что его заметила.

– Ничего себе! – произнесла она восхищенно. – Точно не твоя. Ты ее угнал?

– Вроде того, – сказал Гуров. – Выходи.

Оказавшись на тротуаре, он сразу же взял девушку под руку и повел в сторону Тверской.

– Если нам повезет и мы поймаем машину, то пару часов ты еще успеешь поспать, – заботливо сказал он. – Только прошу тебя, делай все, как я скажу, ладно? Ты же умница, я знаю…

– Я умница, – печально согласилась Надежда. – Но мне не везет в жизни.

– Считай, что сегодня повезло, – сказал Гуров. – Нам бы только до дому добраться…

Но им действительно повезло. На непривычно пустынной Тверской Гурову довольно быстро удалось остановить какую-то припозднившуюся «Волгу». По-ночному неразговорчивый водитель не капризничал, но сразу же запросил тройную цену и дал понять, что от своего не отступится. Гуров смирился, выложил требуемую сумму, и через двадцать минут они с Надеждой уже входили в подъезд гуровского дома.

Все старания Гурова проникнуть в квартиру бесшумно оказались напрасными – Мария встретила их уже на пороге, в домашнем халате, но с прибранными волосами и тревогой в глазах. По-видимому, она не спала уже давно.

Появление нетрезвой девушки в своем доме Мария встретила со сдержанным любопытством, но вопросов задавать не стала.

– Это Надежда, – сказал Гуров. – Ей надо немного поспать.

– Понятное желание в такое время суток, – заметила Мария и протянула гостье руку: – Здравствуйте, Надежда! Проходите.

Девушка машинально пожала протянутую ладонь и, не говоря ни слова, некоторое время старательно всматривалась в лицо хозяйки, словно не веря своим глазам. Наконец она изумленно сказала, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Ничего себе! Мария Строева собственной персоной! Глюки у меня, что ли? – Тут Надежда беспомощно оглянулась на Гурова, потом снова на Марию и вдруг выдала: – А вы как сюда попали?

Мария слегка пожала плечами и сказала, сохраняя серьезность:

– Сама иногда удивляюсь! Но вообще-то когда-то меня привел сюда вот этот человек, – она кивнула на Гурова.

Надежда понимающе покачала головой и печально сообщила:

– И меня он привел. Заливал, что у него есть жена. А о вас ни слова не сказал.

– Это с ним бывает, – заметила Мария. – Но не стойте же в дверях! Если вы еще не передумали спать, лучше пройти в комнаты. Я сейчас приготовлю вам постель.

Надежда как сомнамбула последовала за ней. Гуров некоторое время еще стоял в прихожей, прислушиваясь к тишине, царившей в доме. Он пытался собраться с мыслями, но ничего, кроме усталости и оцепенения внутри, не ощущал.

Мария вернулась одна и, пристально посмотрев на мужа, сказала:

– Твоя подружка, кажется, угомонилась. Брякнулась поперек постели, даже не раздеваясь. Чудесная девушка – никаких лишних хлопот. По сравнению с нашим славным Крячко просто конфетка. Но все равно нехорошо так спаивать девушек, Гуров! Представляешь, как бедняжка будет чувствовать себя утром?

– Присутствие знаменитой актрисы ее подбодрит, – улыбнулся Гуров. – Но вообще-то в ее состоянии я нисколько не виноват. Мне она досталась уже готовой. Тебе еще повезло – сначала она страшно ругалась матом.

– Да, я просто везунчик, – с иронией сказала Мария. – Так ты привел ее, чтобы меня порадовать?

– Нет, я привел ее потому, что у меня не было другого выхода, – серьезно сообщил Гуров. – К сожалению, дела совсем плохи, Мария.

– Я так и поняла, – кивнула Мария. – На наш домашний телефон уже несколько раз звонили – спрашивали тебя. По их тону я поняла, что дела идут неважно. Спать я, конечно, уже не могла.

– Когда последний раз звонили? – спросил Гуров.

– Совсем недавно. А вообще за последние полтора часа звонков было не менее шести. Все время незнакомый голос. Что происходит, Гуров?