Колдун

— Пойдем, — он дернулся было взять ее за руку, но женщина отвела ее в сторону, не дав к себе прикоснуться.

Они прошли поляну, и снова оказались в густом лесу. Пробираясь через старые завалы, Кнут думал о том, что память постепенно возвращается к нему и это радовало мужчину. Воспоминания были отрывистыми, но все же были и теперь Кнут помнил даже то, как на них с друзьями в лесу напало чудовище…

Тордис как всегда была впереди. Кнут удивлялся ее легкому шагу, казалось после молодой женщины на снегу даже не остается отпечатка ног, словно она ничего не весила. Ее спина, маячившая перед ним, казалась все привычнее, словно они были знакомы не несколько дней, а год или даже больше. Несмотря на то, что Тордис всегда держала между ними дистанцию, она все же стала более разговорчива и теперь ночуя под открытым небом и глядя на пламя костра, из разговоры стали длиннее и более откровенными. Нет, Тордис почти не говорила о себе. Чаще всего она рассказывала о своих людях. По ее словам в поселении, где жила женщина, у нее была своя дружина. Небольшая, но подвластная только ей.

— Мои люди оборотни, как и я, — вспомнил Кнут слова волчицы, — Мы слабее колдунов и конечно же мне не сравниться со Старшим, но мы все воины и на нас лежит ответственность за защиту поместья.

— А Старший, кто он такой? — поинтересовался мужчина, подбрасывая в огонь сухую ветку.

— Старший… — она замялась, — Ну, как бы тебе сказать. Он не человек и не оборотень. Нечто среднее. И таких как он очень мало. Люди, подобные Старшему раскрывают свою силу только когда встречают того, кто дополнит их.

— Как это понимать? — удивился Кнут, но Тордис неожиданно неестественно рассмеялась.

— Тебе не стоит вникать во все это, — сказала она, — Заберешь свою невесту и будь здоров.

Кнут задумчиво потер подбородок.

— А ты уверена, что твой, так называемый Старший, ее захочет отдать.

Тордис повернула к нему свое лицо. Ее глаза вспыхнули, отражая пламя. Улыбка скользнула на полные губы.

— Даже не сомневаюсь, — произнесла она…

… И вот теперь они шли по лесу. Кнут перебрался через поваленное дерево, и увидел, что идущая впереди него женщина-оборотень внезапно остановилась.

— Что такое? — спросил мужчина.

— Тсс, — она прижала палец к губам, повернувшись к нему в пол-оборота, — Слушай!

И Кнут затих. Сначала он совершенно ничего не услышал, а потом ему показалось, что откуда-то сбоку раздался едва различимый хруст, словно кто-то или что-то наступило на сухую ветку и тут же все снова погрузилось в безмолвие.

— Он идет за нами, — шепнула Тордис и покачала головой, — Это очень плохо. Зверь очень крупный… Я бы сама ушла, но ты! — она многозначительно посмотрела на стоящего за спиной мужчину.

— Он почуял нас еще на поляне, — она сделала знак Кнуту следовать за ней как можно тише, — И он идет следом. Ты когда-нибудь охотился на шатуна? — ее брови вопросительно взлетели вверх. Кнут покачал головой.

— Не приходилось, — ответил он.

Тордис снова пошла вперед.

— Тогда скоро узнаешь, что это такое, — произнесла она, — Медведь пойдет за нами, но нападать пока не будет. Он сыт, но зол… И он скорее всего пошел следом, потому что мы вступили так не вовремя на его территорию.

— Я знаю их повадки, — ответил мужчина, следуя за ней, — Наслышан.

Она снова оглянулась. Глаза задорно сверкнули.

— А я на такого охотилась и не раз, — сказала она, — Потому следи за спиной. Они любят нападать сзади, когда жертва меньше всего будет ожидать нападения.

Кнут непроизвольно оглянулся, словно медведь уже стоял за его спиной, но позади был только лес.

— Надо торопиться, — Тордис прибавила шагу, — Только не в коем случае не бежать. Этой ночью нам поспать не удастся, — добавила она уже тише.

Когда я вышла от Заррона, Ворон и Серко, разговаривавшие в зале, замолчали. Бренн пристально смотрел на меня, словно ожидал увидеть какие-то изменения.

— Влада? — произнес он, но Серко опередил его со своим приветствием.

— Заррон передал, что хочет тебя видеть, — сказала я парнишке. Тот кивнул. Широкая улыбка с которой он разговаривал со мной, исчезла, уступив место сосредоточенному выражению.

— Я и сам собирался к нему, — сказал Серко и кивнув мне, прошел в комнату Старшего. Мы с Вороном остались одни.

Светильники, развешенные по углам чадили, наполняя воздух удушливыми запахами сухих лечебных трав и еще чего-то неуловимого. Я шагнула к Ворону, сжимая в кулаке маленькую бутылочку, при этом спрятав руку в складки балахона, который мне так не терпелось снять.

— Что он хотел от тебя? — спросил колдун.

— Да так, — я пожала плечами, — Просто расспрашивал о моих успехах!

Ворон нахмурился, потянулся ко мне, положил свои большие руки на мои плечи. Развернул к себе лицом.

— И когда ты научилась только лгать? — спросил он.

Я посмотрела на лицо мужчины склонившееся надо мной. Невольно перевела взгляд на его губы и внезапно поймала себя на мысли, что мне интересно, что я почувствовала бы, если б Ворон поцеловал меня? Но тотчас прогнала прочь эту мысль.

— Молчишь, Влада? — спросил колдун.

Я легко улыбнулась уголками губ. Да, подумала я, молчу. Не у тебя одного могут быть тайны, учитель.

Ворон убрал руки, как-то слишком медленно. Его пальцы сползли по моим рукам, едва касаясь, но отчего-то вызывая во мне странную дрожь обжигая даже через ткань одежды. Я отпрянула, хотя мне не было неприятно. Совсем не было, даже наоборот…

— Если не хочешь мне ничего сказать, тогда пошли домой. Уже скоро закат, — сказал Бренн.

— Домой, — коротко ответила я, давай понять, что не собираюсь ничего передавать из нашего разговора со стариком.

Судя по тому, как Бренн произнес слово — закат, сегодня я смогу проследить за ним. Я все еще думала, стоит ли это делать, но очень хотела знать правду, а иного способа пока у меня не было.

Глава 14

Сидя на подоконнике в своей комнате, я следила за тем, как колдун выходит из дома. Вот внизу хлопнула дверь и раздались шаги Сороги, которая убирала со стола, а затем я увидела, как Ворон торопливо идет к калитке, а затем едва оглянувшись на дом, уходит прочь.

Я не могла медлить. Одетая в мужскую одежду, выданную мне Фолке для наших занятий, при боевом ноже, привязанном на поясе и с заветной бутылочкой за пазухой, я раскрыла окно, позволяя холодному воздуху ворваться в комнату. Смело ступила на подоконник и прыгнула вниз, так, как учил меня Фолке. Высота была маленькая и я опустилась прямо на ноги, быстро взглянула на оставшееся раскрытым окно и побежала в сторону, в которую несколько минут назад ушел Ворон. Спасибо снегу, следы колдуна четко отпечатались на белом холодном полотне, и я шагала медленно, опасаясь, что он сможет меня увидеть если я внезапно окажусь за его спиной. Но колдун явно торопился, а солнце быстро клонилось за горизонт, золотое, рассыпая лучи по ползущим облакам. Цвет их быстро менялся. Вот золото стало пропадать, уступая место насыщенному оранжевому пламени, потом стало алым и постепенно потемнело.