Колдунья

Мора поджала губы и покачала головой.

— В тебе есть сила, — заметила она. — Ты молода и, когда перестанешь сохнуть от безответной любви, не уступишь любой красавице. Зачем тебе ждать и чахнуть, разве на Хьюго свет клином сошелся? Есть и другие мужчины.

Взгляд Элис был устремлен вперед, туда, где по склону холма шла прямая как стрела дорога.

— Мне нужен Хьюго, — отрезала она. — Как только я увидела его, меня сразу охватила страсть. Я ведь была только из монастыря, Мора, и в моей жизни он первый мужчина, который меня достоин. Я мечтала соединиться с ним, как птичка весной, которая ищет пару. И ничто не могло помешать нам, ни ему, ни мне.

Старуха хрипло рассмеялась, откашлялась и сплюнула.

— Да ведь ты сама ему помешала! — воскликнула она. — Сразу же. Это ты сделала так, что он ожесточился и испортился и с женой обращался как изверг. Ты заставила их вытворять в спальне черт знает что. А теперь он любит ее.

Лицо Элис было измученным и злым. Она сощурилась и проговорила сквозь зубы:

— Знаю. Надо было рискнуть, раз уж он полюбил меня, и не связываться с колдовством. Надо было довериться ему, и он бы обо мне позаботился. Но я боялась за свою безопасность… и рисковать не стала.

— Все та же история, — усмехнулась Мора. — Бежишь, спасая собственную шкуру, а в результате теряешь единственное, что тебе по-настоящему дорого.

Элис вдруг натянула вожжи; ее пони остановился и шагнул в сторону.

— Да! Боже мой, да! — резко крикнула она, словно проницательность Моры была для нее как удар плетки.

На секунду повисла тишина.

— Лучше всего забыть про него, — наконец подала голос Мора. — Это еще один урок для тебя. Что прошло, то прошло. Даже если упускаешь что-то по трусости или по глупости. Ты потеряла матушку аббатису, потеряла Хьюго. Ну так отпусти их. Пусть уходят. Минувшего не вернешь. Найди другую любовь, Элис, но уж на этот раз держись за нее до конца. Возьми на себя такой риск.

— Мне нужен Хьюго, и больше никто, — настаивала Элис. — Слишком много мы успели наобещать друг другу. У меня было видение. Я могу подарить ему сына, и мне все еще кажется, что у Кэтрин ничего не выйдет. Хозяйкой замка должна стать я, Мора. Это мое место. Только об этом я и мечтаю. Даже если любовь прошла, даже если я испортила Хьюго, изменила его, даже если сама изменилась и испортилась. Я хочу владеть этим замком. Хочу быть там первой леди наравне с Хьюго и старым лордом. Пусть мои мечты исполнятся, даже если я больше не достойна их!

Понимая, что Элис совсем запуталась, Мора пожала плечами.

— Посоветуй, как достичь этого? — продолжала Элис. — Боже мой, Мора, ведь безнадежная любовь — твой конек. Как мне завладеть Хьюго и замком в придачу? Ведь наверняка есть такие заклинания!

Старуха коротко рассмеялась и ответила:

— Ничто не заставит мужчину полюбить тебя, ты это знаешь не хуже меня. Таких фокусов, чтобы любовь пришла и осталась навсегда, не бывает. Вся наша магия, все травы способны вызывать лишь похоть и страсть.

— От похоти никакого толку, — раздраженно бросила Элис. — Похоти в нем хоть отбавляй. На всех хватает. Но он должен хотеть одну только меня. Только меня.

— Тогда надо так его ублажить, что он никого другого не захочет и на сторону не побежит, — улыбнулась Мора. — И сойдет с ума от вожделения. Ты должна дать ему возможность покрыть богиню.

— Что? — не поняла Элис.

Туман впереди стоял серой влажной стеной.

— Вот и солнышко скрылось, — заметила Мора и натянула на плечи шаль.

Они въехали в полосу тумана, плотно окутавшего их со всех сторон. Мягкая грязь дороги заглушала топот лошадиных копыт. С листьев кустарника, росшего по обеим сторонам живой изгородью, капала влага. В темно-зеленых листах боярышника белели бутоны. Вдруг кустарник кончился, перед ними открылась плоская пустошь, и послышался отдаленный шум бурной реки.

— Что значит — покрыть богиню? — глухо переспросила Элис.

— Подсыпать кое-чего, — небрежно обронила Мора. — Есть такой гриб, маленький и серенький, земляной корень называется.

— Знаю, — кивнула Элис. — Надо высушить, растолочь и добавить в еду, он вызывает бредовые состояния и эротические видения.

— А если употребить в сыром виде, — подхватила Мора, — или в запеченном, когда он становится сладким, он вызовет горячку, да, и совершенно безумные сны. Если хочешь заполучить мужчину любой ценой, хитростью заставь его съесть земляной корень, а когда начнет действовать, нашептывай на ухо все, что на ум взбредет, самые безумные фантазии. Например, что танцуешь перед ним в обнаженном виде, что вылизываешь его, как сука щенка. В общем, все, что может доставить ему удовольствие.

Дыхание Элис участилось.

— А мужчина что делает в это время? — поинтересовалась она.

— Наслаждается видениями и снами, — пояснила Мора. — Может, например, принять тебя за богиню, или ему представится, что он летает по небу и испытывает влечение к звездам. Все твои слова он примет за собственное видение, прекрасное или кошмарное, это зависит только от тебя.

— А потом? — допытывалась Элис. — Когда он получит удовольствие и проснется?

Мора злобно захихикала.

— А потом используй свою женскую силу, — проскрипела она. — Тут уж не нужно никакого колдовства. Соврешь, что все, что он видел, было с ним на самом деле. Что ты ведьма и провела его по таким местам, которые знаешь только ты. Если он глуп, а у тебя хватает наглости и бесстыдства, то он никогда не оставит тебя. После такого все другие женщины будут казаться ему пресными, простушками, как земля под ногами. А ты для него будешь как огонь, как вода, как воздух.

Лицо Элис просветлело.

— Хьюго будет моим! Он попадется на эту штуку. Он ведь с самого начала хотел от меня этого. — Она минуту помолчала и вдруг насторожилась. — Но какой ценой? Чего мне это будет стоить, Мора?

Старуха громко рассмеялась.

— Тебе бы пойти в процентщицы, Элис, тебе не ведьмой быть, а ростовщицей. Еще не пощупала, а хочешь знать, сколько стоит. Боишься рискнуть. Никогда не ставишь на карту все! Как обычно, осторожничаешь, подсчитываешь, заботишься о своей шкуре.

— Какой ценой? — не отставала Элис.

— Ценой жизни, какой же еще, — с готовностью ответила Мора. — Жизни мужчины, разумеется.

Элис метнула на старуху яростный взгляд, та кивнула и продолжила:

— Не сразу, конечно, должно пройти время. От двух порций ничего страшного не будет, но если делать это раз в неделю в течение, допустим, полугода, он больше не сможет жить без зелья; оно будет нужно ему, как другим еда и питье. Даже больше, чем еда и питье. Он станет твоим рабом, послушным псом. Тебе не потребуется ложиться с ним в постель, если тебе самой не захочется, ему нужно будет только царство грез, с тобой или без тебя. Он будет ползать перед тобой, как голодная собака, ждущая миски с похлебкой. И проживет не дольше собаки, лет пять, от силы шесть.