Колдовской круг

Балтазаре загасил фитиль раньше, чем в плошке выгорел весь жир, и лег на спину прямо перед дверью. Потянулись томительные минуты ожидания, показавшиеся ему вечностью. Несмотря на то, что тело окоченело от каменных плит, он продолжал лежать, как хищный зверь, подстерегающий свою добычу у водопоя.

Как ни прислушивался Балтазаре, он не услышал приближающихся шагов монаха и чуть не подскочил, когда тот опустил кувшин с водой прямо ему на грудь. Он мгновенно перехватил руку монаха и сильно дернул его на себя, вскочив на ноги. Сдавленный стон, раздавшийся при соприкосновении лица монаха с решеткой, указал направление, и Балтазаре ударил кинжалом в нужное место. Клинок легко проник в плоть, и отвратительная слизистая масса вытекла на руку Балтазаре. Он понял, что попал прямо в глаз. Длины лезвия было недостаточно, чтобы достать до мозга монаха, тот был лишь тяжело ранен, и Балтазаре, поняв это, задушил его, просунув обе руки сквозь решетку. В темноте он обшарил одежду монаха и нашел связку ключей. Пара минут — и дверь была открыта.

Балтазаре затащил тело убитого в камеру, снял с него рясу и с трудом натянул на себя. Это оказалось непросто, так как он был значительно выше и мощнее хилого монаха. Теперь ему предстояло идти в сплошной темноте по незнакомым переходам. Возможно, где-то здесь находилась Яндра, но если заняться ее поисками, то можно упустить свой шанс сбежать. Если ему удастся вырваться отсюда, он обязательно вернется и освободит Яндру. Залог жизни их обоих — его свобода.

Балтазаре шел в темноте, крадучись, ощупывая стены, больше надеясь на слух и осязание, чем на зрение. Вдруг он увидел впереди свет факела: кто-то шел ему навстречу. Балтазаре опустился на колени и прислонился к стене, делая вид, что ему стало плохо, и надеясь, что идущий навстречу в темноте не заметит подмены.

— Брат Леон, что с тобой? — раздался встревоженный голос. Затем послышаося удивленный возглас — монах все же понял, что перед ним не Леон.

В следующее мгновение Балтазаре кинулся вперед, сшиб монаха наземь, его руки добрались до шеи, и он сжал ее что было сил. Он ощутил, как задрожало под ним тело поверженного, как налилась свинцом шея, затем тело обмякло и превратилось в неподвижный куль.

Этот монах по комплекции немногим уступал Балтазаре, и он снова переоделся, теперь его внешний вид не вызывал подозрений. Вскоре он выбрался из подземелья и оказался на пустынном монастырском дворе под покровом ночи. Он прижался к стене, пытаясь сообразить, как попасть в привратницкую и покинуть это враждебное место. Внезапно двор стал заполняться монахами, и Балтазаре понял, что наступило время молитвы. Облачение монахов, их белые пелерины, указывало на то, что он находился в монастыре Ордена доминиканцев, «божьих псов», которые ведают инквизицией. Монахи потянулись в сторону внутреннего храма, и Балтазаре, чтобы не вызвать подозрений, также пришлось последовать туда. Началась matutinum [35] , и Балтазаре сообразил, что сейчас полночь. На службе в храме, кроме монахов, находилось и несколько мирян преклонного возраста, видимо решивших на склоне лет усердными молитвами подготовить себе местечко в райских кущах.

35

Утреня.

Настоятель монастыря доминиканцев, отдавая дань традиции, правил службу в полутьме, показывая тем, что «бродячим проповедникам» не требуется подглядывать в книги, они помнят все тексты наизусть. Это вполне устраивало Балтазаре, так как свет нескольких свечей в большом помещении не давал возможности рассмотреть лиц рядом стоящих на коленях. Бесконечное чтение и пение псалмов заканчивалось антифоном, и Балтазаре заволновался: не исключено, что сразу после службы станет известно о побеге, и у него будет совсем мало времени, чтобы убраться отсюда.

«Слава Отцу и Сыну и Духу Святому, как было в начале, ныне и всегда и во веки веков. Аминь!» — прозвучали слова псалма, завершающего службу. Недавние молящиеся потянулись к выходу из храма. Балтазаре заметил, что идущий впереди мирянин, тяжело опирающийся на палку, в темноте споткнулся и чуть не упал, и подхватил его.

— Я помогу вам, сеньор. Смело опирайтесь на мою руку, она более надежна, чем ваша палица. Вижу, что вы больны.

— Благодарю вас! Как вас звать?

— Брат Антонио.

— Вы правы, брат Антонио, ноги едва держат меня. Видимо, грехи мои настолько тяжкие, что даже усердие в молитвах не помогает мне исцелиться.

— Я провожу вас до дома, сеньор…

— Алоис ди Бондильони. Благодарю, брат Антонио, но этого не требуется. За воротами монастыря меня ожидают двое слуг и лошади.

— Тогда, сеньор Алоис, я буду вас сопровождать, пока не передам на попечение слуг.

— Вы очень любезны, брат Антонио.

Неспешно беседуя, Балтазаре и сеньор Алоис вышли за пределы монастыря. Здесь они расстались, и дальше Балтазаре уже пошел один. Пустынные улочки были темны, и ему пришлось довольствоваться лишь слабым светом луны, то и дело скрывающейся за наползающими тучами.

Ринери удивился и обрадовался, увидев Балтазаре, и с восхищением выслушал рассказ о побеге своего друга из секретной тюрьмы инквизиции. Это был героический поступок! В эту минуту Ринери даже позавидовал Балтазару, пережившему такое опасное приключение, но сразу мысленно одернул себя. Смог бы он сам совершить нечто подобное, почти голыми руками убить двух стражей-монахов и, переодевшись, совершить дерзкий побег?

— Как только станет известно о побеге, стража инквизиции все перевернет в городе, и в первую очередь пойдут в дома тех, кто с тобой учился. Но ты не переживай, мы тебя спрячем так, что никто не найдет. Наше братство тебя укроет и защитит!

— Не то ты говоришь, Ринери. Я не собираюсь скрываться в городе, а хочу покинуть его. Здоровье и даже жизнь Яндры под угрозой, и я поклялся ее освободить. Мне нужно как можно скорее добраться до брата Гаспара, думаю, с его помощью я вытащу Яндру из тюрьмы.

У Ринери от услышанного округлились глаза и перехватило дыхание.

— Ты хочешь с помощью пиратов освободить Яндру?

— Это единственный способ. Я уговорю брата помочь мне. Ты со мной?

— Конечно, Балтазаре! Что я должен делать?

— Пока помочь покинуть город, когда откроются ворота. И ты должен будешь выяснить, где именно держат Яндру. Я дам тебе знать, когда буду готов.

На рассвете Балтазаре в сопровождении «десятки дьяволов», готовых применить силу, если его попробуют остановить стражники, покинул город. Стражники у ворот флегматично проводили его взглядом. Известие о дерзком побеге из секретной тюрьмы инквизиции и убийстве монахов всколыхнуло город только через час. Поиски беглеца, как и предполагал Ринери, начались с жилищ студентов, и погоня отправилась вслед за ним с большим опозданием, когда Балтазаре был уже далеко от города.

3.4 Болонья, 12 июля 1381 года от Р. X.

Ночной сон жителей Болоньи внезапно был потревожен ужасным взрывом, прозвучавшим в центре города. Взрыв был такой силы, что в ближайших домах вылетели стекла и витражи. Затем стали слышны выстрелы из аркебуз, звон мечей. Рядом с Рыночной площадью разгорелось настоящее сражение. Для жителей это было большой неожиданностью и вселяло страх, так как Болонья уже несколько лет жила спокойной жизнью, не ощущая угрозы извне. Еще никогда город, спокойно почивавший за надежными крепостными стенами, не был так напуган.

Самым ужасным было то, что никто не знал ни о приближении врага, ни о том, кто он такой и каким образом ему удалось проникнуть в центр города и завязать бой. Было ясно лишь одно: это передовой отряд вражеского войска, хитростью проникший в город, чтобы обезглавить оборону и деморализовать защитников города.

Возник слух, что это вероломный Джан Галеаццо III Висконти [36] , пользуясь ослаблением папской власти, решил силой присоединить Болонью к своим владениям.

36

Джан Галеаццо III Висконти, хитростью добившийся ареста своего дяди Бернабо Висконти, стал единоличным правителем Милана и в дальнейшем значительно расширил свои владения, применяя силу и дипломатические приемы. Он стал первым миланским герцогом из рода Висконти.