Колдун одиннадцатого мира

Аманда Уорд, возглавившая стихийно образовавшуюся армию, уже планировала строить осадную линию и готовится к долгому противостоянию, но к ней в тот момент, подобно рыцарю на белом коне, прискакал я, доставив на телегах 50 легких полевых орудий, 5000 ружей, запас пуль и пороха на полмесяца осады. Насколько вытянулось лицо этой уже старой женщины никакими словами не описать. Доставленного, вместе с использованием заклинания восьмого круга Находчивость, на время возносящее мои дипломатические таланты на новую высоту, и Трости Рао, давшей ополченкам огромный моральный пинок, позволило с наскока атаковать не ожидавших такого англичанок и уничтожить почти весь корпус короны в Массачусетсе. Хоть и ценой жизни почти трех тысяч простых женщин.

Битва за Бостон положила конец всем надеждам на мирное урегулирование конфликта. Уже на следующий месяц в Филадельфии был собран Второй Континентальный конгресс 13 колоний, где каждый из 65 делегатов, куда входил и я, был сторонником войны. Были обсуждены множество вопросов, начиная целями войны, требованиями к Англии и будущим развитием колоний, заканчивая созданием Континентальной армии, главнокомандующей которой, как и в моей истории, стала Вашингтон, с заместителем в лице Уорд.

Меня же, после того как узнали что у колоний есть целых две мануфактуры, изготавливающих пушки и ружья, поставили на пост главного интенданта Континентальной армии, с заместителем в лице Роберты Морис, опытной торговки из Филадельфии. На этом посту я пробыл до конца войны, делая все для того, чтобы армия Вашингтон ни в чем не нуждалась.

С одним подвохом. Колонии не имели своего производства от слова совсем и армию снабжать им было нечем. Не знаю, как они справлялись в моем мире, но здесь будущие Соединенные штаты спасли две вещи — вступление в войну Франции в 1778 году и я, открывший свою золотую кубышку и постоянно использующий заклинание Исполнение желаний, из-за чего почти пять лет находясь в состоянии полувыжатой губки. А на все вопросы Морис, откуда я умудрялся достать необходимое оборудование для новых мануфактур, порох для ружей или деньги на зарплаты солдатам, ответ был прост — контрабанда. И она мне верила, ведь именно на моих рыбацких лодках доставлялись все созданные вещи, а сидевшие там рыбачки на все вопросы лишь кивали и говорили уже заранее обговоренные версии. Они прекрасно видели что происходит с человеком, попавшим под действие заклинания Обет. Мгновенно запекшиеся в черепной коробке мозги были не слишком приятной участью.

Поэтому, когда 20 января 1783 года был заключен Парижский мир и Колонии, наконец, обрели полную независимость появилась одна важная проблема. И как полагается после крупной войны начался не менее крупный кризис.

Конфедерация, которой стали штаты после первой американской конституции, была должна всем и вся. Начиная от заграничных банков и государств, с удовольствием дающих деньги и убивающие двух зайцев (ослабляя Англию и получающие высокие военные проценты), заканчивая собственными гражданами, выкупавшими векселя на миллионы долларов. Но восстановить экономику они не могли, ведь став самостоятельной страной они лишились ряда важнейших привилегий. В это время торговый корабль мог заходить в порт только своей державы, а это значило что американцы больше не могли торговать с Англией и ее колониями и пользоваться ее портами как перевалочными пунктами, особенно после недавней войны. Прибавим к этому основной минус любой конфедерации — отсутствие явного лидера, способного навести порядок, и получим кризис, длившейся до 1787 года, когда Смитам, Вашингтон, Франклин, мне и другим просто надоел творящийся в стране кошмар.

Нашими силами был собран Филадельфийский конвент, где 55 делегатов от 12 штатов (хотя их должно было быть 74) составили документ, который стал одним из самых неизменных за всю историю челове… кхм, слишком пафосно. Просто один из самых знаменитых документов Нового времени.

Конституция США.

