Колдун

Хотя лицо Багнеля оставалось неподвижным, он не мог оторвать взгляда от Марики.

— Ты можешь не верить мне, Багнель. Просто повтори им то, что я сейчас сказала. Хорошее слово — «водитель». Это слово из секретного языка братства, верно? И не все, кто был в этих судах, погибли.

— Что за чушь ты несешь?

Он ничего этого не знал, поняла Марика. Послушное орудие в лапах своих начальников. Но слухов Багнель не мог не слышать, поэтому теперь он был охвачен паникой. Типично мужская реакция. За лицом-то он следил, но остальное… В глазах скрывался откровенный ужас. Шерсть на спине встала дыбом. Голову Багнель втянул в плечи. Марике захотелось подойти поближе, дотронуться до него, успокоить, сказать, что она не считает его виновным. Но она не могла этого сделать. Во всяком случае, при свидетелях. Любое ее душевное движение может быть истолковано как слабость.

— Они сразу поймут, о чем речь, Багнель. Скажи им, что для того, чтобы купить мое молчание, им придется порвать с Серк. Скажи им, пусть передадут Серк, что, если те хотят нападать на нас, пусть теперь делают это сами, без вашей поддержки.

Багнель начал кое-что понимать. По крайней мере он начал понимать то, что Марика хотела вложить ему в голову.

— Марика, — прошептал он. — Я говорю тебе это как друг. Не как Багнель-торговец или Багнель — начальник службы безопасности. Не сталкивай этот камень! Тебя сметет лавиной. Я ничего не знаю о том, что ты тут наговорила. Но я знаю, что ты не сможешь противостоять всем тем силам, которые собрались против Рейгг. И если у тебя в самом деле есть доказательства, о которых ты говоришь, они убьют тебя!

— Я думаю, они не захотят даже и пытаться, — также шепотом ответила Марика. Лапой она махнула в сторону одного из темных кораблей, чтобы свидетели думали, что она снова угрожает. — В Понате ими командовала четвертая силта из Совета Серк. Но из нас двоих в живых осталась я. А сильнее ее была только сама Бестрей.

— Убить можно и другим способом, Марика.

Марика положила лапу на приклад ружья.

— Можно, и я это тоже знаю. Наши враги могут продолжать поступать по-своему. Но они заплатят за это кровью. И будут платить постоянно.

Мы с Градвол еще только начали эту битву.

— Марика, пожалуйста! Ты же совсем молодая! Откуда у тебя подобное честолюбие!

— Я хочу кое-чего достигнуть в этой жизни, Багнель. А война с Серк только отвлекает мое внимание. Я намерена быстро разобраться с этой заварушкой. И если тебе кажется, что я уверена в победе Рейгг, так это потому, что я в ней действительно уверена. Я верю, что сила на моей стороне, Багнель. Лучше бы вы с вашими союзницами-силтами не лезли и оставили нас в покое. Я предпочла бы не воевать. Но я готова и к битве, если они ее хотят. Можешь передать, что нам, Рейгг, терять почти что нечего. А приобрести мы сможем многое — гораздо больше, чем они могут себе представить.

Багнель вздохнул.

— Ты всегда была упрямой и не слушала чужих советов. Я передам управляющим все, что ты мне сказала. Мне самому интересно, что они на это скажут.

— Я думаю! Когда пойдешь туда, взгляни хоть одним глазком на темные корабли наверху. И учти, что у них есть приказ стрелять в любого, кто только попробует покинуть этот квартал. Можете их сбить, если хотите.

Но не думаю, что даже ваши друзья Серк смогут такое вытерпеть.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Марика. Правда, надеюсь. Но думаю, что не знаешь. Думаю, твои обвинения столь же ошибочны, сколь и серьезны, и что в результате ты допускаешь огромную ошибку. Я боюсь за тебя, Марика.

Марика рассчитала все заранее. Она назначила такую высокую цену за спасение мятежников, что братья-управляющие просто вынуждены будут их выдать. А успех укрепит ее позиции в общине.

Марику не волновало то, что силты не будут ее любить. Пускай себе не любят! Главное, чтобы боялись и уважали.

— Я очень осторожна, Багнель. Я продумала все это гораздо лучше, чем тебе кажется. Иди! Грауэл и Барлог подождут здесь, у ворот.

Марика прошла по коридору вслед за Багнелем и остановилась у выхода на летное поле. Она подождала, пока торговец отойдет ровно на пятнадцать шагов, потом окликнула его:

— Багнель!

— Что? — пискнул он, оборачиваясь.

— Чем же все-таки так важен Понат, что из-за него вы рискуете самим существованием братства?

На какое-то мгновение Багнель потерял контроль над собой. Он растерялся. Значит, если он и не знает, в чем дело, то хотя бы догадывается. Может быть, торговцы из Критцы знали все с самого начала?

— Ведь братство собиралось предать Серк, когда они заберут Понат, верно? Почему-то вы считаете, что сможете убедить Серк убраться, не применяя силу…

— Марика…

— Я расспросила нескольких водителей из тех, что были с Серк во время вторжения. То, что они знали, так же интересно, как то, чего они не знали.

— Марика, ты прекрасно знаешь, что я не понимаю, о чем идет речь.

Скажи мне, Верховная жрица Градвол знает, чем ты сейчас занимаешься?

— Верховная жрица еще более честолюбива, чем я.

Это, в сущности, не было ответом, но Багнель кивнул и очень медленно двинулся дальше. Только один раз он поднял голову, чтобы взглянуть на темные корабли, потом снова втянул ее в плечи.

Марика понимала, как напуган Багнель. Он теперь, наверное, сомневается во всем, что знает и во что верит. Жаль, что пришлось использовать его в этой игре. Он действительно был ее другом.

Дайте ей только одержать верх, и придет день, когда все станет на свои места.

Когда Марика вышла обратно на улицу, Грауэл спросила ее:

— Ну что, пойдут они нам навстречу?

— Думаю, что да. Если говоришь достаточно уверенно, можно убедить кого угодно и в чем угодно.

— А если они действительно виновны?

— Тем лучше.

Барлог подняла голову и взглянула на один из темных кораблей.

— Ты что, действительно приказала…

— Да. Когда блефуешь, надо, чтобы хотя бы часть твоих слов была правдой. Они ведь могут и проверить!

Барлог поморщилась, но промолчала.

2

Все мятежники были выданы Грауэл до окончания контрольного срока.

— Но девять из них были мертвы, Марика, — сообщила она.

— Я ожидала этого. Они сопротивлялись, да?

— Так мне сказал Багнель.

— Спорим, те, что мертвы, могли бы рассказать нам кое-что о связях мятежников с братьями из этого квартала?

— И спорить не буду. Где-то же им надо было доставать оружие и взрывчатку. Багнель передал мне письмо, Марика. Сказал, что личное.

— Письмо?

Марика была удивлена. После всего, что она ему наговорила?

— Посмотрим, что он хочет мне сказать.

Всего в нескольких строчках письма Багнель сумел сказать очень много. Он извинялся за своих братьев, нарушивших существующие соглашения. Тогда, у ворот, он ей не поверил, но теперь у него нет выбора. Ему очень стыдно. В знак своего искреннего раскаяния Багнель приписал еще две строчки: