Колдовские сказки

Уна только растерянно покачал головой, вконец озадаченный всем происходящим. Подобное поведение было настолько несвойственно его безупречному другу, что новое явление ночных призраков на этом фоне казалось второстепенным событием. Мало того, что примчался ночью и без накидки, да еще и реплики выдает, под которыми Уна сам не постеснялся бы подписаться. Хойс тем временем, не дожидаясь, пока хозяин придет в себя, отправился на поиски пищи. Все-таки железные нервы и полное отсутствие воображения имеют свои преимущества.

Вскоре они уже сидели за столом и жевали. Хойс придвинулся поближе к очагу, отогреваясь. Одновременно он пытался с набитым ртом рассказывать о событиях, развернувшихся в его доме. Его манеры уже перестали изумлять Уну, теперь он только с некоторым удивлением спрашивал себя, как он раньше не разглядел в этом парне старательно затаившуюся копию себя самого. Куда больше его поразил рассказ друга. Он озадаченно качал головой, слушая изобилующий душераздирающими подробностями отчет о схватке колдунов, и когда Хойс дошел до того момента, когда у поверженного старика исчезло лицо, Уна так и подпрыгнул.

– Я так и знал! – завопил он. – Я сразу чувствовал, что с ними что-то не так! Они не люди. Твари из Нижнего Мира, будь уверен! Оттого мне и было так противно.

– Наверное, – не стал спорить Хойс, продолжив свою историю. Уна барабанил пальцами по столу.

– Ничего не понимаю, – признался он. – При чем тут ты? Почему они приперлись к тебе, а не ко мне, если уж с меня начали? Только потому, что ты утром заходил?

– Думаю, что ты тут вообще ни при чем, – утешил его Хойс. – Скорее всего, их интересовало ожерелье. Наверное, надо было им просто его отдать, но я так растерялся…

– Еще бы ты не растерялся, – подхватил Уна. – А что за ожерелье?

Хойс приступил к новому рассказу, на сей раз об утреннем происшествии в порту. Едва он закончил, его друг снова подскочил на месте.

– Ну и дела! Неизвестно еще, кто кого втянул!

– Ты это о чем? – не понял Хойс.

Пришла очередь Уны рассказывать о последствиях своего визита к учителю.

– Ну вот, мы оказывается еще и ни при чем! – проворчал Хойс, когда тот закончил. – Нет, я понимаю – ты, но я-то как ухитрился в это вляпаться! Такой добропорядочный гражданин, никогда ничем плохим не занимался…

– Просто судьба у тебя – шутница, – ответил Уна. – Делать что будем?

– Предлагаю смыться куда подальше. Домой я точно сейчас не пойду, да и твоя квартира у них уже на примете. Знаешь подходящий адрес?

– Ну… – задумался Уна. – Можем пойти к Хеллин. Представляешь, как она обрадуется, когда мы ввалимся среди ночи!

– Твоя очаровательная ведьмочка? – усмехнулся Хойс. – Ну пошли, хоть познакомишь!

Уне оставалось только покачать головой: парень был неузнаваем.

Некоторое время они угробили на то, чтобы поместить Хойса в теплый, но слишком маленький свитер Уны. Когда это трудное дело было сделано, колдун поделился с другом накидкой, и они были готовы к выходу.

– А это ожерелье? – спохватился Уна. – Где оно?

– Надо же, совсем забыл про него, – удивился сам себе Хойс. – Даже когда рассказывал о нем, не сообразил, что оно у меня в кармане.

И он извлек амулет и протянул его другу. Уна повесил его на крючок возле двери.

– Пусть приходят и берут, – сердито сказал он. – Зачем нам лишние неприятности?

– Твоя правда, – согласился Хойс, открывая дверь. – От этих безделушек одно расстройство. Может, получат свое и уберутся, оставят нас в покое.

Они осторожно выскользнули на улицу, предварительно хорошенько оглядевшись по сторонам, и бросились бегом вдоль улицы Черных Скал к мосту, немного сбавили темп на улице Забвения, а затем, чтобы лишний раз не приближаться к дому Хойса, сделали большой крюк, пройдя по улице Зеленых Садов. Топали они долго: расстояния всегда были самой большой проблемой в Городе. Когда друзья в конце концов добрались до дома Хеллин на улице Желтых Лепестков, была такая глубокая ночь, что врываться в дом было просто неприлично. Но они все равно ворвались. К их счастью, бесцеремонно разбуженная знахарка не рассердилась, и даже наскоро смастерила на лице выражение, призванное означать радость встречи. Впрочем, ее мучения не продлились дольше нескольких минут: парни настолько вымотались, что их хватило только на то, чтобы немедленно свалиться на первые попавшиеся горизонтальные поверхности и отбыть в страну снов.

8.

Утром за завтраком парни пересказывали хозяйке свои вчерашние приключения. Точнее, говорил Уна, а Хойс опять демонстрировал чудеса сдержанности. Он лишь пару раз деликатно поправлял рассказчика, когда считал, что тот допустил неточность в изложении (именно так он и выразился!). Хеллин слушала, как страшную сказку, с выражением одновременно испуга и восторга на лице. Когда история закончилась прибытием главных героев в ее дом, она озабоченно воскликнула:

– Ой, а что же вы теперь делать-то будете?

– Надеюсь, что ничего, – проворчал себе под нос Уна.

– Совсем ничего не получится, – возразил Хойс. – Предлагаю сходить на разведку в сторону моего дома, – он чуть кивнул Уне. – Надо посмотреть, остались эти колдуны там или ушли. Если они ушли, я возвращаюсь домой. Мне работать надо.

– Ладно, – тут же согласился Уна. – С этим действительно лучше разобраться. И заодно заглянем ко мне, посмотрим, висит ли то украшение на стене. Вот только как бы сделать так, чтобы нас не засекли?

– Тут уж ничего не поделаешь, – сдержанно отозвался мастер. – Придется быть осторожными. Не думаю, что будет разумно втягивать в это дело еще кого-то.

– Ну как хочешь, – не стал спорить Уна. – А ты был совсем другим вчера, – вдруг заметил он.

На лице Хойса появилась легкая и как будто немного виноватая улыбка.

– Нет, это сейчас я настоящий, – вздохнул он. – А таким, как вчера, я просто очень хочу быть. Но воспитание не позволяет. Но вчера у меня была довольно веская причина, чтобы потерять самоконтроль, как ты считаешь?

– Да уж, причина веская, – Уна не сдержал улыбки. – Но если ты хочешь быть таким, так и будь себе на здоровье.

– Это не так просто, как кажется. Моя мать – хумейская аристократка. Знаешь, как у них строго с правилами хорошего тона! Она приехала в Город и притащила сюда свое воспитание. И я его получил сполна. Здесь, в Городе, другие порядки, но когда я собираюсь сделать что-то по-своему, она вдруг встает у меня перед глазами и так качает головой… Мне кажется, я уже просто неспособен переступить то, что она во мне воспитала.