Я почти не вносил изменений в сам документ — не хватало юридического образования. Но моего авторитета с лихвой хватило на принятие Билля о правах, десяти поправок в конституцию, закрепившие в новом государстве права человека и реализацию их защиты, куда были включены жившие в государстве индейцы и ирландцы. Про права темнокожих речи даже не шло — в нынешнее время многие воспринимали их как умных обезьян, а не людей.

На самом деле в тот момент, когда я шестым подошел к свежему листу бумаги и поставил подпись, меня на мгновение прошиб озноб.

Я.

Подписываю.

Конституцию.

Соединенных Штатов Америки.

Да в облике женщины, но какие мелочи?

Расскажи мне кто-нибудь об этом в прошлой жизни я бы только повертел пальцем у виска. Ведь для такого не только бы пришлось перемещаться во времени, что в принципе считалось невозможным, но и становится на один уровень с отцами-основателями, что российских реалиях было равнозначно совершению подвига Минина и Пожарского.

Невероятное чувство, из-за которого у меня едва не дрогнула рука и я не оставил на документе огромную кляксу.

Но как не парадоксально, именно для меня самым главным моментом конвента была не церемония подписания конституции, а неофициальное собрание после. Там Вашингтон, Гамильтон, Адамс, Франклин, Морис и другие матери основательницы решали одну из главных проблем страны — 50 миллионный долг страны перед Амелией Хекматьяр и что с ним делать. Ведь это были просто огромные деньги, которые большинству из присутствующих даже не снились.

Было сказано много слов, сделаны десятки предложений, распиты множество бутылок вина. С одной стороны меня не могли просто обмануть или убить — авторитет главного интенданта, благодаря которому солдаты всю войну были сыты, обуты и одеты был лишь немногим меньше чем у Вашингтон. Про фермеров и ремесленников, у которых производились закупки, без сильного занижения цен для военного времени, даже говорить не стоило. Но с другой, выплатить такую сумму, при налогом поступлении 2–3 миллиона в год, было просто невозможным. Франклин даже пыталась уговорить меня простить этот «маленький» долг, но была послана в пешее эротическое приключение.

Итогом стало то, что Гамильтон в шутку назвала «Билль Хекматьяр». Документ, дающий компании Амелии ряд экономических и юридических преимуществ, главнейшим из которых было невмешательство во внутренние дела компании государственных служб без одобрения Президента и Верховного суда. Сейчас, когда у их руля стояли две подруги и соратницы — Вашингтон и Маршалл, это не казалось большим преимуществом. Но в далёком будущем, когда будет рассвет «тайных» правительственных организаций, наподобие ЦРУ и ЩИТ-а, мне это очень пригодится и уберет огромное множество проблем. Документ, за подписью тринадцати главных конгрессменов от каждого штата, был подписан в двух экземплярах. Один остался у меня, другой остался у правительства, которому простилась огромная задолженность в фантастические 30 миллионов долларов.

Конечно, в будущем правительство может попытаться нарушить свое обещание, просто подтеревшись этой бумажкой. Но этому помешает репутация. Репутация матерей-основателей, которая полетит в тартарары, если кто-нибудь узнает что они подписали такой документ, а их потомки его нагло нарушили. Что ни говори, но потерять лицо боится любая страна, желавшая хоть чего-то достичь на мировой арене. Да и я не планировал расслабляется — по договору с Джейн мне пришлось уйти из политики и на людях поддерживать ее и федеральную партию в борьбе за место президента, но ничего не мешает мне держать нескольких чиновников на дополнительной зарплате и контролировать чтобы мои права оставались неприкосновенны. Ведь я прекрастно понимал, что главный идеал Америки в будущем это не свобода, а выгода.

А ради выгоды можно было пожертвовать очень многим.

В конце концов, и я, и люди Вашингтон, остались довольны. Они остались строить новую страну, а отправился обратно в Бостон. Поднимать и строить свою компанию, перед которой будущие Озкорп, Старк Индастриз, Хаммер Индастриз, АИМ, Корпорация Роксон, а если повезет и Гидра, Десять Колец и прочие злодейские организации окажутся словно Моська перед слоном.

Все же планы у меня были грандиозные и я не собирался от них отступать. У меня есть еще двести лет чтобы накопить достаточно силы чтобы по моему желанию этот мир содрогнулся и не один раз.