Колдовство любви

Нов ничего не ответил, и она слегка наклонила голову набок.

– Если вам просто хочется здесь постоять, могу предложить этот участок пола в аренду на неделю. Бесплатно. Боюсь, однако, что потом мне придется брать с вас деньги.

Необъяснимо эксцентричная атмосфера города и чувство нереальности, создаваемое магазином, подействовали на него. И еще эти растрепанные ветром волосы. Он спросил:

– Что случилось с метлой? Слишком большой пробег?

Ее брови почти незаметно приподнялись, но сама она осталась такой же холодной и спокойной. Ему снова вспомнился кот.

– Кто вы? – спросил он хрипло.

– Раиннон, – сказала она. – Раиннон Йорк.

– Раиннон, кажется, была валлийской ведьмой.

– Легенды и рассказы иногда очень несправедливы по отношению к тому, кого они описывают. Лично я всегда считала, что Раиннон – никем не понятая личность.

Ему показалось, что пол под его ногами слегка покачнулся.

– Что это за место?

– «Иллюзии». Магазин по продаже маскарадных костюмов и атрибутов волшебства. А вы что думали?

– Я сомневался.

– Вы хотите что-нибудь купить или взять напрокат?

Ее голос мягко ласкал его слух и оказывал чарующее воздействие.

– Нет, я хочу получить назад мою запонку.

Она изучающе посмотрела на него. У Ноа появилось странное и неприятное ощущение, что ей он кажется смешным.

– Почему вы думаете, что у меня есть ваша запонка?

– Я не думаю, я знаю. Ваш кот стащил ее. Она быстро посмотрела на кота, который по-прежнему сидел наверху шкафа. Создавалось впечатление, что она абсолютно точно знала, где в данный момент он может находиться. Ноа тоже посмотрел туда. Поразительно, но теперь мордочка кота имела совершенно невинное, прямо-таки ангельское выражение. Запонка же исчезла.

– Она у него была, – сказал Ноа. – Уверяю вас, я видел ее у него во рту.

– Хорошо, – сказала она мягко. – Опишите, пожалуйста, свою запонку.

Он раздраженно стиснул зубы, а затем сказал:

– Это квадратный сапфир в золотой оправе.

Она отодвинула цилиндр и чучело кролика, затем положила метлу на прилавок и позвала:

– Греймокин, иди ко мне.

Раздалось позвякивание серебряного колокольчика, и кот с потрясающей быстротой и гибкостью, словно у него вообще не было костей, спустился в ее руки, – Греймокин, что ты натворил, а? – спросила она с упреком в голосе, но в то же время как бы успокаивая кота.

– Ты что, напроказничал? Кот закрыл глаза и с видимым удовольствием замурлыкал.

Ноа почувствовал раздражение.

– Интересно, почему у черного кота «серое» имя [2] .

– Я назвала его в честь кота в Макбете. Он сразу вспомнил, что Греймокин был помощником Первой ведьмы. Затем ему пришло в голову, что этот кот буквально привел его сюда.

– Ваш кот тоже выполняет ваши поручения?

Уголки ее рта немного приподнялись, что окончательно околдовало его.

2

Первая часть слова в его имени (Graymalkin) совпадает со словом gray – «серый». Само это имя (Macberth, act 1, 8) в русских переводах, как правило, отсутствует и заменяется словом «кот».

– Только очень важные поручения, мистер Брэкстон. Он окаменел.

– Вы знаете, кто я?

– Если только вы – Нов Брэкстон, то получается, что знаю.

– Это невозможно. Я пробыл в вашем городе всего сорок пять минут. Никто здесь не знает, как меня зовут.

Вдруг у него перед глазами возник образ служащей на почте.

– То есть никто, кроме смеющегося пурпурного жука.

– А, так вы познакомились с Эдвиной. НИЧЕГО не понятно.

– Что, черт возьми, происходит в этом городе? Зачем все эти украшения на улицах и все эти костюмы?

– «Канун», мистер Брэкстон. Канун дня всех святых.

– Канун? – он нахмурился и попытался быстро вспомнить дату этого праздника. – Но сегодня же четверг, а Канун наступит только вечером в понедельник [3] .

– Канун дня всех святых – это традиция в нашем городе. В нем участвуют все. И мы считаем, что этот праздник надо начинать заранее.

– Но почему именно Канун дня всех святых? Я имею в виду, почему не четвертого июля? День благодарения?

3

Канун для всех святых, или Халлоувин (Halloween), отмечается в США 31 октября как неофициальный праздник. Он сохраняет черты древних празднований, когда был посвящен проблемам колдовства, ведьмовства и нечистой силы. Его отличительными чертами являются тыквенные маски и др. элементы маскарада, веселье и несерьезность.

– Очень давно в этом городе все решили, что четвертого июля слишком жарко, чтобы полностью отдаваться празднованию и еще при этом получать удовольствие. День благодарения…

Она пожала плечами.

– Кроме того, есть же еще и легенда. Он уставился на нее, чувствуя себя так, словно голубая глубина ее глаз погружала его в гипнотическое состояние.

– Вы отошли от темы, – сказал он и сам удивился тому хриплому шепоту, которым он все это произнес.

– Какая у нас была тема?

– Я хочу знать, откуда вы узнали, как меня зовут.

Он испытал некоторое чувство облегчения, поняв, что сумел вновь вернуть естественное звучание своему голосу.

– Ваши тетушки Эзми и Лавиния Девитт очень хорошие друзья моей бабушки и мои тоже. Они сказали мне, что вы приезжаете навестить их в эти выходные.

У него все-таки оставалось небольшое сомнение.

– Но почему вы решили, что именно я их племянник?

Она очаровательно улыбнулась ему, и он почувствовал, что сейчас «поплывет». Однако последовавшие затем слова Раиннон снова заставили его, напрячься.

– Они описали вас мне. Они говорили, что вы очень милый, но, к сожалению, слишком прямолинейный.

Он снова сжал зубы.

– Еще одна тема нашего разговора, от которой вы заставили меня отвлечься – это моя запонка. Где она?

– Не имею ни малейшего представления, но с удовольствием помогу вам ее поискать.

Она слегка подтолкнула Греймокина, и тот прыгнул на пол, а затем исчез, пройдя сквозь дальнюю стену.

Ноа стал внимательно вглядываться в ту стену и вдруг понял, что подсобная комната в дальнем углу отгораживалась от помещения магазина не стеной, а блестящей тканью. Такое нормальное, логическое объяснение понравилось Ноа и успокоило его. И все же он решил, что чем скорее уберется из этого странного места, тем лучше для него будет.

Ему казалось, будто у него не все в порядке с головой. Поэтому он видел вещи, которых на самом деле там не было, и воображал события, которые просто не могли происходить.

Он снова взглянул на метлу на прилавке. Теперь он сумел рассмотреть, что ручка метлы отошла от сломанного основания. Получилось, что и здесь был смысл.

Но оставалось еще объяснить ее. Эту не обычную особу с глубокими загадочными голубыми глазами.

– Я поищу возле подушки Греймокина, – сказала она, – а вы ищите где-нибудь еще, где сочтете нужным.