Колдовской апрель
Шрифт:
Черные глаза масляно блеснули, и Антонио произнес негромко, но твердо:
— Мне бы хотелось, чтобы вы остались. Я даже настаиваю на этом. Полагаю, это заставит Адриано размышлять быстрее. Да и выздоравливать… Энцо!
На крик из боковой двери возник обладатель недовольной физиономии. Радушия на его лице не прибавилось, а вот на огромных кулаках Джина разглядела несколько неряшливых татуировок.
— Синьора Хьюстон погостит у нас немного. Устрой ее в задней комнате. Но для начала… Вы позволите?
Он указывал на сумочку Джины, и она отдала
— Не надо, Энцо. Я уверен, синьорина… синьора Хьюстон не будет создавать нам неприятностей.
Джина следовала, за Энцо, прекрасно сознавая, что всякое сопротивление, а также мольбы, слезы, возмущение и прочее бесполезны. Они прошли какими-то коридорами, спустились по небольшой лестнице и остановились перед невзрачной дверью. За ней оказалась маленькая комната, в которую Энцо почти втолкнул перепуганную Джину. Потом захлопнул дверь и запер ее на ключ.
Очень хотелось завизжать и кого-нибудь оцарапать, но Джина быстро взяла себя в руки.
Спокойно. Она не пострадает, никто не причинит ей вреда, ведь она просто заложница. Надо подождать, и ее обязательно освободят.
Джина огляделась. Ее тюрьма была крошечной и загроможденной какими-то коробками. Места было мало даже для того, чтобы сесть. Высоко под потолком виднелось маленькое оконце, из которого остро пахло морем. Видимо, эта стена здания выходила на канал.
Она нашла какой-то колченогий стул, подтащила его к стене и забралась на него. Напрасно старалась. Ничего утешительного она не увидела.
Оконце оказалось слишком узким, да еще и забранным ржавой, но прочной решеткой.
Выхода нет. Она будет сидеть здесь, пока Адриано не заплатит долг, или пока кто-нибудь не обратит внимание…
Интересно, на что можно обратить внимание? К тому же под оконцем проходит канал, а канал — не улица, туда не выбросишь записку с мольбой о помощи.
В этот момент у стула подломилась ножка, и Джина грохнулась на пол, ободрав по дороге щеку. Прикоснувшись к ней, она почувствовала кровь. Ладно, переживем, могло быть и хуже, как и в прошлый раз.
Интересно, как там Рикардо? Волнуется ли он на этот раз? Пожалуй, нет. Сегодня у него есть повод посерьезнее: его собственный брат с приступом аппендицита.
Ключ противно взвизгнул в замке, и мрачный Энцо молча мотнул головой, приглашая Джину следовать за ним. Еще в коридоре она расслышала голоса, и сердце у нее забилось сильнее.
— …задолжал мне изрядную сумму денег!
— Я готов обсуждать это с вами, но только после того, как смогу лично убедиться, что синьора Хьюстон действительно у вас и невредима.
Она замерла на пороге, не в силах угадать, как он приехал так быстро, а Рикардо вскочил, сжав кулаки. Он увидел кровь на ее лице.
— Dio mio!
— Ничего страшного. Просто случайность. Я свалилась со стула, вот и все…
— Они тебя не трогали?
Если хоть кто-нибудь… хоть пальцем…— Нет, все в порядке, правда.
В этот момент ее затрясло. Рикардо крепко и нежно обнял ее за плечи и повернулся к Антонио. Его низкий голос звучал властно и безапелляционно.
— Я должен немедленно отвезти синьору Хьюстон домой. С вами я встречусь завтра, в десять утра.
— Учтите, Хоук, если вы вздумаете увильнуть…
— Это не в моих правилах, Скифо! С этими словами он повернулся и повел Джину прочь. Только в его собственной моторке она сообразила, чего ей не хватает.
— Господи, меня же ждал таксист…
— Вот именно, Господи… Спасибо таксисту. Когда ты не пришла, он забеспокоился, и у него хватило ума вернуться в палаццо. Я как раз приехал из госпиталя, и когда этот человек упомянул Кампо Мантоло, я понял, куда ты пошла. И кто тебя туда отправил. Братик просто везунчик. Если бы он не был сейчас в больнице…
Рикардо выглядел таким взбешенным, что Джина решила, что лучше некоторое время помолчать. Было ясно, что аппендицит — далеко не самое страшное, что могло случиться с Адриануччо.
В палаццо они сразу прошли в кабинет Рикардо.
— Ты когда в последний раз ела? По-настоящему, я имею в виду? Не отвечай, я понял. Сейчас скажу Марии, она что-нибудь приготовит. Суп будешь?
— Я не уверена, что смогу есть…
— Отлично. Так и должна чувствовать себя женщина в подобной ситуации. Сиди спокойно.
Он стремительно скрылся в ванной, затем появился с аптечкой в руках и начал обрабатывать царапину на щеке Джины. Руки Рикардо были нежными и умелыми, они словно ласкали ее раненую щеку.
— Больно?
— Не-ет…
Он был так близко, ее Рикардо…
— Спасибо. Гораздо лучше.
Рикардо убрал аптечку и сел напротив Джины, хмурясь и поигрывая скулами. Было заметно, как он побледнел. Странно, похоже, стальной Рикардо Хоук с трудом справлялся с самой настоящей истерикой… Джина ожидала его вопросов, но он молчал.
— Прости, но я… можно, я прилягу? Я неважно себя чувствую…
Он взглянул на нее невидящими глазами, и Джина окончательно расстроилась.
— Прости, я опять тебя разозлила.
— Это не ты. Это мой идиот-братец. Он подверг тебя такому риску…
Внезапно он порывисто вскочил, и через миг Джина оказалась в его объятиях.
О небеса! Рикардо Хоук дрожал, словно в лихорадке. Он молча зарылся лицом в ее волосы и прошептал мгновение спустя хриплым, прерывающимся голосом:
— Если бы с тобой что-то случилось… Я не могу даже представить себе…
Она вздрогнула в его руках, и Рикардо торопливо взглянул ей прямо в глаза.
— Я сделал тебе больно?
— О нет… Рикардо, я…
Джина внезапно вспомнила Карлу и смущенно высвободилась из его объятий. Он тихо промолвил:
— Прежде, чем ты уйдешь, я хочу тебе кое-что сказать. Кстати, почему ты хотела уехать, не сказав мне? Из-за того, что случилось прошлой ночью?
— Отчасти.